У дверей Лотти встречала сама королева. Пышные юбки богато расшитого платья колыхались в такт шагам – ее величество так стремительно вылетела им навстречу, что чуть не сбила с ног. Лотти едва сдержала изумленный возглас, оказавшись в крепких объятьях королевы Матильды, но тут же обнаружила, что исходящий от нее аромат лаванды уносит прочь все тревоги. Лотти ощутила покой и безопасность, словно под крылом родной матери.

– Наша милая принцесса-тыковка, как же мы рады твоему возвращению! – Королева взяла Лотти за плечи и оглядела с головы до ног.

– Благодарю за радушие, – вежливо сказала Лотти.

Ничего более подходящего на ум не пришло, и все же, произнеся эти слова, она почувствовала себя глупо.

Королева тепло улыбнулась. Их и вправду можно было принять за мать и дочь: золотыми локонами, каскадом спускающимися по плечам, и синими глазами она гораздо больше походила на Лотти, чем на Элли. С первого взгляда любой назвал бы принцессой именно Лотти.

– Надеюсь, Элинор достойно себя вела?

Закатив глаза, Элли вырвала подругу из королевских объятий.

– Мам, пожалуйста, прекрати приставать к моему портману, – шутливо сказала она, показала язык и потащила Лотти прочь.

Джейми хотел последовать за ними, но королева задержала его для беседы. Лотти моментально потеряла юношу из виду, петляя по нескончаемым лабиринтам коридоров, увешанных портретами прежних правителей Маррадовы. Это «путешествие» лишний раз напомнило ей, что королевский дворец – практически другая планета.

Лотти уже бывала в комнате Элли, но в прошлый раз была слишком переполнена эмоциями, чтобы как следует оглядеться. Слева от входа высилась огромная кровать с балдахином на четырех столбиках, слишком просторная для одной девочки-подростка. Не снимая обуви, Элли преспокойно протопала по мягкому персидскому ковру. Между хозяйкой и ее комнатой наблюдалось явное несоответствие: несмотря на отделку в темных тонах, которые принцесса предпочитала всем остальным, интерьер никак не отражал особенностей ее эксцентричной натуры.

– В Айви ты оформила комнату по-другому, – констатировала Лотти, тактично умолчав о том, что дворцовая спальня выглядит почти голой. – Почему?

Элли поняла невысказанный намек.

– Здесь я всего лишь ночую, – фыркнула она, – а мою настоящую комнату покажу как-нибудь потом.

Принцесса подошла к высоким дверям красного дерева, расположенным напротив кровати, и распахнула их настежь, явив самую большую гардеробную, какую только Лотти могла себе представить.

– Тебе тут, пожалуй, будет интереснее, чем мне. Забирай все, что понравится.

При виде открывшегося изобилия Лотти чуть не поперхнулась. Роскошные платья, обувь, аксессуары – все это было аккуратно развешано и разложено по полочкам; таинственно мерцали драгоценные камни, матово поблескивали дорогие ткани. В центре помещения стояли два хрустальных манекена, подсвеченных снизу и одетых в платья и туфли от мадам Мари. Лотти уже шагнула к ним, но тут в кармане жакета настойчиво завибрировал телефон. Она торопливо схватила трубку в надежде, что это Олли.

Она опять ошиблась. На экране высветился незнакомый номер, и, прежде чем открыть сообщение, украдкой покосилась на Элли – смотрит ли?

С нетерпением жду завтрашнего вечера, когда смогу узнать тебя получше.

XX

Щеки Лотти жарко загорелись.

Откуда у Эдмунда мой номер?

Она непроизвольно прижала телефон к груди и прикрыла рот ладошкой. Лотти понимала, что приходить в смятение из-за нескольких слов – глупо, но ничего не могла с собой поделать.

– И чего это мы раскраснелись? – раздался за спиной голос Элли.

Лотти так и подскочила от неожиданности.

– Н-ничего. – Она поспешно спрятала телефон, с опозданием сообразив, что этим лишь сильнее себя выдала.

Элли игриво выгнула бровь.

– Кто это там тебе шлет такие волнующие эсэмэски?

– Никто. Неважно. Между прочим, очень красивые колечки! – слабо попыталась сменить тему Лотти.

Элли подозрительно прищурилась; Лотти сделала вид, что не заметила этого, и повернулась к полкам.

– Мне нужно подобрать аксессуары для… Эй!

Элли схватила ее за руку, рывком развернула к себе и прижала к дверцам шкафа, отчего те задребезжали.

– Что ты делаешь? – придушенно воскликнула Лотти.

Элли угрожающе нависла над подругой, растянув губы в характерной кривоватой улыбке. Выглядела она пугающе.

– Если не откроешь мне свой маленький секрет, я тебя укушу, – шутливо прорычала принцесса.

Кровь прилила к лицу Лотти.

– Элли, перестань! – нервно засмеялась она.

Вместо ответа Элли начала покусывать ей руку – было не больно, а очень щекотно, так что Лотти чуть не лягнула подругу.

– Не могу, – пробормотала она, захлебываясь смехом. – Ты меня убьешь!

Элли замерла, и Лотти получила возможность отдышаться. Хищное выражение исчезло с лица принцессы; она медленно отпустила ее руку.

– Лотти, я думала, мы покончили с тайнами.

Лотти отвела глаза в надежде, что это облегчит груз вины.

– Обещай, что не будешь злиться.

Элли испустила тяжкий вздох.

– Если пообещаю, расскажешь?

От волнения Лотти прикусила щеку. Она смертельно устала от вранья и секретов. Надо с этим заканчивать. Это неправильно. Это не… по-королевски. Она посмотрела в глаза своей подруги, соседки по комнате и одноклассницы. В памяти всплыл девиз факультета Айви: «Честность». Внезапно Лотти осенило: все просто!

– Да, если разрешишь рассказать Олли о портманах.

Элли заколебалась, интерес в ее глазах слегка померк, она принялась задумчиво жевать губу.

– Ладно, – наконец согласилась она. – Но тогда… мы скажем Джейми про «валентинку».

У Лотти екнуло сердце, и все же она медленно кивнула. Несмотря на страх, что подругу заберут из школы, сделать это необходимо. Удовлетворенная принятым решением, Лотти зажмурилась и сказала:

– Эдмунд Эшвик еще в школе прислал записку, что хочет увидеться со мной, и я ужасно хочу снова потанцевать с ним на завтрашнем балу. – Все это она выпалила скороговоркой, опасаясь, что струсит, если станет говорить в обычном темпе.

Лотти открыла глаза, ожидая увидеть разъяренный взгляд подруги, но вместо этого прочла на лице Элли искреннее изумление.

– Как давно это длится?

– С Нового года…

– И тебе удавалось так долго скрывать это от меня и Джейми?

– Гм… да.

Элли вдруг хитро улыбнулась.