У подворья Димона слонялись как минимум полтора десятка воровских пацанов, вооруженных автоматическим оружием: сидели в машинах, топтались около, курили, болтали – одним словом, маялись без дела. Улюм еще раз пришел к выводу, что слегка погорячился, пообещав Саранову с ходу вломиться к Вору с «предъявой». С ходу тут не получится: придется завязывать кровопролитные уличные бои с непредсказуемым финалом.

Понаблюдав за объектом, Улюм сдал назад, выбрался ко второму переулку и трусцой припустил к трассе. Незадачливые засадники были в сборе: пристроившись в хвост бригадирову «Чероки», с интервалом в 15 метров стояли три иномарки, в каждой из которых дисциплинированно дремали по четыре бойца – включая водил.

– От бляди! – досадливо воскликнул Улюм. – Это они с разносом встали… От уроды! – Однако ругать «быков» не стал: распоряжение выполнено, а интервал он не указал, вот и встали как заблагорассудится.

Отправив двоих наблюдать за усадьбой Димона, Улюм отослал остальных в город: собирать бригаду для прочесывания промзоны, – а сам поехал к Саранову. Возникла необходимость пообщаться…

– …Не признаются, значит… – Николай Алексеевич Пручаев, облаченный в халат, сонно хлопал глазами и отсутствующим взором смотрел на Кошеля. – Ага… Ну, оно и понятно – я бы, например, тоже не стал рассказывать о своих похождениях… о похождениях такого рода. Кофе будешь?

Кошель отрицательно покачал головой – он вытащил предводителя альянса не для того, чтобы в неубранной спальне с тяжелым запахом испить чашечку кофе. Требовалось решить важный вопрос, а предводитель спросонок явно не годился на роль генератора продуктивных идеи.

– Может, умоешься, а я подожду? – предложил Кошель. – А то ты че-то не в духах… Радости великой не наблюдаю…

– Чему радоваться? – мрачно спросил Пручаев. – То, что мы их отловим, было предрешено. Честь и хвала, только… Толхаева нет. Чему радоваться?

Кошель нахмурился. Это его люди проворонили Толхаева. Шустрый ездун выскочил из-под контроля ненадолго – буквально на полчаса. Однако этого хватило, чтобы оборвать очень важную цепочку «организатор – исполнитель». Рудин – человек Толхаева, задачу получал от него. Люди Второго альянса отнюдь не идиоты, чтобы «светиться» всей капеллой в этом сомнительном мероприятии. Теперь можно насмерть запытать Пса и его товарищей – результат будет нулевой. Саранов и Улюм отопрутся от всего: с кристально чистым взором скажут, что не имели никакого отношения к грязным проискам своего несвоевременно усопшего приятеля, – и формально будут правы. Вредный Пес в шутку предложил сочинить какую угодно небылицу… Но не заставишь же его под пытками придумывать заведомый оговор Саранова и Улюма! А вообще неплохо бы было. Небылица такого рода сейчас была бы очень кстати…

– Я насчет этого и приехал, – значительно произнес Вор. – Ты веришь, что я в людях разбираюсь, Алексеич? Что Вором стал не за красивые глазки?

– Странные вопросы, – недовольно буркнул Пручаев, подбирая полы халата. – Естественно, верю! Тюремные университеты, они, знаешь, стоят многого…

– Колоться они не будут, – пристально глядя на собеседника, сообщил Вор. – Не те люди.

– То есть? – удивился Пручаев. – Ты ж их ещё не пытал… Откуда такая уверенность?

– Надо их отпустить, – выдал Кошель. – Это самый лучший вариант.

– Перенапрягся? – озабоченно поинтересовался Пручаев. – Нет, я понимаю – бессонная ночь, волнение…

– Я могу неделю без сна пахать, – отмахнулся Вор; – Лишь бы водка с чифиром были да курево поплоше… Тут не в этом суть. Ты че – не догоняешь?

