— Тот, кто участвует в выполнении задания, должен быть готовым через час. Сбор у дверей землянки, остальным — отдыхать.

Купрейчик и Мухин вышли из землянки. Стояла по-летнему теплая и тихая ночь. Немцы пока вели себя спокойно, если не считать, что над их позициями одна за другой взлетали ракеты, которые лениво падали к земле, освещая все вокруг мерцающим мертвенно-бледным светом.

— Я сегодня заикнулся начальнику штаба, чтобы с тобой пойти, — тихо проговорил Мухин, — но где там! Он не только слушать не захотел, но даже подумал, что я, наверное, тебе не доверяю, если прошусь идти в разведку.

— Ничего, Кузьма Андреевич, не переживай. Задание мы выполним.

Кузьма Андреевич, провожая взглядом очередную падающую к земле ракету, сказал:

— Командир полка приказал навести справки о твоей Надюше. Действительно выглядит странным, что вы оба, воюя скорее всего рядом, не можете отыскать друг друга.

— Не везет мне. Дважды жену встретил, а где ее искать, так и не знаю, — грустно улыбнулся Купрейчик и неожиданно сменил тему: — Ну хватит, Кузьма Андреевич, о грустных вещах говорить, настрой-ка меня на рабочий лад.

— Хватит так хватит, — согласился Мухин, — тогда ты собирайся, а я пойду к себе. Встретимся у Челидзе. Пока!

Алексей вошел в землянку и не торопясь начал собираться. Проверил автомат, посмотрел, на месте ли нож, гранаты, фонарик, взял карту. Взглянул на старшину и кивком головы поблагодарил его за подготовленный маскировочный костюм. Быстро надел его на себя, сунул в карманы куртки по гранате, прицепил на пояс нож, запасной магазин к автомату и, увидев, что разведчики начали выходить из землянки, взглянул на часы: «Пора, прошло пятьдесят пять минут». Построил группу, громко перечислил все то, что должен был взять каждый с собой. При словах «консервы» Губчик неловко хмыкнул и, нырнув в землянку, через минуту вернулся в строй. Разведчики не преминули пошутить:

— Ему консервы не нужны, они ему противопоказаны, врач советовал свежим воздухом питаться.

Старший лейтенант заставил всех попрыгать. Все подогнано как следует, ничего не звякнуло, но заскрипело.

«Ну что же, тогда вперед!» — скомандовал он сам себе и вполголоса подал команду двигаться.

Вскоре они были в расположении роты Челидзе.

Здесь уже находились Васильев, Самойлов, Малахов и Мухин.

Купрейчик доложил командиру полка о готовности группы к выполнению задания, и тот своей огромной рукой пожал чуть выше локтя руку старшего лейтенанта:

— Давай, Алексей Васильевич! Как говориться, с богом! Ждем вас!

Прощание было коротким. Каждый как бы подчеркивал: не насовсем же расстаемся.

Впереди поползли два сапера, которых командир полка направил проводить разведчиков поближе к немецким позициям. Ползли медленно, замирая и вжимаясь в землю при каждом взлете ракеты. Когда до вражеских траншей осталось не более двадцати метров, Купрейчик слегка хлопнул по сапогам саперов. Те поняли сигнал, сняли наушники и скорее по привычке, чем по необходимости, тыча перед собой рамками миноискателей, поползли по своему же следу обратно. Купрейчик дал возможность отползти им подальше и первым двинулся вперед.

Проскочили через траншеи и сразу же залегли, через секунду поползли опять. Впереди была вторая линия обороны. Двести метров показались многими километрами.

Первыми к ней подползли Луговец и Купрейчик. Они подождали, пока подтянутся остальные, и Луговец двинулся к брустверу, а старший лейтенант, сжимая в руке гранату, замер, готовый в любую секунду подавить огонь врага. Но пока им определенно везло: и вторую линию обороны преодолели без происшествий. Разведчики приободрились. Еще бы, ведь две прошлые ночи им даже нейтральную полосу не удавалось пересечь. Немцы обнаруживали их и открывали бешеный огонь. Купрейчик представил себе, как в это время провожавшие их командиры, взглянув на часы, облегченно вздохнули.

Разведчики проползли еще метров пятьдесят и, поднявшись на ноги, один за другим бесшумно пошли вперед. Алексей торопился выполнить задание до утра, так как понимал, что укрыться им в перенасыщенном немецкими войсками районе негде. Но и торопиться во вред делу нельзя. Командир полка приказал взять языка в прифронтовой полосе, так как надо было выяснить, что находится у немцев именно там.

Они спустились в ложбину и, легко ступая по сочной, чуть влажной траве, медленно шли. Впереди затемнел лес. Но теперь он таил в себе большую опасность. Было ясно, что немцы не преминут воспользоваться лесом для того, чтобы укрыть от нашей авиации и разведки технику и живую силу. Но в то же время Купрейчик понимал, что языка легче всего добыть именно в лесу и что самое главное — язык наверняка будет из части вражеского резерва и его показания будут иметь огромное значение. Старший лейтенант собрал вокруг себя разведчиков и шепотом сказал:

— Пойдем в лес. Будьте внимательны и следите друг за другом. Если напоремся на засаду, отходить будем строго на восток.

Вскоре они оказались в лесу. И тут случилось то, чего больше всего опасался Алексей. Кто-то из разведчиков наткнулся на проволочное заграждение.

Громко загремели пустые банки из-под консервов, которые были нацеплены на проволоку, и сразу же к этому месту понеслись огненные трассы звонких автоматных очередей. Разведчики начали отходить. Кто-то из разведчиков, бежавший рядом с Купрейчиком, негромко охнул и упал. Алексей бросился к нему.

— Что с тобой?

Упавший молчал. Старший лейтенант дотронулся до плеча, нащупал голову, словно желая определить таким образом, кто это, но тут же на ладони почувствовал теплую вязкую массу. «Кровь!» — догадался он. Подбежал Луговец.

— Что случилось, командир?

— Кого-то из наших зацепило, помоги, отнесем подальше.

— Давай мне его на спину! — предложил Луговец и встал на колени.

Алексей помог Луговцу взвалить на спину вялое, безжизненное тело товарища, а сам пытался разглядеть в темноте, кто же это. Луговец побежал, сгибаясь под ношей.

Разведчики отходили, не открывая огня. Они понимали, что немцы стреляли только на шум, не зная, отчего загремели пустые консервные банки.

Купрейчик подобрал автомат и пилотку товарища и, поглядывая по сторонам — не отстал ли кто, — бежал за Луговцом.

Метров через сто пятьдесят Луговец остановился и опустил на землю раненого. Алексей склонился над ним и приказал:

— Прикрой курткой и посвети!

При свете фонаря Алексей увидел залитое кровью лицо Головина. Он был мертв. Пуля попала прямо в лоб. Купрейчик, на всякий случай, приложил ухо к груди. Сердце не билось. Поднялся на ноги и глухо сказал:

— Позови наших, Головина убили.

Через несколько минут почти все были в сборе. Не хватало только Лежнева — самого молодого в группе разведчиков.