Однако мысли о Кэтрин мучили его теперь не только во сне, но и большую часть времени, когда он бодрствовал. Он плеснул себе в стакан еще немного дешевого пойла и задумчиво принялся разглядывать мутноватую жидкость. Почему именно она? И почему именно теперь? И какого черта он купил бутылку такой гадости, которой разве что крыс травить? Сегодняшним вечером ответов ему на ум не пришло никаких. Одно он знал совершенно точно: ни за что на свете нельзя дать себе увлечься женщиной, которой по силам напрочь разбить жизнь кому угодно. А вот целовать женщину с бесстыдной откровенностью, уложив ее на свою постель и до одури ублажая самым интимным образом, можно назвать только самой отъявленной любовной увлеченностью. А увлекся он настолько сильно, что чувствовал чуть ли не физическую боль от невозможности снова испытать недавно пережитое.

Впрочем, с того рокового вечера Кэтрин ни разу не искала с ним встречи. Первые несколько дней он провел, одновременно ожидая и страшась свидания с ней. Потом прошла неделя мучительного разочарования, когда она так и не появилась. Он принялся убеждать себя, что все к лучшему и что он вполне заслужил такое отношение за свое идиотское поведение. Весна уже сменилась летом, а все оставалось по-прежнему. Макс отхлебнул из стакана щедрый глоток и поблагодарил себя за терпение.

Однако для столицы Лондон неожиданно оказался очень тесным городком. В конце концов, Макс, на свою беду, столкнулся с ней на Беркли-сквер, где ожидался суматошный раут и сам лорд Бодли. Он онемел, увидев, что Кэтрин прохаживается под руку с сэром Эверардом Грантом и они оба весело смеются, как закадычные друзья. По виду Кэтрин нельзя сказать, что она вся исстрадалась после исчезновения из ее жизни Максимилиана де Роуэна. А затем внезапно через весь заполненный разодетой толпой зал их глаза встретились. Хотя сердце у Макса заколотилось как бешеное, он сумел взять себя в руки и вежливо поклонился. Она ответила легким кивком и улыбкой, а потом отвела взгляд, скромно опустив ресницы, как если бы они были едва знакомы.

После встречи с ней он ушел сразу, позабыв о Бодли и о цели своего прихода. Он постарался забыть и Кэтрин. Но как говорится, от судьбы не уйдешь, и на следующей неделе он столкнулся с ней, когда она разглядывала витрины лавок на Бонд-стрит в сопровождении полковника Лодервуда, который, как он слышал, считался любовником леди Кертон. Избежать общения не удалось, и Кэтрин поинтересовалась у него здоровьем, а также самочувствием его кузины и бабушки, но расспрашивала с равнодушной вежливостью. В ответ Макс церемонно снял шляпу и постоял ровно столько, сколько требуется для соблюдения приличий. Удерживать она его не стала.

А сегодня! Господи, о чем он только думает! Он возвращался от Кема и около пяти вечера заметил ее. Она неторопливо шла по Пэлл-Мэлл рука об руку со своей тетей, склоненные друг к другу головы указывали на их увлеченность беседой. Из-за широких полей модных шляпок они не заметили его приближения. У входа в библиотеку на углу Сент-Джеймс леди Кертон остановилась, вытащила из-под шали часы на цепочке, посмотрела на них и потянула за собой Кэтрин. Макса они так и не заметили. Он вполне мог пойти дальше по своим делам, что и сделал бы на его месте любой умный человек.

Но ума у него не хватило и, охваченный смешанным чувством тоски и горечи, он проследовал за ними. Леди Кертон сразу направилась к конторке, а Кэтрин пошла вдоль полок, с равнодушным видом разглядывая корешки книг. Тем же самым занялся и Макс, двигаясь следом за ней в глубь безлюдной библиотеки, убеждая себя, что он лишь взглянет на нее и незаметно уйдет. Просто посмотреть на ее лицо и убедиться, что у нее все хорошо. Какое-то время он постоял за полками, наблюдая, как она бесцельно берет то одну, то другую книгу, быстро пролистывает и с недовольным видом ставит обратно, как если бы то, что она ищет, все никак не находится.

Ну что ж, его тоже не переполняла радость. Ему вдруг подумалось, что в его страданиях и она виновата. Конечно, он ошибался – при чем здесь она? Он вздохнул и кашлянул, вовсе не имея в виду, что собирается заговорить. Она тут же подняла глаза от очередной книги и встретила его взгляд.

Однако выражение изумления очень быстро исчезло с ее, лица.

– О, добрый день, Максимилиан, – холодно поздоровалась она. – Вам не кажется, что это уже начинает раздражать?

Он медленно вышел из-за полок и направился к ней с показной беззаботностью.

– Привет, Кэтрин, – ровным голосом ответил он. – Что же вас так начинает раздражать?

Она зло прищурилась, но назад не отступила.

– Просто до недавнего времени я занималась своими делами в счастливом неведении о вашем существовании, – ответила она, сердито захлопывая книгу, которую держала в руках. – Теперь же мы, похоже, только и делаем, что беспрестанно сталкиваемся друг с другом.

Ему следовало бы вспомнить о своей клятве держаться от нее подальше, но горечь в ее голосе вынудила его продолжать разговор. Он оперся рукой о полку прямо около головы Кэтрин и умышленно угрожающе навис над ней.

– А меня вот, мэм, раздражает то, что за последние три недели вы никоим образом не дали о себе знать. – Голос у него понизился до хриплого шепота. – Хотелось бы знать: отчего так?

– Отчего? – переспросила Кэтрин, гневно сверкнув глазами. Она сунула ему книгу чуть ли не в грудь, так что он невольно был вынужден ее схватить. – Может быть, оттого, что я по положению считаю себя намного выше вас? – с горечью предположила она. – Или оттого, что мне просто захотелось в свое удовольствие попрыгать на матрасе в спальне у мужчины, а ваша кстати и подвернулась под руку? Или же я просто возжелала осложнить вам жизнь и погубить вашу карьеру? Выбирайте, что больше подходит сейчас вашему переменчивому настроению, Макс.

– Кэтрин, хватит!

Она возмущенно затрясла головой.

– Так все, что я сказала, правда! Ваши полицейские занятия, возможно, по-настоящему мне мало интересны. Так же как и ваше семейство. Безусловно, что вы как мужчина, возможно, не вызываете у меня никакого интереса. Я просто-напросто позабавилась с вами. Скучно, понимаете ли. Короткая же у вас память, Макс.

Ее словам он никогда бы не поверил! По крайней мере, в большую часть из того, что она сейчас ему наговорила. Но в них, тем не менее, таилось жало правды, и Максу до смерти захотелось схватить Кэтрин и как следует потрясти, чтобы у нее зубы застучали. От такой мысли он устыдился себя и разозлился еще больше.

– Хватит, Кэтрин! – прошипел он. – Я не понимаю, о чем вы тут толкуете!

– Я вам толкую о том, мистер де Роуэн, что вы просто продолжаете убежденно верить в выдуманный вами вздор! – Огрызнулась она, поворачиваясь к нему вполоборота, как бы собираясь уходить. – Вы держитесь за него, и поэтому вам больше не нужно будет иметь дело с такими вещами, как близость с другим человеком. Вам никогда больше не придется переживать из-за того, что ваша работа и ваша личная жизнь не стыкуются. Вам больше никогда не будет нужно извиняться за свое неописуемое хамство, когда вы, по сути дела, бросили меня на пороге дома вашей бабушки. И вам больше никогда – слышите, никогда – не придется ломать голову, плевать мне на вас или нет.