— Всё хорошо, мамуль. Ты как? Как папа?

— Всё нормально у нас. У нас всё как обычно. Скажи мне, ты спала? Кушала что-нибудь?

— Да, — ответила я. — Хорошо спала и ела, депрессии у меня больше нет.

— Вот как? — спросила она. — Я очень рада. А то беспокоюсь очень. Что же тебя так быстро окрылило?

— Мы помирились, — выпалила я.

— Что? — переспросила в шоке мама.

— И теперь живём вместе. И что бы ты сейчас ни сказала, мам, он не такой, как тот Алексей… Прости, что напоминаю, но Мир другой. Я… люблю его.

— Подожди… — заговорила мама после минутного молчания. — Живёте вместе?

— Да.

— Он сам тебе это предложил?

— Да. Тут не та ситуация вышла, что у тебя… Мир не пропадал после близости. Он предложил мне вместе жить. А потом я узнала про спор.

— Ну предложил, пусть так, — ответила мама. — Но спор ведь был? Тебя разве это не унижает?

— Да, это неприятно, — признала я. — Но я его прощаю. Там даже не спор был, а просто брошенная на эмоциях фраза. Когда он это сказал, то ещё никак ко мне не относился. Всё только начинало зарождаться. Понимаешь?

— Не понимаю, — отрезала мама. — Он спорил на тебя. Унизил. Потом с той, кого унижал, спал. Диан, ты себе отчёт отдаешь, что делаешь?

— Мам, — тихо попросила я, чувствуя, как накатывают слёзы. Неужели она не понимает, что Мир не такой, и не чувствует, как я с ним счастлива? — Ты можешь просто принять мой выбор? Я не прошу тебя понимать. Я прошу уважать мои чувства и мои отношения. Это МОИ отношения и МОИ ошибки, если будут. Прекрати указывать мне, как жить! Поддержала бы лучше, ты ведь мама…

— Так поэтому и переживаю за тебя, глупая! Ну, поиграет он с тобой ещё — очень удобно, когда ты рядом и ублажаешь его. Потом выкинет же! Такие не меняются, милая. Раз он с самого начала не проявил должного уважения к девушке, то и потом от него не жди его.

— Мир не такой… — Слёзы душили меня.

— Девочка моя, — вздохнула мама. — Я буду рада, если ошибаюсь. Я так понимаю, что ты действительно сделала свой выбор и меня слушать всё равно не будешь. Только потом не говори мне, что я тебя не предупреждала!

— Не буду, — буркнула я.

— И знай: ты можешь его любить и простить. Но не я. Я ему не забуду этого унижения!

— Ладно… Думай что хочешь тогда, — ответила я с обидой в голосе. — Я тебе сообщила, чтобы ты в курсе была. Я пойду, у меня там… чайник кипит.

— Смотрим сама, Диана. Я как лучше хотела, но ты меня не слушаешь.

— Спасибо за заботу, мам. Но я сама разберусь.

— Хм… Ладно. И помни — я люблю тебя, дочь.

— Я тебя тоже люблю.

— Звони, не забывай о матери. Я переживаю.

— Хорошо. Завтра позвоню ещё.

— Буду ждать. Пока.

— Пока.

Я повесила трубку и пошла умываться. Грудь словно придавило плитой. У мамы есть основания не доверять Миру и не принимать наши отношения, но всё равно очень обидно, когда твоя мама не верит в них.

До самого вечера места себе не находила. А вечером вернулся Мир и сразу заметил моё грустное лицо.

— Эй, ну что поникла? — поднял он мой подбородок вверх. — Мама ругалась?

— Да.

— Сказала что-то неприятное? — нахмурился он. — Ты плакала.

— Сказала, что ты и сейчас меня используешь. Чтобы я поблизости была и всегда тебя ублажала. А потом… ты бросишь меня.

— Ди, — вздохнул он и усадил меня к себе на колени. — Твоя мама не ты. Она не может чувствовать то же, что и ты. А ты чувствуешь, что это вовсе не так. Да, я обожаю заниматься с тобой сексом, но нас связывает не только он. Мне просто кайфово с тобой. Только рядом с тобой я стал ощущать, что жил как дебил, был пустой внутри и заигрался уже. Только с тобой я вдруг стал ощущать себя неполноценным. Точнее, с тобой как раз и ощутил себя целым. Словно нашёл вторую половинку, как дополнение и продолжение меня самого — тебя. Я не брошу тебя просто так, потому что надоела. Если бы это было возможно, я бы уже исчез в закате. Но с тобой все как раз наоборот — мне мало тебя, я хочу тебя всё больше и больше — видеть, слышать, ощущать. Что угодно делай, только рядом. Даже если ты просто пьёшь чай на моей кухне — я счастлив видеть тебя. Твоя мама не права, и она обязательно ещё это поймёт.

— Как поймет? — хлюпала я носом на его руках, постепенно успокаиваясь и блаженствуя от того, что он мне сказал. Ланской так любит меня — с ума сойти! Я и не догадывалась…

— Вот увидишь — поймёт, — повторил он туманно и поцеловал мои губы, стирая с них соль слёз и боль с души.

* * *

— Надо что-то решать с режиссёром, — в зрительном зале стоял галдёж.

До актёров дошла информация, что Фёдор ушёл с поста режиссёра из-за скандала с Мирославом. Пришлось коротко рассказать им, в чём было дело. Коллеги все до единого возмущались поведением бывшего режиссёра и поддерживали нас.

— Ну а что делать? Фёдор наш бывший преподаватель и основал этот театр. Он с самого начала среди нас был. Предлагаю и выбрать нового руководителям самим, среди своих.

— А что? Отличная идея!

— Между прочим, у нас есть такой человек, — поднялся Дима на ноги и призвал всех к вниманию. — Он здесь тоже с основания театра и почти дипломированный специалист. Он даже по бумажке скоро сможет официально управлять театром. А пока быть И.О.

— Кто? — покатились вопросы по залу. — Ланской?

— Да, Ланской! Он помогал здесь, даже кулисы вешал, когда только открывались.

Мир смотрел с офигевшим видом на происходящее.

— Мир, — позвал его Дима к сцене. — Иди сюда, народ тебя видеть желает.

— Чего это они? — спросил меня растерянный Ланской. Удивительное зрелище — Ланской растерялся!

— Режиссёром тебя видеть хотят, — улыбнулась я ему. — И между прочим, я с ними согласна. Ты мог бы. И сможешь.

— Ты так думаешь?

Зал уже скандировал его имя, а этого ему было недостаточно — он ждал моего мнения и одобрения.

— Да, — ответила я. — Если понадобится — я буду голосовать за тебя! Иди.

Он поднялся на ноги и, робко и обаятельно улыбаясь, прошёл на сцену.

— Итак, Мирослав, — обратился к нему Дмитрий. — Мы просим тебя занять место режиссёра нашего театра, потому что ты как никто знаешь этот театр с вешалки.

— Но вы уверены, что не хотите поискать кого-то более опытного? — спросил он.

— Мы хотим искать ещё кого-то? — спросил Дима зал.

— Не-е-ет!

— Пусть Мир будет! Он свой.

— И точно к девчонкам не полезет — у него голова повёрнута только в сторону Дианки!