– Что с тобой? – подскочила к ней Джейн.

– Мне он очень нужен, понимаешь, – уткнувшись ей в плечо, всхлипнула Маша.

– Да ты бы все объяснила ему…

– Он бы послал меня подальше, как он умеет это делать. Господи, – оглянулась она. – А где Наташа?

Джейн и Мария начали обыскивать кабинет и устроенную рядом детскую.

– Лариса, – выскочила из кабинета Мария. – Ты не видела…

– Но они сказали, что вы отпустили ее с ними, – испуганно вскочила та.

И тут прозвучал вызов сотового Марии.

– Да, – закричала она.

– Мама, мы уже в аэропорту, – услышала она веселый голос Наташи. – И тут все так интересно.

– Натка, – сердито заговорила Маша. – Как ты посмела уехать с…

– С ней все нормально, – ответил Ларри. – И вот еще что…

– Что? – взволнованно спросила Маша.

– Она настоятельно просится к папе, – услышала Маша.

– Что?! – закричала она. – К какому папе?

– В Магадан, – услышала Мария. – Безопасность мы ей гарантируем…

– Нет! – крикнула Березова. – Немедленно возвращайтесь.

Седой стоял у стойки бара, смотрел на Наташу. Его глаза были мокры от слез.

– Я ей дам, к папе, – расхаживая по кабинету, сердито говорила Мария. – Она…

– Пусть едет, – остановила ее Джейн. – Ему все расскажут, и тогда ты поймешь, тот он человек или нет.

– Ты думаешь? – спросила Мария.

– Ну что ж, – явно недовольно проговорил Карлов. – Я желаю вам удачи. Просто…

– Тебе, кстати, пора на службу, – посмотрел на часы Ларионов.

– Машина готова, – вошел Фома. – Ваша, – уточнил он. – Но я, разумеется, передал парням…

– Спаситель ты наш, – иронически усмехнулся Ларионов.

– Поехали, – кивнул Суханов. – Я горю от желания увидеть Олочука и Кузина, – процедил он.

– Знаешь, – кивнул Владимир, – я тоже.

– Что? – переспросил Маслов.

– Приезжают англичане, везут подсказку Хранителю. Так что все идет к концу. Значит, не зря мы трудились. Осталось совсем немного.

– Надеюсь, – вздохнул Маслов. – Я потратил столько времени и сил. И получается, не зря. Знаешь, сынок, я абсолютно уверен, что это где-то здесь. Недалеко от этого места. За эти годы я вроде бы каждый камень исследовал, столько гротов и пещер облазил, и золото находил, – добавил он. – Но клад этот самурайский так и не нашел. А тут, говоришь, подсказку Хранителю везут. Значит, дождались мы своего часа, – кивнул Маслов. – Выходит, отец Хранителя вообще не знал, где клад лежит. Хотя знал, пес, – процедил он. – Просто слово свое сдержал. Ну да ладно, теперь главное – не прозевать момент. Ты подключи своих головорезов-то, – напомнил он. – А вот как ты прознал про подсказку-то? – опомнился он. – Ведь Хранитель в Якутию уехал?

– Тут на его имя телеграмма пришла. Встречай, Джейн прочитала текст, дочь хочет увидеть папу…

– Сам понимаешь, Петрович, – тихо говорил по телефону Ларионов. – Не хочу я, чтобы он на самосуд пошел. Поэтому ты своим…

– Да понял я все, – оборвал его голос. – Пару раз врезать, понятное дело, позволим, это уж, как говорится, сам бог велел. И…

– Не передергивай, Петрович, – усмехнулся Ларионов. – По-божьи если, то так: ударили по левой, подставь правую. А Ленька в бога не верит и все заповеди эти считает бредом. В общем, смотри, чтобы ситуация не вышла из-под контроля…

– А чего сам-то не пошел? – ехидно поинтересовался голос.

– Сорваться боюсь, – честно признался Ларионов. – Когда я увидел Прокопенко, такое желание было ему башку продырявить, что не знаю, как удержался.

– Вот то-то и оно, – усмехнулся голос.

– Ты чего, Суханов? – бледнея на глазах, испуганно спросил плотный высокий мужчина в трусах и майке.

– А ты, значит, не понимаешь, – процедил Леонид.

– Не-а, – качнул головой плотный и покосился на лежавший под газетой пистолет.

– Бери, – усмехнулся Леонид. – Я же, видишь, стою с пустыми руками. Бери, Олочук, не стесняйся. Заодно и про брата расскажи, и про жену его, и детей, – процедил он. – Понятное дело, ты не насиловал и не убивал, а просто…

– Насиловал я женушку брательника твоего, – в руке Олочука появился револьвер. – Я, собственно, знал, что ты придешь. И поэтому приготовился гостя дорогого встречать. Значит, Прокопенко и меня, и Кузина сдал. Паскуда, – усмехнулся Олочук. – Но ты зря один пришел. Я тебя пристрелю и заявлю, что не признал тебя ночью…

– Ну ты и гад, Тимофей, – вышла из спальни женщина в сорочке. – Значит, ты брата Суханова убил и бабу его снасильничал. И детишек побили. Их-то за что? – бросилась она на мужа.

Тот отбросил ее ударом ноги и, ахнув, выронил револьвер.

– Не поднимай, – спокойно посоветовал Леонид, – а то и вторую руку попорчу.

В правом бицепсе руки Олочука торчала рукоятка ножа. В квартиру ворвались омоновцы.

– Этого не трогать! – загородив Леонида, заорал подполковник милиции. – За Кузиным с нами поедешь или…

– Так вы его уже взяли, – криво улыбнулся Леонид. – Просто разреши в глаза его посмотреть.

– Это завсегда пожалуйста, – кивнул подполковник. – Давай Кузина сюда.

В комнату ввели со скованными руками лысоватого здоровяка.

– Да я никаких делов не знаю! – увидев Суханова, начал орать Кузин. – Просто…

Сильный удар ногой в зубы впечатал его в стену. Выплюнув два зуба, он осел на пол.

– Сопротивлялся крепко, – качнул головой Петрович. – Мастер спорта по самбо. Что ж ты, сучонок, наделал, – качнул он головой и резко пнул Кузина в бок. – В общем, сопротивление отметьте, ну и, разумеется, следы успокоения, – кивнул он омоновцам. – Пошли, Суханов.

– Можно, я разок приложусь? – встретил их в дверях Ларионов.

– Да я не против, – кивнул Петрович. – А тут тебе вроде как телеграмму передали. Из Москвы. Читай.

– Джейн прочитала, теперь все узнаем. Везем дочь. Ларри, Ричард.

– Дочь? – удивленно спросил Леонид. – Какая дочь? – посмотрел он на Петровича.

– А это уж ты спрашивай у той, кто родила, – усмехнулся подполковник.

– Дочь, – тряхнул головой Леонид. – Что еще за ерунда? – усмехнулся он. – А англичан я встречу, – примирительно добавил он.

– А что, действительно, за дочь? – тихо спросил Петрович подошедшего Ларионова.