При более близком знакомстве Милдред выяснила, что ее новая подруга не располагает такими же финансовыми возможностями, как она сама, и обрела удовольствие в том, что стала дарить ей небольшие, но дорогие подарки.

У Мод оказались удивительно ласковые и деликатные пальцы, которые могли снимать головные боли, нередко мучившие Милдред. Впервые в жизни Милдред встретила человека, который с таким пониманием и вниманием относился к ее хрупкому здоровью.

– Тео никогда не интересовался моим здоровьем, – жаловалась она. – Он всегда говорил, что мне требуется только хорошая прогулка.

Мод сочувственно поддакивала, продолжая пальцами мягко поглаживать лоб и брови Милдред.

– Мужчины такие черствые!..

Милдред впервые услышала, что кто-то выразил ее собственные чувства, и горячо согласилась с Мод.

Пальцы Мод спустились со лба и стали нежно массировать шею. Милдред вздохнула от невыразимого удовольствия.

– Они не в состоянии понять, – сочувственно сказала Мод. – Ни один из них. Только женщины могут любить и понимать друг друга.

– Ах, вы совершенно правы, дорогая! Совершенно правы! – Головная боль у Милдред почти совсем прошла, и она почувствовала удивительную легкость и приятность во всех членах.

Для Мод массировать голову и плечи Милдред было удобнее в спальне, а не в гостиной, где их могли побеспокоить.

Через пару недель Милдред Голденберг, искусно и деликатно направляемая Мод Лоренцо, отыскала удовольствие в том, что до сих пор напрочь отрицала. Удовольствие в сексе.

Массаж Мод становился все более интимным. Однажды она, приняв ванну у Милдред, нечаянно предстала обнаженной перед подругой и, смущаясь, спросила, считает ли Милдред ее тело привлекательным.

Да, Милдред считала ее тело привлекательным.

Грейнджер, дворецкий, много лет проработавший у Голденберга, не знал, когда именно женщины стали любовницами. Однако к концу первого месяца он был в этом вполне уверен. Ему не доставило ни малейшего удовольствия информировать хозяина о том, что его жена ведет себя неподобающим образом, и притом с женщиной, однако, будучи всецело преданным Теобальду, он счел это своим долгом.

Мужчину Тео еще пережил бы. Даже приветствовал. Это по крайней мере свидетельствовало бы о том, что в ее венах течет горячая кровь. Но женщину! Это было выше его понимания.

Тео сразу заявил Кристине, что ради жены, ради детей, из уважения к браку, несмотря на проявление собственной человеческой слабости, он не намерен разводиться. Сейчас же он чувствовал себя свободным от этого обязательства.

– Голубушка, – сказал он, накрыв ее руку своей, – преподнеси мне самый лучший рождественский подарок. Я собираюсь развестись. Скажи мне, что ты выйдешь за меня замуж.

Кристина ошеломленно посмотрела на него:

– Но ведь твоя жена…

– Позабудь о ней. Я разведусь с ней независимо от того, выйдешь ты за меня или нет.

Их взгляды встретились, и Тео смог увидеть в глазах Кристины, какие противоречивые чувства бушевали в ее душе. Верх взяла печаль. Тео без слов все понял.

– Почему? – Он с силой ударил кулаком по подушке. – Мы оба со страстью занимаемся любовью. Ты верна мне, у меня нет ни малейших сомнений на этот счет, хотя вокруг тебя увиваются герцоги, графы и миллионеры. Так почему все-таки нет?

Кристина попыталась сама разобраться в своих чувствах. Ей нравился Тео. Она им восхищалась и уважала его. И в то же время, хотя Тео удовлетворял ее в чувственном плане, она не любила его так, как любила Девлина.

Воспоминания и все то, что она прятала в самой глубине своей души, внезапно отразились на ее лице.

– Это из-за него? – раздраженно проговорил Тео. – Из-за того негодяя, который бросил тебя в Ливерпуле? И ты до сих пор все еще любишь его?

Лицо Кристины побледнело, она почувствовала, что дрожит.

– Да, Тео. Прости меня…

Он притянул ее к себе, гнев его быстро прошел.

– Если я когда-нибудь доберусь до этого сукина сына, я повешу его на первой же рее, – мрачно пообещал Тео. И затем вдруг подумал, что надо поручить Риду поговорить с молодым капитаном «Ниневии».

– Я вижу, что герцог Марнский снова на борту «Коринфии», – сказал капитан Рид с довольным блеском в глазах. – Вы можете стать герцогиней, если не проявите осторожность.

– Глупости! – горячо возразила Кристина. – Ему просто приятно находиться в моей компании, только и всего. Он никогда не делал попыток завлечь меня в свою каюту с помощью шампанского, как этот американский конгрессмен из каюты С-4.

– Вы помните о том, что прошел ровно год с того дня, как вы отправились в Америку без билета? – спросил Калеб, глядя на вздымающиеся волны.

– Отправилась без билета – это мягко сказано. Была насильно увезена – так будет точнее.

Калеб покачал головой, погрузившись в воспоминания.

– Боже мой, какой дикаркой вы тогда были! Глаза сверкают, волосы спутаны так, словно их никогда не касалась щетка, ругаетесь на чем свет стоит и требуете вернуть вас в Ливерпуль!

– Ну, насчет ругани вы, должно быть, преувеличиваете, – возразила Кристина. – Просто я была раздражена.

Калеб засмеялся.

– Не спорю, что были раздражены, и не могу вас осуждать за это. Но все, что ни делается, – к лучшему. Я буду скучать по вас, когда вы смените «Коринфию» на «Лебедя».

Кристина погладила его по руке.

– Если график движения будет соблюдаться, то суда будут встречаться посреди океана. Я позабочусь о том, чтобы капитан приветствовал вас тремя выстрелами.

– Если они найдут капитана, – заметил Калеб. – Мистер Голденберг хочет заполучить молодого капитана «Ниневии». Но тот, кажется, не очень рвется стать капитаном «Лебедя» Во всяком случае, он не пожелал встретиться и переговорить с мистером Голденбергом на эту тему. Всем же другим претендентам было отказано. Мистер Голденберг скоро примет решение. Судно вот-вот будет спущено на воду. Нужно набирать команду, а помощников себе должен набирать сам капитан – это его привилегия. Так получается, что на сей раз мы будем в Саутгемптоне одновременно с «Ниневией», и мне даны инструкции связаться с ее капитаном и в личной беседе объяснить, что именно ему предлагает мистер Голденберг. Как можно отвергать столь заманчивое предложение – быть капитаном «Лебедя»?

– Да, трудно в это поверить. А что собой представляет «Ниневия»?

– Судно гораздо меньше, чем пароходы Кунарда и «Уайт стар». По всей видимости, оно было восстановлено из корпуса старого корабля. И в этом заслуга капитана – он создал чудо. Капитан молод и хорошо знает свое дело, а это как раз то, что требуется мистеру Голденбергу. Я бы очень хотел уговорить капитана дать согласие. Иначе, боюсь, мистер Голденберг отправит меня на пенсию.