– Слава не был садистом, он был самовлюбленным эгоистом. Обо мне, о моих чувствах он не думал никогда. Но он понравился бабке. Именно поэтому я продолжала с ним встречаться. То есть вначале из-за шантажа, а потом еще из-за бабки. Вы же знаете, как она чудила в последнее время? А мне нужно было, чтобы она завещала квартиру мне. А потом Слава все испортил. Мы остались у бабки ночевать, а он пошел что-то искать. Я не знаю что. Он не мог знать про документы. Но, наверное, думал, что если одна семья живет в квартире третий век, то там не может не быть ценностей. И бабка его застукала. Я спала и проснулась от их криков. В общем, бабка нас выгнала среди ночи.

«Бабушка представила своей подруге Нине Александровне другую версию – будто Яна ругалась со Славой», – вспомнила я. Хотя, скорее всего, было так, как говорит Яна. Бабушке просто не хотелось рассказывать, как все происходило на самом деле. Ей было неприятно. И это еще мягко сказано.

– Но ты же повезла его на юбилей моей матери! – воскликнула тетя Майя.

– Я думала там избавиться от этого негодяя и сделать «подарок» бабке. И папа бы помог. А потом решила воспользоваться возможностью, когда она представилась. Я же водитель экстра-класса! Я все просчитала. Те пенсионеры выезжали с боковой дороги, девица приближалась по встречной полосе. Я за долю секунды просчитала ситуацию! Машина – Славина. Виноват будет он. Но папа все равно помог. И я сама себе помогла, как вам объяснила. Так что тут с меня все обвинения сняты. Да мне их и не предъявляли. Мне нечего было предъявить. А то, что не дала показаний… Об этом скоро все забудут.

– Так чего ж тебе не вернуться в Россию? – ехидно спросила тетя Майя.

– Боится сесть в тюрьму за убийство бабушки, – ответила я.

– Ты – дура, как я тебе уже говорила!

– Откуда же у тебя в шкатулке драгоценности, которые были на бабушке в последний день жизни и которые с нее сняли в том дворе, где ее убили?

– А ты откуда знаешь?

– Видела. Мама показала. Ничего не подозревающая мама, которая не догадывается, какого монстра вырастила.

– Во-первых, я тогда находилась в больнице…

– Чтобы скрыться от правосудия и не отвечать на вопросы следователя. Но ты при желании могла сбежать из больницы, сделать черное дело и вернуться.

– Мою мать убил мой брат, так? – устало сказала тетя Майя.

Я замерла на месте, потом мы встретились глазами с тетей Майей. И я поняла, что она права. Отец легко мог пробраться в соседний двор – он же там вырос и явно мальчишкой лазал по чердакам и знал все входы, выходы и проходы. И бабушка могла зайти в тот двор, потому что ее позвал сын, которого не записали никакие камеры. Он знал, как не попасть в поле их охвата.

Наш отец и тетя Майя – прямые наследники. Нет бабушки – папа с Яной быстро решают все проблемы и, возможно, навсегда уезжают из страны.

Но как можно убить свою мать?! И эти два монстра – мои родственники?! Или работа в психиатрии наложила свой отпечаток? Общение с людьми типа Алексеева?

– Рецидивист Алексеев требовал квартиру, – сказала Яна. – Он вышел из тюрьмы и потребовал «компенсацию». Отец понимал, что лучше заплатить.

– Но ты же звонила при нас и заявила, что выкупишь у меня мою долю! – вспомнила тетя Майя. – Вы что, шоу для всех нас устраивали?

– Я не знала всех деталей. Да и была тогда не в лучшем состоянии. Я в стрессе была! Отец сказал, что в любом случае полгода мы продать квартиру не сможем. И даже Алексеев это понимал. Отец хотел для начала поискать документы. Но на всякий случай подготовить родственников к продаже. И за полгода ведь все могло случиться. Алексеева же снова арестовали.

– Но он сбежал, – сказала я.

– То есть как сбежал?! – это стало для Яны шоком.

– Почему мой брат убил нашу мать? – процедила тетя Майя. – Только из-за квартиры?

– Все вместе сложилось. Бабка каждый день грозилась составить завещание. Отца изводила, меня изводила. Ей это нравилось! Она была энергетическим вампиром. И ведь на самом деле могла что-то выкинуть. Потом эти документы – если они еще существуют. Затем Алексеев с его требованием. Отец убил бабку, Алексеев об этом узнал и временно успокоился.

– А старик? Бабушкин поклонник? – спросила я. – Его пытали перед смертью!

– Он видел то, что не должен был видеть. Из дома не выходил, но в окно все время смотрел – с биноклем или прибором ночного видения. И задумал шантажировать отца – будто бы сделал запись. Отец ввел ему «сыворотку правды». Не было записей. Но сам виноват. Что еще было делать с шантажистом?

Боже мой! Мой отец убил двух человек – свою мать и ее поклонника. Яна убила двух любовников. Я могу как-то оправдать убийство первого, садиста, который мучил ее, молодую девушку, но убийство Славы? Она вполне могла с ним расстаться. Слава бы не смог ее шантажировать. Он сам был «замазан». И еще трое людей погибли во время подстроенной Яной аварии. Какой ужас!

– Как же вы с моим братом любите деньги… – вздохнула тетя Майя.

– А мы не хотим жить в нищете! – закричала Яна. – Мы не хотим считать копейки. Отец уже немолод, и он не желает иметь одну лишь пенсию, которой хватает только на еду. Они с матерью работают без выходных. Они устали! Да, мы хотим… Ай, что с вами говорить? Возвращайтесь назад, вкалывайте с утра до вечера. Я-то, по крайней мере, живу на яхте, в роскошных условиях. Может, и с Сосновским у меня наладится. Он же понимает, что виновата Анька, а не я.

– Но ты же любишь одного Юру, – напомнила я.

– Может, и Юра меня отсюда заберет. Может, эту яхту перекупит. Здесь же клиника под меня оборудована – под мой инновационный метод. Поэтому пока и держусь, и не дергаюсь. Сосновский в нее вложился, я ему нужна. А я ведь такая же, как он. Поинтересуйтесь как-нибудь на досуге, что он вытворял в девяностые годы.

Я провела на яхте Сосновского неделю, как и собиралась. Яну больше не видела и желания такого не испытывала. Она жила и работала на другом уровне. Мы с тетей Майей обитали на верхней палубе, ездили по острову, купались на разных пляжах, но услышанное от Яны не обсуждали. Я вообще хотела все это забыть. Я не представляла, как встречусь с отцом. Хотя зачем мне с ним встречаться? Я и раньше-то редко с ним виделась, а теперь постараюсь не видеть его никогда. Правда, сдавать его тоже не пойду. Это не в наших традициях. Пусть живет со своей совестью. Пусть делает с бабушкиной квартирой все, что хочет. Пусть ищет документы, драгоценности. Пусть снимает деньги с чужих счетов. Им же все мало. Несмотря на то, что папа с Яной и начальниками кредитных отделов и так хорошо нагрели других людей. Наверное, это болезнь? Людям не остановиться?

Тетя Майя ни разу не ночевала в одной каюте со мной, пока Сосновский был на яхте. Я вопросов не задавала. Тетя Майя, как мне говорили, любит молодых мужчин. Сосновского молодым назвать было нельзя, но он был младше тети Майи, хотя и всего лет на пять. Получают люди удовольствие – и прекрасно! Это их личное дело.