– Объяснись, – потребовал Пручаев, обидчиво поджав губы. Вор никогда еще не упрекал его в отсутствии сообразительности. Поводов не было. Стареет, что ли?

– Щас поеду, обниму всех и скажу – непонятка вышла, пацаны, – объяснил Кошель. – Нашли, мол, кое-что, к вам больше претензий нет. Вот ваши стволы – топайте на все четыре… И каждому целую кодлу на хвосты посажу. Людей у меня хватит.

– А-а-а, вон оно что, – скептически протянул Пручаев. – Ну-ну… А у тебя шпионская оптика имеется, подслушивающие устройства и так далее… Да?

– Мне не нужна никакая оптика, – отказался Вор. – За каждым их шагом без всякой оптики будут сечь – отвечаю.

– За Толхаевым тоже секли, – напомнил Пручаев. – И где он?

– Тут не в оптике дело, – недовольно поморщился Кошель. – У него тачка – одна такая на всю область. Была бы у моих пацанов такая же – я те отвечаю…

– Если бы у бабки был фуй – она была бы дедом, – невежливо перебил Пручаев, зевая во весь рот. – Ты знаешь – я деловой человек. По результату сужу об успехе дела, а не по тем возможностям, которые возникали, но почему-то не были использованы. Еще что скажешь?

– Прокололся один раз – теперь до смерти попрекать будешь, – горько вымолвил Вор. – Я те отвечаю: мы будем знать о каждом шаге этих собачников. Ну ты че, в натуре, не веришь мне? Если не веришь – хер с тобой. Поеду запытаю насмерть этих фуцанов, Саранов с Улюмом новых найдут, а мы не будем знать кого. Ты каждую ночь будешь вздрагивать и, выходя из дому, вертеть башкой по сторонам. Этого хочешь?

– Я с утра плохо соображаю, – ворчливо произнес Пручаев. – Это же надо обдумать, взвесить все. Нельзя вот так сразу… Вот что – посиди в столовой, тебе кофе подадут. А я действительно приму водные процедуры, с мыслями соберусь…

Спустя пятнадцать минут хозяин дома присоединился к скучавшему в столовой Кошелю. Банкир заметно посвежел, был бодр и даже насвистывал какую-то неприятную для слуха мелодию, что позволяло заподозрить его в хорошем расположении духа.

– Ну, в общем-то, трезвая мысль – отпустить, – с ходу выдал он, присаживаясь за стол и наливая кофе. – Пусть твои, как ты выражаешься, секут за ними. А для пущего результата я кое-что добавлю. Поставлю задачу своему начальнику СБ: пусть организует прослушку номеров Саранова и Улюма – и мобильных тоже. Позвоню в «Белогорпротект», чтобы выделили несколько пар приличных наблюдателей с аппаратурой. Вот прямо сейчас и позвоню – пока ты до места доедешь, они уже будут работать. Это не проблема. Меня другое заботит…

– Толхаев? – понимающе приподнял бровь Вор. – Он самый, – кивнул Пручаев. – Насчет киллеров – это вполне понятно. Злоба лютая, желание отомстить, стремление занять ведущее место… Но при чем тут Толхаев? Зачем они его убрали?

– Не поделили чего-то. – Вор неопределенно пожал плечами. – Ну, мало ли… А вот это, кстати, мы могли бы узнать – если бы не хотели Пса отпустить. Попытали бы только насчет этого – покололся бы. Но мы журавля хотим – синица нам без надобности. Так?

– Верно, – согласился Пручаев. – Верно… Давай – езжай, обнимай, отпускай… Только смотри – чтобы все натурально выглядело. Хлопцы, так я понял, далеко не дураки – и так с оглядкой ходить будут. А если фальшь учуют – вообще на дно лягут. Так что…

– Да ты не боись, Алексеич, – задорно подмигнул Вор набрякшим веком. – Сделаем все в лучшем виде…