пищи – свою идею,

Затем своим искусством создала новое, задушенное тело Истины:

Робот притворный, услужливый и верный

Вытеснил тонкий взгляд духа на существующую ситуацию:

Работу бога проделала блестящая на вид машина.

160. Никто не обнаружил истинное тело, его душа, казалось, умерла:

Никто не обладал тем взором внутренним, что видит Истину, как целое;

Всё прославляло блестящий суррогат.

Затем с высот сокрытых обрушилась волна,

Возник блестящий хаос бунтующего света;

165. Он кинул взгляд наверх, увидел ослепительный пики,

Он заглянул вовнутрь и пробудил там бога спящего.

Воображение призвало свои отряды яркие

Рискнуть на неисследованных сценах,

Где прятались все чудеса, еще никем не познанные:

170. Подняв свою прекрасную и удивительную голову,

Оно с сестрою-вдохновением договорилось

Наполнить небеса мышления мерцающим туманом.

Ошибка яркая покрыла бахромою лжи ткань алтаря мистерии;

Кормилицу для солнечного света Мудрости взрастила Темнота,

175. А знание вскормил подкрашенным обманом молоком обычный Миф;

Дитя отринуло грудь тусклую, приникнув к яркой.

Так Сила обработала мир развивающийся этот.

Её уменье ловкое остановило пламя всеохватное;

Детство души Она лелеяла, питая всё своими выдумками,

180. Которые сиропом сладостным гораздо красивей,

Обильней насыщали божественность незрелую,

Чем материал сырой или бесстрастная солома с пашни Разума:

Корм этот собранный из фактов разных и явлений неисчислимых -

Пища простая, благодаря которой сегодня мы преуспеваем.

185. Так потекли в мир материальный

Из царства Света скороспелого бесплотные концепции;

Их златорогие стада толпою устремились в земную пещеру сердца.

Их ранние лучи приносят свет в наш взор, объятый полумраком,

Их юные формирования воздействуют на разум приземленный,

190. Чтоб он трудился и мечтал, и новое творил,

И чувствовал прикосновенье красоты, и познавал себя и мир:

Дитя Златое стало видеть и размышлять.

В тех царствах ярких Разум делает свои первоначальные шаги.

Во всём невежественный, но стремящийся невежество отринуть,

195. Он начинает там пытливо и неспешно исследовать мир сущий;

И неизменно его поиск хватается за образы вокруг,

И неизменно он надеется понять все высочайшие явления.

Зарниц огнями сверкая страстно,

Живет он в боевой готовности, на грани домысла.

200. Но всё, что делает сейчас он, – на уровне младенческом,

Как если б космос весь игрой ребячьей был,

А жизнь и разум – забавами какого-то дитя Титана.

Он трудится как тот, кто создает какую-то игрушечную крепость,

Причудливо стабильную ненадолго,

205. Построенную из песка у Времени на берегу,

Близ моря необъятного оккультной вечности.

Великое Могущество избрало этот небольшой и острый инструмент,

Приятная, но трудная игра его необычайно возбуждает;

И обучать Неведение – его нелегкая обязанность,

210. Его надежда начинается из изначальной, ничего не ведающей Пустоты,

И то, чему оно нас учит, ему сначала нужно научиться самому,

Из спячки пробуждая знание.

Ибо то знание к нам не приходит как какой-то гость,

Которого позвали к нам из мира внешнего;

215. Оно и друг, и обитатель существа, сокрытого у нас внутри,

Оно таилось позади всех наших разумов и пребывало в спячке,

И от ударов жизни сейчас неторопливо просыпается;

Могучий демон лежит внутри у нас бесформенным придатком,

И пробудить его, дать ему форму – задача для Природы.

220. Всё было хаосом из смеси истины и лжи;

Разум вёл поиски среди глубокой мглы Неведения:

Он вглядывался внутрь себя, но Бога там не видел.

Существенная временная дипломатия

Отвергла Истину, чтоб кратковременные истины смогли бы жить,

225. И скрыла Божество в вероучении и догадках,

Чтоб Мир Неведения смог постепенно становится мудрым.

То была путаница, созданная полновластным Разумом,

Который всматривался в Ночь с гряды мерцающей

В те искажения начальные, что Несознание вносило в понимание:

230. Его мрак чужеродный сбивает с толку Её глаза, светящиеся ярко;

Её чувствительные руки должны утихомирить рвение;

Земля способна выдержать лишь постепенное движение вперед.

Однако её сила не похожа на силу земли незрячей,

Что вынуждена пользоваться временными инструментами,

235. Изобретаемыми силой жизни и родом человеческим.

Земля мир постигает под действием неясных образов,

Воспринимая всё посредством слабых струек видения -

Едва светящихся огней, зажженных от прикосновений мысли ищущей.

Внутренним зрением души не обладая,

240. Она осознает порывами, сшивая вместе обрывки знания,

И превращает Истину в служанку своих потребностей.

Отбрасывая скрытое от глаз единство всей Природы,

Она дробит на части и на массы всё Сущее, что действует внутри неё;

И рейкой измерительной является ее неведение.

245. В своем владении являясь и провидцем, и понтификом,

Сила земли, располагая только полусветом,

Работала с ограничениями, но обладала полем деятельности собственным;

Она мир осознала при помощи силы мышления

И утвердила независимость начальную для ви́дения.

250. В её глазах, пусть окаймленных темнотой, светился

Взор Архангела, который знал деяния вдохновенные свои

И мир формировал в огне этого взора.

В том царстве собственном она не оступается и не ослабевает,

А действует в границах тонкой силы,

255. Пройдя через которые, подняться к солнцу сможет разум.

Как кандидат на место высокого властителя,

Она проход из Ночи к Свету прорубила

И отыскала неохватное Всеведение.

Трехтелый карлик – троица трехтелая была рабом той силы.

260. Одна ветвь этой троицы – хоть наименьшая, но прочная весьма

И примитивная, с отсталой и тяжеловесной речью -

Пигмейское Мышление, стремящееся жить внутри своих границ,

Всегда склоненное, чтоб легче было ему ковать факты и образы.

Стесненное и поглощенное лишь внешним ви́дением,

265. Оно свою позицию считает надежным основанием Природы.

Оно – отличный техник, но неотесанный мыслитель,

Покорный тирании тупой Материи,

Узник шаблонов, по которым обычно действует и благодаря которым

Приковывает намертво к обыденным привычкам Жизнь человека.

270. Мышление это вяжет себя всем тем, что создает само же.

Рабское тело неизменной груды абсолютных правил

Оно видит Законом привычки мира,

А Истиною видит привычки разума.

В царстве своих конкретных образов, событий,

275. Вращаясь в круге избитых мыслей

И вечно повторяя привычные и старые решения,

Оно живет довольным делами всеми – обыкновенными, известными.

Оно любит лишь землю ту, что местожительством его была:

Питая подозрение к любому новому открытию

280. И отвращение к изменению, как к дерзкому греху,

Оно лишь осторожно, шаг за шагом продвигается

И неизвестного боится, как смертельной пропасти.

Хранитель осторожный своего невежества -

Оно дрожит от неизвестного, в испуге щурясь на прекрасную надежду,

285. Предпочитая безопасную опору на привычные предметы

Опасному восторгу от каких-то там просторов и высот.

Оттиски мира в его работающем напряженно разуме,

Почти неизгладимые замедленные отпечатки

Усиливают эту ценность своею бедностью;

290. Воспоминания старые, надежные – его главнейший фонд;

Только