— А свои банковские проблемы ты уже решил? — поинтересовался частный детектив.

— Да, конечно. Преступник, вернее организатор и один из исполнителей задержаны, двое находятся на том свете, Куприна только нет. Но для нас это и не имеет какого-то решающего значения. Тем более что основная часть похищенных денег обнаружена при обыске, и надеюсь, скоро вернётся в банк. Так что я при вашей активной помощи на высоте. С меня еще поляна.

— Слушай, — продолжил Сергей, — а как там дела с Татьяной? Она выйдет на работу? У неё всё нормально будет?

— Не беспокойся за свою Татьяну, — улыбнулся Умнов. — Вижу, понравилась тебе наша свидетельница. Всё хорошо у неё. Никаких претензий к ней нет ни у кого из руководства. А коллектив весь вообще за неё радуется. После обеда она должна выйти на работу, шеф созванивался с ней лично. Так что всё прекрасно! Не суетись!

— Ясно, — удовлетворенно расслабился частный сыщик. — Спасибо за хорошие новости. С поляной разберемся, ты тоже не суетись. А я пока с Сорокиным свяжусь, узнаю, как там наш Михайлов поживает. Не обижают его в камере? От юриста он далеко? Не знаешь?

— Без понятия, Серега. У Вована узнай.

— Ладно, побегу, пока!

Осокин простился с Женей и вышел из банка. Надо обязательно встретиться с Сорокиным, да и с Тимофеем не мешало бы. Все-таки чувство чего-то неоконченного ещё присутствует в голове, надо избавиться от него.

И Сергей стал звонить Сорокину, чтобы договориться о встрече. Тот согласился только на вечер, — как и в лучшие времена, пригласил Осокина попить чайку в кафе «Бриошь» на Псковскую улицу. Тот, конечно же, согласился.

* * *

На этот раз сыщика уже ждал Сорокин, но не долго, не как Сергей — больше часа перед началом общей работы по юристу. Владимир просидел в одиночестве не более пяти минут.

— Привет, Серега, — поздоровался оперативник с коллегой, — у тебя всё нормально? Какого дьявола ты меня дергаешь, от работы, можно сказать, отрываешь? Ты уже должен пьяным от радости по городу болтаться, твоя-то часть работы давно выполнена!

— Да не до конца, Володя, — с сожалением сказал сыщик. — Чем дольше в свободное время думаю об этом, тем более мрачные мысли в голову лезут.

— Ну, давай свои мысли сюда, разбираться будем, — с уверенностью подтвердил готовность выслушать Сергея Сорокин. — Я дано уже пришел к выводу, что к твоим мыслям нужно прислушиваться.

— Короче, я считаю, что нашего химика кто-то должен был контролировать, курировать, отчитываться перед кем-то он должен был, — начал высказываться Осокин. — Ещё Тимофей, помнишь, говорил, что его вербанули с определенной целью, а именно: работать против нашего «Акрилла», осуществить срыв транша путем ограбления банковской машины. Юристу удалось это с успехом осуществить. А где его вознаграждение за этот тяжкий труд? Ведь вы нашли только часть похищенных путем разбоя денег из банковского транспорта. Больше ничего! Тебя эти факты ни на какие мысли не наводят?

— Определенное неудобство от аналогичных мыслей, — сказал Володя, — я, наверное, испытываю, но мне вполне достаточно видеть во главе серии этих преступлений, связанных с ограблением банковской машины, юриста. Остальное — прерогатива ФСБ. Тем более им известен основной конкурент нашего химического предприятия, они знают, какая структура выступала заказчиком у юриста, знают, чья служба безопасности вербовала нашего разрабатываемого. Вот пусть они дальше и копают, мне туда лезть не в тему.

— Ты определенно прав, — согласился с ним частный детектив. — Но тебя просто обязан все-таки беспокоить в этой ситуации один факт — ведь по всей логике развития событий в таких случаях, особенно учитывая фигурантов всего дела, юрист должен был быть уже холодным, «с номерочком на ноге», как пел твой тезка Высоцкий в свое время. Ты не находишь?

