– Сомневаюсь, что тебе еще предоставится такой шанс.

Лугару рассмеялась:

– Ты правда так думаешь?! Ох, невинное летнее дитя! Ты еще ничего не знаешь! Эх, надо было прикончить тебе еще в том году, в Кабатах! Вместе с тем придурошным предателем-инквизитором! Если бы мне только дали приказ… Выстрел из винтовки был бы куда милосерднее, но теперь я разорву твои тело, разум и дух на кусочки!

…подождите, что? Она говорит про Арона что ли? Это она его убила? Но напипа?! Шиманского убили те же, кто пытается разрушить печать Христа, зачем ей… Стоп, приказ? Небесное Соглашение… Ангелы? Ей Правь приказала прикончить Шиманского?! Да в этом же еще меньше смысла!

Остальные заметили растерянность, промелькнувшую на лице Анджея. В том числе Матильда, только и ждавшая этого. Корка льда разлетелась. Уменьшившаяся вдвое девушка выскочила наружу. Лех дернулся вперед, но тут же замер в нерешительности. И бизнес-леди бросилась на него. Все еще будто оглушенный, чародей шагнул наперерез, замораживая ее фетишем. Но одновременно с его выпадом от лугару отделился двойник – метнулся сквозь возникшую в окружении брешь к мужу.

– Нет!

Шулер крутанул посох и выпустил волну звука – клон взорвался. А следом на землю рухнул Захариас. Голова его упала отдельно. Все замерли. Повернулись к ледяной статуе. На застывшем лице играла самодовольная усмешка. Анджей вытащил последнее ребро и вогнал серийной убийце в грудь. В тот же миг вся разбросанная по парковке плоть Матильды вспыхнула белым пламенем. Дело окончено.

6 августа, 2021

– Да что за напип?!

Через секунду после невольного вскрика раздался топот, и к нему в ванную заглянули ученики. Посмотрели, как наставник недоуменно переводит взгляд с бритвы на трехдневную щетину в отражении. Помолчали. И наконец Алиса спросила:

– Ты чего орешь? Что случилось-то?

– Я… – чародей запнулся. – Я не помню, как бриться…

– В каком это смысле?

– В самом, пип, прямом… – он поднес лезвие к лицу и замер. – Я… я просто не знаю, что надо делать дальше.

Ребята переглянулись.

– А еще каких-либо пробелов в памяти ты не обнаружил?

– Как раз пытаюсь выяснить, – Шулер нахмурился. – Но трудно вспомнить, что ты что-то забыл, если ты это забыл… Хотя, если подумать… в последнее время было несколько странных ситуаций… телефон Матильды, который она оказывается мне давала, встреча с Анкой… Может и еще что-то… Холера, не знаю! Не помню!

– Полагаю, мы можем привести пример еще одной… странной ситуации. Лех, принеси ту коробку.

Нефилим кивнул, и вскоре вернулся с какой-то шкатулкой. На ее стенке красовались две выжженые оливковые ветви – символ Общины друидов.

– Что это?

– Лежало в шкафу, – ответила Рыжая. – Мы нашли ее какое-то время назад, всю в пыли. Внутри шишки и инструкция. Если их поджечь и бросить – будет смерч из Священного пламени. Звучит круто, мощно, но ты их не использовал. Даже против Гаврииловых гончих. И мы не могли понять, а какого?

– Я их не использовал, потому что в упор не помню, что это и откуда…

В груди Анджея рос ужас. Что, во имя всего святого, с ним происходит?!

Последнее дело Шулера 01

1 сентября, 2021

Стекло в окне мелко дребезжало, словно в страхе перед бушующим на улице ураганом. Последний месяц природа словно с таблеток слезла и ушла в тотальный разнос. Что ни день, то очередная новость о стихийном бедствии: буря, шторм, торнадо, наводнение, лесной пожар, землетрясение… и очередная сводка погибших или пропавших без вести.

Чародей задумчиво почесал аккуратно подстриженную бороду. Парни пытались научить его бриться заново, но… не сработало. Видимо, он заработал себе нечто куда более серьезное и глубокое, чем банальная амнезия. Эта мысль, собственно, и послужила толчком к разгадке. И теперь Шулер сидит за столом, смотрит на экран и вынужден признать, что догадка-то оказалась верна. После стольких перепроверок – отрицать уже невозможно. А значит он – просто конченный дебил, допустивший грубейший просчет в наработках по эзотерике. Еще старых, до знакомства с ритуалом Арона.

«Холера, какой же я кретин. Даже не подумал о таком варианте. А ведь, казалось бы, любому недоумку должно быть очевидно, что заигрывать со столь сакральными и фундаментальными силами – чревато проблемами. Но не-е-ет. Я же самый, холера, умный! Всегда все предусматриваю! Долбопип сраный!»

Используя в качестве генератора ядро собственной души – бессмертное и неуничтожимое – он не экранировал ее оболочку. Ту, что составляет личность человека. И в результате она утекала наружу вместе с энергией.

«Клинический идиот. Имбецил. Дегенерат. Прествятой Ктулху, убейте меня кто-нибудь, пожалуйста…»

От самобичевания Анджея оторвал звонок в дверь. Ну кто там еще?! В такую-то погоду? Оставь меня, старуха, я в печали!

– Эм, учитель? – донесся до него голос Алисы. – Тут ректор АМИ к тебе пришел… говорит, срочно…

Хм, и вправду старуха. Точнее, старик. Чародей со стоном поднялся и вышел в прихожую.

– Дед, ты что тут забыл?

– У меня для тебя есть работенка.

– Работенка? – тупо переспросил Шулер.

– Да. Так ты меня впустишь? – уже с некоторым раздражением поинтересовался Аркадиус.

– А, да, входи…

Мда, едва ли пипаный архимаг мог прийти к нему по еще более неожиданному поводу…

– В общем, если по-простому и вкратце, то мне нужно, чтобы ты спас мир.

…ладно, он таки смог. Холера.

– Так, давай проходи, садись и рассказывай нормально. Желательно поподробней. Потому, что пока что это звучит как-угодно, но только не «по-простому».

Дед кивнул, скинул туфли, повесил аккуратно пальто на крючок и прошел в гостиную. Сел за стол. Анджей устроился напротив:

– Итак?

– Итак. Скажи, что ты знаешь о том, как обстоят дела в правящей семье Сида?

– Не особо слежу за светской жизнью, – пожал он плечами.

– Очень смешно. А если серьезно?

– А если серьезно, то считай ничего не знаю. Реально никогда не интересовался этим.

– Ладно… тогда слушай. Между Обероном и Титанией, несмотря на то что они супруги, лежит вековая взаимная лютая ненависть. Но до недавних пор прямых столкновения удавалось избегать. За редкими исключениями. Все изменилось…

– Когда народ огня развязал войну? – невинно спросил чародей.

– Кур-рица, Анджей!

– Все-все, прости. Больше не буду. Просто мне сложно воспринимать все это всерьез после твоих слов о спасении мира.

– А ты в окно