— Тайны есть у любого, — покачала головой Таня, подумав, что ее собственные тайны почти стоили ей жизни.

Ирина Бах покраснела, и тогда адвокат подумала о том, какие тайны могли быть у ее подзащитной.

— В общем, его бывшая приложила все усилия, чтобы настроить против Юлика их общих детей — Лилиану и Филиппа. У, как они меня ненавидят! Кажется, все готовы сделать, чтобы я умерла! Сын и дочь с отцом порвали, решив, что это из-за него у их мамаши случился инфаркт. Хотя никакого инфаркта не было, так, гипертонический криз на фоне дикой истерики, которую Ирина специально закатила. Кстати, не удивлюсь, что Лилиана и Филипп готовы были отца родного убить, дабы его наказать. А заодно и меня.

Таня вспомнила — Лилиана Бах была достаточно известной исполнительницей, имела неплохие вокальные данные. А Филипп Бах был то ли дизайнером, то ли шеф-редактором какого-то модного журнала. А может, и тем, и другим.

Понизив голос, Ирина добавила:

— Знаете, Юлик так хотел ребеночка! Причем не одного! Потому что его детишки оказались сплошным разочарованием. Лилиана недотрогу из себя строит, а у самой уже несколько абортов было, теперь же, когда возраст подпер, все пытается забеременеть, да не получается — господь наказал! А Филька, тот вообще не по женщинам специализируется, а по своему полу. Так что внуков Юлику было не видать, как своих ушей. Вот он и желал, чтобы детишек я ему родила. И я была согласна.

Женщина вздохнула, наверное, вспомнив, что по причине безвременной кончины супруга никаких детишек уже не получится. Во всяком случае, от Юлика. И она снова заплакала, бормоча:

— На вашем бы месте, я тоже считала меня виновной. Но ведь я не убивала его… Клянусь, не убивала…

Таня была уже такого же мнения. То есть пришла к выводу: нет, перед ней не убийца. Потому что если бы Ирина хотела избавиться от мужа, то сконструировала бы иную историю. И не допустила бы, чтобы ее арестовали и отдали под суд.

Но если не она, то кто?

Именно это и предстояло выяснить, потому что надеяться на прокуратуру Татьяна не намеревалась. Распрощавшись с Ириной Бах, выйдя на улицу и подойдя к своей машине, Таня заметила другую, со служебными номерами. Та как раз подруливала к зданию тюрьмы. Автомобиль остановился, и из него вылез Денис. В новой форме, с новыми погонами он смотрелся солидно.

— Татьяна! — заметив ее, окликнул Радкович и неспешно подошел к ней.

Сначала она хотела прыгнуть за руль и умчаться прочь, обдав предателя облаком выхлопных газов, не дожидаясь, пока бывший возлюбленный соблаговолит подойти. Но этим девушка показала бы ему, что все еще переживает его измену и, не исключено, все еще любит предателя… Поэтому, просто приняла как можно более независимый вид.

— Не очень хорошо выглядишь, Танюша, — произнес вместо приветствия без пяти минут муж. — Похудела, мешки под глазами — явно не высыпаешься. Тебе бы поменьше работать надо!

Татьяна молчала. Не дождавшись от нее никакой реакции, Денис сказал:

— Значит, правда, что ты представляешь интересы Ирины Бах? Что ж, я с одной стороны рад, что ты не зацикливаешься на произошедшем. И ужасно рад, что ты… что ты осталась в живых.

На последних словах он понизил голос, и Таня, не удержавшись, с ехидцей промолвила:

— На это ты, конечно же, не рассчитывал, сдавая меня с потрохами Чехарскому. Ведь так, Денисик?

Радкович засопел и парировал:

— Татьяна, не принимайся за прежнее! Ведь для тебя все закончилось благополучно. Или ты в самом деле думала, что можешь под чужим именем работать в прокуратуре, ведя крестовый поход против своих кровных врагов? И не надо меня провоцировать! Да, я рад, что с тобой ничего не случилось, что ты стала адвокатом. Только как тебе удалось убедить Светлого взять тебя к себе? Ты что, спишь с ним?

Таня снова ничего не ответила. Денис торопливо произнес:

— Он же страшный человек, ему доверять нельзя!

— А тебе, Денисик, стало быть, можно? — спросила без тени улыбки Татьяна. Затем взглянула на часы. — Извини, но у меня масса дел. У тебя, думается, тоже…

Денис вздохнул и торопливо продолжил:

— Советую тебе не лезть в дело Ирины Бах. Потому что приговор будет один — обвинительный. Ты же не дура, должна понимать, что спасти клиентку нет ни единого шанса. Прислушайся к моему совету — откажись от ее защиты. Понимаю, тогда тебе придется уйти от Светлого, но это ничего. Я помогу тебе устроиться в другое место. Мы ведь снова можем встречаться…

Таня поразилась бесстыдству Дениса. Интересно, он один такой или все мужики считают, что, предлагая бывшей, обманутой ими любовнице возобновить отношения, совершают геройский поступок?

Неверно истолковав ее молчание, Радкович заявил:

— Конечно, огласка не нужна ни тебе, ни мне, но все будет шито-крыто! Ты получишь место в небольшой фирме, я же… Я же смогу снова заниматься с тобой любовью, Танечка. Потому что Верочка… Она, конечно, хорошая девочка, толковый работник, но… Но секс с ней не идет ни в какое сравнение с тем, что было у нас с тобой…

— Ты прав, все должно быть шито-крыто, Денисик, — ответила в тон ему девушка, и тот просиял:

— Ты согласна? Отлично! Тогда давай встретимся прямо сегодня. Давай я тебе адресок продиктую…

Он ведь в самом деле думал! Думал, что купит ее, как дешевую вокзальную проститутку, а потом сможет использовать по своему усмотрению. Но если один раз ему и правда удалось ее использовать, то это вовсе не значит, что так снова будет.

Таня вдруг хитро улыбнулась, а затем… затем крикнула на всю улицу:

— Заместитель прокурора Москвы Денис Юрьевич Радкович только что предложил мне вступить с ним в половую связь, обещая за это протекцию! А я официально посылаю его… посылаю его с этим более чем щедрым предложением в баню! Ну, или в пень!

Денис, побледнев, зашипел:

— Идиотка, что ты делаешь? Замолчи, немедленно! Замолчи, иначе…

— И он велел мне заткнуться на месте, обещая иначе… — снова выкрикнула Таня. — Что он обещал, Денис? Ударить? Переехать автомобилем? Похитить и закопать живьем в лесополосе? Вот такие у нас прокуроры!

Народ пялился на них, кто-то даже стал вытаскивать мобильный телефон.

Денис произнес придушенно:

— Я ведь хотел как лучше, Таня. И действительно, был готов протянуть тебе руку помощи. А ты в эту руку плюнула. Поэтому пощады не жди. Ибо обвинителем на процессе Ирины Бах буду выступать я. И разорву тебя в клочья. Это станет твоим первым и в то же время последним делом. Но потом и не думай приползти ко мне, даже на коленях, потому что я тебя видеть уже не захочу.

Он повернулся и, расталкивая зевак, пошел к служебному авто. Таня же весело бросила ему в спину:

— И вам хорошего дня, Денис Юрьевич. До встречи в суде!