— Нахожу, еще как нахожу! — с улыбкой подтвердил Сорокин подозрения Осокина. — И по этой причине определил юриста в специальную красную хату, где ему никто не сунет заточку в печень, пока он сладко спит. Да и нашими людьми хата заряжена под завязку. Так что с этой стороны я не боюсь потерять ценного обвиняемого. Кроме того на днях, видимо, сразу после следственного эксперимента, юриста заберет ФСБ, — они его в свои, отдельные «палаты» определят. Ну а если честно, мне было бы на руку, чтобы его грохнули еще до суда его же старшие сообщники. И мне совершенно неинтересно их знать. Они известны ФСБ, этого для меня достаточно. А то в наше время такие чудеса случаются. Из зала суда, бывает, такие монстры освобождаются из-под стражи, что диву даешься — в какой же стране мы живём, если такое возможно. Так что если его грохнут, я молча перекрещусь про себя и всё.

— Я понял твой настрой и твое настроение, — с улыбкой сказал частный сыщик. — И не спорю с тобой, а соглашусь с твоим мнением. Но вы с Семеновым хоть закрепили все доказательства вины юриста? Хотя уверен, что за такой короткий срок — нет. Я прав? Не сможет он даже мертвый спрыгнуть с обвинения?

— Закрепили, конечно, далеко не всё, но вполне достаточно, чтобы ему уже не спрыгнуть. И от него уже получены признательные показания практически по половине обвинения. Так что, по идее, сейчас самое время выбивать его из общей игры, пока не вылезли на наше обозрение его заказчики. — Сорокин практически высказывал вслух мысли Осокина, которыми он и пришел поделиться с опером. — И ты, наверное, считаешь, что покушаться на него будут именно в процессе следственного эксперимента или во время, связанное с этим процессом. Я имею в виду дорогу туда или обратно. В хате у них возможности устранения его не существует, осталось только это… так?

— Ну, в принципе, ты сейчас высказал мои подозрения, — удивился схожести направлений их логических рассуждений детектив. Хотя, с другой стороны, это как раз и нормально, так и должно было быть. И значит, правы они, если к одним выводам приходят! — Так ты будешь что-нибудь предпринимать, чтобы избежать покушения? И еще одно: если всё это принять за основу и покушение состоится, то значит, в твоей конторе обязательно должен присутствовать крот. Ведь о времени и точном месте следственного эксперимента ещё никто не знает, насколько мне известно. Даже вы еще не определились, когда будете проводить его. Значит, те, кто будет зачищать юриста, тоже в курсе и владеют этой информацией, и должны и рассчитывают узнать эти координаты в последний момент. А это возможно лишь при помощи крота. Другого варианта здесь нет, согласись!

— Вот, черт возьми, самое главное, что меня беспокоит при этом раскладе, который ты сейчас выдал! — Сорокин говорил уже достаточно возбужденно. — Хрен с ним юристом, пусть его грохнут, мне наплевать. А вот крот, предатель в моих ближайших рядах, меня беспокоит по-настоящему. Да какое там — беспокоит? Я просто взбешен и мечтаю его вычислить.

— А вот это можно грамотно осуществить, — высказал свое мнение Сергей. — Старым методом разных информаций для разных подозреваемых, которые у тебя наверняка имеются. Например, разработать с Семеновым несколько вариантов маршрута к месту эксперимента и ознакомить каждого из подозреваемого тобой крота со своим маршрутом. Где будет подготавливаться покушение, там и крота найдешь, вернее, вычислишь по месту. Не так уж и сложно теоретически. Практически сложнее всё это осуществить. Надежных людей надо много. Может непроизвольно возникнуть утечка. Мы можем помочь, хоть нас всего только трое, но три маршрута я и мои ребята вполне можем проконтролировать. Хотя предотвратить покушение нам не под силу.