— Мое настоящее имя Уэсли Грант, — негромко сообщил он, заставив нервничающего Родерика замереть. — Родом я из местечка под названием Хорруэл… это на юге, не напрягайте память. Тем более сейчас на картах Алтории даже названия такого нет: около ста — ста пятидесяти лет назад в тех местах бушевали страшные пожары, стершие с лица земли несколько десятков деревень, а затем эти гиблые места переименовали в Уэссеск. Но насколько мне известно, там и по сей день неохотно селятся люди, плохо родит земля и на редкость бедны дичью многочисленные леса…

— Сама по себе земля обычно не вырождается, — нейтральным тоном заметил я, напряженно размышляя о сказанном и вспоминая недавний разговор с Гремом. — Да и звери редко покидают пригодные для жизни леса без веской причины.

— Считается, что это было стихийное бедствие, — ровно отозвался Уэссеск, не открывая глаз. — Поверьте, мор — совершенно жуткое дело: приходит ниоткуда, вольготно разбрасывает свои семена по человеческим поселениям, подчистую выкашивает жителей сразу нескольких областей, а потом так же незаметно уходит, оставляя после себя горы трупов и полыхающее до небес зарево пожаров, в огне которых дотла сгорают тела зараженных и все их имущество. Погибших тогда были тысячи — мор не щадил никого. На границе с Хорруэлом несколько месяцев стояло оцепление из королевской гвардии, чтобы ни один зараженный не покинул территорию. Потом там поработало магическое пламя, стершее все следы разразившейся трагедии. А после того как заразу удалось остановить, в стране был объявлен трехдневный траур. Говорят, тогда король прилюдно скорбел о несчастных.

— Вы говорите сейчас об Эрнесте Кровавом? — спокойно уточнил я, начиная подозревать, к чему была эта прелюдия.

Господин Уэссеск желчно усмехнулся.

— Совершенно верно. Хотя даже столь редкое для короля проявление человечности не спасло его от плахи.

— О да, — небрежно заметил я. — Причем поговаривают, что зачинщиком волнений стали именно королевские гвардейцы… возможно даже, те самые, что участвовали в описываемых вами событиях?

— О том мне доподлинно неизвестно, — снова искривил губы хозяин дома. — Но, как говорят, мор в те времена вспыхивал еще четыре раза. Преимущественно в отдаленных провинциях. И подчистую уничтожал местное население, не гнушаясь ни бедными, ни богатыми, ни простыми смертными, ни даже чародеями.

Я внутренне подобрался.

— И каждый раз королевская гвардия находилась в оцеплении? Стояла, так сказать, на страже интересов страны?

— В этом ведь и есть ее предназначение, — подчеркнуто бесстрастно подтвердил мужчина. — Даже в те трудные для Алтории времена, когда пришлось пожертвовать малым для сохранения чего-то более значимого. Вопрос стоял о выживании, и угроза была действительно велика. А что может быть важнее спокойствия короны?

— Короля, вы хотели сказать? — прищурился я. — А верно ли говорят, что владетели уничтоженных провинций имели некоторое отношение к древним магическими семьям?

Господин Уэссеск наконец открыл глаза и пристально на меня взглянул.

— Это всего лишь слухи, господин маг. И они пока никем не подтверждены.

— Тогда возможно ли, что источник слухов просто не знал, что погибшие во время «мора» были темными магами? Скажем, непрямыми потомками семей, пострадавших во время одной небезызвестной вам ночи?

В глазах мужчины снова вспыхнул опасный огонек.

— Это непроверенные данные, мастер Рэйш. Боюсь, ни в одном архиве вы подобных сведений не найдете. Даже если очень постараетесь.

— Какие еще сведения? — завертел головой Родерик, когда мы скрестили взгляды и на несколько мгновений застыли, оценивая друг друга. — Рэйш, о чем он говорит?

Я промолчал, а про себя подумал, что, кажется, нашел нашего потерянного наследника. Быстрее, чем думал, и ближе, чем мог бы надеяться. Вот только, судя по ауре, никакого дара у него не было. И заклятия поводка рядом тоже не виднелось. На Уэссеске, собственно, даже артефакта ни одного не висело, по которому можно было бы заподозрить его в связи с Палачом. Самый обычный человек… хорошо образованный, высокомерный, полностью в себе уверенный. И предпочитающий прятать свое необычное лицо в тени, следя за нами из темноты, словно зверь из засады.

— Так вот, обо мне… — словно спохватившись, вернулся к изначальной теме хозяин дома, когда молчание затянулось, а не получивший ответ Родерик начал слишком уж явно сверлить меня глазами. — О происхождении я заговорил лишь затем, чтобы вы знали: в моем оскудевшем роду больше не осталось наследников.

Ага. Значит, новых претендентов на роль хозяина Палача нам ждать не нужно. Уже хорошо.

— Надо сказать, отец мой не был общительным человеком, — продолжил Уэссеск. — Несмотря на то что состояние ему досталось неплохое: собственное дело в Триголе и налаженные еще дедом связи по всему побережью — это в то время было весьма и весьма немало. Но меня все равно растили в строгости. Чему способствовали проблемы со здоровьем и жесткие, еще прадедовские принципы, благодаря которым наш род уцелел в пожарах войны и избежал участи других подобных семей.

Хм. Выходит, не всех поразил загадочный «мор», наверняка имевший искусственное происхождение? А может, и мора как такового не было, и все это оцепление с тотальным уничтожением потенциально причастных к «заговору» лиц — лишь прямое следствие королевской паранойи. Не зря же после этого от Эрнеста отвернулись даже самые преданные гвардейцы?

— Но уцелели мы не без помощи, — неожиданно признался хозяин дома, кинув в сторону насторожившегося Гуна выразительный взгляд. — Как выяснилось, есть у мужчин нашего рода одна интересная особенность… правильнее сказать, НЕКОНТРОЛИРУЕМАЯ особенность, благодаря которой наши возможные недоброжелатели не сильно нам докучают.

Та-ак. Вот мы и подошли к самой сути.

У Родерика сузились глаза.

— И что же это за особенность, сударь?

— У меня нет магического дара, юноша, — иронично улыбнулся господин Уэссеск, — поэтому я не могу точно описать природу этого явления. Но доподлинно известно, что у человека, рискнувшего вызывать мое неудовольствие, неминуемо возникают неприятности. Мой отец считал это проклятием и всячески пытался от него избавиться. Дед, напротив, полагал, что оно поможет нам вернуть утраченные позиции, и приложил все силы, чтобы избавиться от конкурентов, которых во времена смуты, вызванной сменой династии, было очень немало. Я же, как видите, стремлюсь к разумной осторожности и стараюсь не злоупотреблять собственными возможностями. В частности, избегаю чужого общества и веду дела исключительно через третьи руки. С помощью людей, в которых абсолютно уверен и которые прекрасно осведомлены о том, что мое спокойствие — это залог их долголетия.

Гун замер, медленно-медленно скосив глаза на мое невозмутимое лицо.

— А о причинах ваши люди знают?

— Это старая семейная тайна, которую я открыл только вам в надежде, что вы правильно воспользуетесь полученными сведениями.