целью получения от них нужной военной информации), видимо, не дал ожидаемого результата, пленники эти были переданы в центральные органы гестапо в Берлине, откуда их небольшими группами выслали в Саксенхаузен. В начале мая 1943 года этих пленных загнали на пресловутый «индустрихоф» (место казней в Саксенхаузене). Понимая, что должно произойти, летчики начали громко выкрикивать свои фамилии и названия родных городов — Сен-Луи, Детройт, Лондон, Бристоль, а некоторые даже запели английский гимн. Гитлеровцы косили их пулеметными очередями. Крики и стрельба взбудоражили весь лагерь. Кровопролитие это стало известным повсюду, в частности, благодаря тому, что спустя несколько часов обмундирование расстрелянных было снято с трупов и доставлено в лагерную прачечную, а затем распределено между узниками.

Это массовое убийство власти третьего рейха попытались замять весьма своеобразным способом. В тот же день, едва была совершена казнь, в Берлине и Ораниенбурге был широко распространен слух о бегстве 70 летчиков союзных армий. Население призвали оказать помошь властям в поимке беглецов. В течение нескольких последующих дней полиция, СД и СС в Берлине проверяли удостоверения личности каждого прохожего, якобы в поисках «бежавших» летчиков. Так фашисты старались замести следы преступления. Разумеется, позднее можно было, по старому испытанному методу, объявить, что летчики были «убиты при попытке к бегству» или же «ввиду оказания сопротивления». Однако палачи допустили явную неосторожность: они своевременно не ликвидировали всех свидетелей преступления из числа заключенных. Некоторые из них выжили.

Непосредственную ответственность за это убийство несут комендант лагеря Кайндль, его заместитель Грюнвальд, его второй заместитель Кольб, высший офицер СС Вагнер, а также непосредственные исполнители экзекуции Мёллер, Бирке, Свен и другие унтер-офицеры СС [521].

В 1944 году в штрафную рогу лагеря Саксенхаузен были отправлены 14 военнопленных-англичан, членов экипажа миноносца (или подводной лодки), которые высадились в Норвегии и были там схвачены гитлеровцами. Их заставляли работать сверх меры — они маршировали ежедневно по 50 километров, часто с грузом в 10–15 килограммов. Установлены две фамилии из 14: Эндрью Уэст из Эдинбурга и Джек Кокс из Уэльса. Двух других спустя некоторое время передали в «зондерлагерь» в Натцвейлере (Эльзас), который «прославился» как самый худший из концлагерей. Вместе с узниками различных национальностей, в том числе поляками, русскими, чехами, норвежцами и немцами, этих двух англичан заставили работать в каменоломнях [522].

Штуттгоф.

Расположенный в 36 километрах от Гданьска, концентрационный лагерь в Штуттгофе был основан в 1939 году как «лагерь для гражданских пленных» («Zivilkriegsgefangenenlager») и предназначался для политических узников- поляков Но в 1942 году название лагеря было изменено, и он стал именоваться концентрационным лагерем. Через Штуттгоф прошло 110 тысяч заключенных, погибло здесь 65 тысяч человек [523]. Лагерь освобожден войсками Советской Армии в мае 1945 года.

В Штуттгофе наряду с десятками тысяч гражданских заключенных гитлеровцы держали также военнопленных, в том числе значительное количество советских. Судьба их была очень тяжелой. Лукашкевич сообщает факты удушения газом в 1944 году группы из 50 советских инвалидов, обманом завлеченных в газовые камеры под предлогом помещения в лазарет; расстрела в 1943 году двух женщин — врачей Советской Армии; частых расстрелов советских парашютистов — мужчин и женщин — на рубеже 1943–1944 годов [524].

В период Варшавского восстания в Штуттгоф было доставлено большое число жителей Варшавы, в том числе много повстанцев — мужчин и женщин. Были направлены сюда и 40 связисток Армии Крайовой, одетых в военное обмундирование. Первоначально с ними обращались как с военнопленными, но уже некоторое время спустя пленницы были лишены прав, вытекающих из статуса военнопленных, и к ним стали относиться как к обычным узницам [525].

На территории концлагеря Штуттгоф действовала подпольная организация польского движения Сопротивления. Одним из ее руководителей являлся подпоручик Казимеж Русинек (ныне вице-министр культуры и искусства ПНР), (неожиданно вывезенный из офлага ПА в Пренцлау и после долгих мытарств заключенный в Штуттгоф [526]. С этой организацией сотрудничал находившийся некоторое время в Штуттгофе капитан Каштелян: он обслуживал коротковолновый передатчик и радиоаппарат, вмонтированный в стену помещения склада, куда был назначен на работу. Каштелян, как уже указывалось, был казнен в 1942 году в Кенигсберге. Это был «человек очень правильный, настоящий гражданин и хороший товарищ, он оказывал организации большие услуги и |был с нею в контакте с 1940 года» [527].

В Штуттгофе имела место попытка организации массового побега почти 150 «польских партизан», которых 21 или 22 декабря 1944 года отправляли на ликвидацию в крематорий. В тот момент, когда их, закованных в кандалы, вели мимо столовой, они неожиданно бросились бежать. Конвоиры и охрана, стоявшая на сторожевых вышках, открыли шквальный огонь и убили на месте около 15 человек, остальных схватили, затащили в газовые камеры и там умертвили [528].

В начале 1944 года в филиал Штуттгофа, находившийся в трех километрах от основного лагеря, заточили отряд норвежских полицейских в количестве 350–400 человек. Поначалу к ним в этом так называемом «лагере для германцев» («Germanenlager») относились с известной предпочтительностью: они пользовались относительной свободой за проволокой и состояли на эсэсовском довольствии. Но едва они отказались от перехода на службу в СС, отношение к ним резко изменилось: их отправили на тяжелые работы, перевели на общелагерное питание и применили режим, являвшийся «нормальным» для всех узников Штуттгофа [529].

* * *

После войны состоялся ряд процессов над начальниками и сотрудниками гитлеровских концлагерей. Особо отметим процесс 42 обвиняемых из лагерной команды Дахау, поскольку обвинительный акт инкриминировал им, кроме пыток и убийства гражданских заключенных, также и то. что они «умышленно и злорадно подстрекали, помогали и участвовали в порабощении военнослужащих вооруженных сил тех наций, которые находились тогда в состоянии войны с рейхом, хотя эти военнослужащие, попав в плен, были безоружными военнопленными под опекой тогдашнего германского государства; что [пленные. — Ред.] подвергались жестокостям и мучениям, включая сюда убийство, избиение, унижение достоинства и издевательство. И хотя имена и число этих пленных точно не известны, однако они составляют многие сотни людей» [530].

Американский военный суд, приговорив 36 из 42 обвиняемых к смертной казни, нарисовал фон картины преступлений, а также указал на сообщников эсэсовских палачей из Дахау (и, бесспорно, всех иных лагерей уничтожения), которых не оказалось тогда на скамье подсудимых:

«Многие действия, совершенные в Дахау, имели явную санкцию высоких чиновников тогдашнего правительства рейха, равно как и фактических законов и обычаев, установленных этим правительством. Суд полагает, что если суверенное государство становится над признанным и установленным международным правом и с готовностью нарушает цивилизованные