повесил ее на место аккуратно. Покрутил колесико пальцем. Смешно. Такие аппараты в его детстве не попадались. Только тут в Ангаре увидел такое чудо техники. И на тебе — все современные гаджеты исчезли, а эта хрень работает. Он задрал рукав на правой руке и посмотрел на часы. Они сразу загорелись красным циферблатом. Давление высокое, 110 на 148. Сатурация 98. Пульс 102. Температура 37,8. Интересно, что еще могут? Впрыскивали бы под кожу что-нибудь полезное. Раз и успокоился. Раз и сердечко на месте, а давление в норме. А так я и без них знаю, что недолго осталось.

Сквозь гул машины он услышал шаги, грохочущие по ступенькам вверх. В тусклом свете одиноких лампочек заметил внизу мелькающую фигуру. Оказался один из учеников Механика, Олег. Тощий, жилистый, лицо умное, перепачканное в смазке. Молча пожал руку шерифу и заглянул в глаза. Шериф пальцем показал вверх. Парень закрыл Бориса на замок и побежал по ступеням, привычно ставя ноги в хороших ботинках на корявые ступени. Шериф потащился за ним, скрипя суставами в коленях. Вышел как из темного подвала на солнечный свет. Тишина оглушила. Элла стояла напротив входа, подперев стенку, рассматривала ногти.

— Брок проснулся, — сказала она и вернула ему рацию и сумку с батарейкой, — Прибежал парень из Клиники, как только вы зашли внутрь и сообщил.

— Олаф или Валька?

— Олаф.

— Не ровно он к тебе дышит.

— Неприятно такое слышать.

— Почему?

— У человека проблемы с дыханием. Чего хорошего?

— Дура ты. Чего неприятного? Нравишься парню молодому. Вот и иди, гуляй с ним.

— Куда гулять?

— Ну, вдоль стены погуляй!

— Сейчас же комендантский час. Как гулять вдоль стены?

— Потом погуляй! Как отменят.

— А зачем гулять с ним? Для чего?

— Ну как Кот с кошками гуляет. Так и ты погуляй с хорошим парнем.

— Я лучше с Котом погуляю.

— Нафиг ты ему не сдалась. У него кошки есть.

— Шериф, я не поняла — гулять с Олафом это приказ?

— Приказ заткнуться. Завали Элла, я не в духе сейчас. Иди к Броку. Посмотри чё-как. Я в детский сад. Встретимся на выходе около Снайпера через час. Если черная задница очухался и адекватен, то отведем его в Офис.

— Не говорят «чё-как». Это лексико-семантическая ошибка. Неверное словосочетание.

— Я сам тогда завалю. Или придушу сейчас тебя.

— Будьте культурным, Шериф.

— Я молчу. Вот — молчу уже! Чего еще тебе надо?

Они поднялись на второй уровень Ангара, и Элла ушла выше в Клинику. А он дернулся сначала к Президенту и даже схватился за ручки его гермодвери, но передумал. Хватит бегать, пора заканчивать эту историю. Вздохнув так, словно у него на спине лежала вся горная гряда, к которой относилась и их гора, он двинулся к школе.

Майор (Артур Степанович Петрашко, 62 года, майор спецназа ГРУ генштаба ВС РФ)

Конечно, сейчас наорет или нахамит. Как я сдерживаюсь каждый раз? Волю в кулак и идти спасать. Все как всегда. Поехали. Опять в детство впадает и на полу валяется. Как был мальчиком маленьким, все игрался, так и вырос в седого мужика, а все на полу валяется. И чего это он делает? Зашивал себя сам. Ну, дурак. Почему не сходить за помощью? Откуда это у него? Все сам! Сам пойду, проще самому сделать. Весь в отца. Вот это откуда у него. Я лучше сам сделаю, чем буду час этим идиотам рассказывать, как делать правильно, а потом сам же все переделывать еще час! На стене бетон лить — сам. На кран полезть и тащить канат тяжеленный — сам. С расползающимся шрамом — в разведку! Она мне все твердила, присмотри за ним! Как я за ним присмотрю? Он мне начальник, хоть и друг. Попробуй, ослушайся, Глаза выпучит, орет, пена на губах. И этот крысеныш такой же! Почему не в мать? Ну почему он не в нее? Так не выжил бы, наверное. Самогоном весь дом провонял. Дезинфицировал рану. Чего прячешь от меня штаны кровью залитые, ведь вижу все.

— Где жир у тебя?

Пожарю мяса с луком. Может, отойдет. Любит он оленину жареную. В детстве со сковороды руками таскал, когда думал, что я не вижу. Вечно голодный был. Ничего, сейчас слюни пустишь. Уборку он делает. Я тебе мать что ли? Или отец? А может для меня, я ему и отец. А вот для него, как нелюбимый учитель из школы. Шарахается, грубит. Слова не скажет вежливого. А ведь не виноват я. Он не слушал. Не хотел слышать. Сам на смерть пошел. Я отговаривал. Я говорил не ходи туда. А он — там клиника, там мелфалан12 есть! Знал он уже тогда. Никто не знал, а он знал. Потому и рвался в этот город. Клиника там. А я не смог уберечь, ушел без меня. И засада. Парней спас, а сам погиб. И тела даже не смогли найти. И жену не спас. И сам пропал. Вот и смотрит теперь сыночек волком. Я виноват. Наверно виноват. Виноват я.

— Еда готова. Садимся. Бери прибор.

А как загладить? Бегаю за ним словно ему четырнадцать. Он в подростка играет, и я как дурак подпеваю. Чего бегаю? Волнуюсь, словно он мой сын. Ведь как сын ты мне. Своего-то так и не заимел. Был шанс, да идиотом я был. Служба. Отечество в опасности. А ведь она хотела, не глядя, какой я. Ждала меня. А я… Да что там теперь ныть. Пойду лучше в сопки проорусь опять. Прорыдаюсь там, что бы тут никто не видел. Наташка придет жалеть. Хоть какая-то женщина у меня в жизни появилась. Как не отпугнуть? Как снова не облажаться. Может и я смогу себе жизнь придумать. Что бы кроме вот этого еще был человек у меня. Попробую. Постараюсь я. Ешь, давай, щенок. Жуй мясо, чтобы зубы крепче были. Вот кусок тебе побольше, пододвигаю же. Бери, давай. Молодец. Ну, вот. Хоть этого оболтуса накормил. Мать его так звала — оболтус. Так оболтус и есть. И чего этот кот в тебе нашел? Почему именно он с тобой остался? Хороший котейко. Молодец, присматривай за ним. Я тебе еще мяса принесу. Ну, что порозовел? То-то. Похами еще папке, недоросль. Не смотрит в глаза. Пошли уже работать. Служака до мозга костей. Делай дело, лови эту бабу. Бабы на тебя сами вешаются, так что может, приманишь ее своей харизмой брутального мужика. Когда ты вырасти-то успел, Егор? Как же мне не хватает друга… Хоть