— Как-то быстро он набирает популярность, — помимо воли вырвалось у меня. — Не пришлось бы принимать меры, если против нас свою новую паству направит.

Изарио Айро, оставивший родную деревню, куда отпустили всех крестьян с наказом сидеть тихо, как мышки, и слать укромными горными тропами гонцов в населенные земли, чтобы скорее привели на помощь армию, стал духовным отцом войска каторжников. Особой пользы нам от его проповедей вроде бы не было, но народ к ним прислушивался с большим вниманием.

— Я сама сейчас стала куда более истовой прихожанкой святой матери церкви, чем молоденькая послушница, о мужиках без штанов еще даже не мечтающая, — хмыкнула Сандра, наблюдая за тем, как передовой отряд разведчиков-мародеров осторожно приближается к постройкам. Основная их задача сначала пошуметь, а затем быстро побежать по направлению к основной массе войска, направляя за собой следующую за живой добычей нежить. — Ничего удивительного нет в том, что люди к священнику потянулись. И он не лидер. Да, оратор неплохой, но вот командовать не сможет.

— Это ты так думаешь, — вздохнул я. — А вот сам церковник может придерживаться прямо противоположенного мнения.

— Да и пусть его, — пожала плечами мутантка. — Главное, что те из преступников, которые имеют на плечах голову и пользуются среди остальных заключенных некоторым влиянием, не стремясь, однако, в явные главари, чтобы иметь возможность засыпать каждый вечер без страха, давно сообразили, что стоит держаться Кассандры, если они хотят получить шанс из себя что-то представлять в этой жизни. И говорят они, как правило, недостаточно тихо для моих старых ушей, если те находятся от них шагов за сорок. В конце концов, вся Империя когда-то началась с грандиозной шайки морских разбойников, выпертых с соседнего континента и захвативших все окрестные земли.

— Вроде бы в книгах этот момент назывался как-то по-другому, — попытался припомнить когда-то прочитанные материалы по истории я.

— А ты им больше верь, — посоветовала мне однорукая воительница, почесывая свежий гнойник, вздувшийся на ее лице за ночь. — Бумага, она любую глупость и подлость стерпит.

— А-а-а! — вопли, донесшиеся со стороны передового отряда, заставили напрячься и понять, что произошло нечто, не предусмотренное планом. Еще больше укрепил в этом подозрении вид конницы, наскакивающей на сбившихся в кучу заключенных, которых, кстати, уже стало в два раза меньше. Но всадников, к счастью, оказалось не слишком много. Штук пятнадцать или около того. Половина кружила вокруг ощетинившегося копьями строя, осыпая его не слишком прицельным, но все равно опасным градом стрел из луков и арбалетов, а вторая, уже успевшая втоптать лошадьми в грязь тех, кто, позабыв все уроки, вынесенные из учений с легионерами, пытался спастись бегством в одиночку, теперь спешно разворачивалась и, кажется, намеревалась драпать. Связываться с численно превосходящим войском, стоящим практически в двух шагах, дураков среди них не было.

— Уйдут, — мрачно констатировала Сандра, опуская руку с пращи, которую носила последнее время на манер пояса. — Мне не достать. А этим косоруким мазилам, которые у нас стрелками считаются, и подавно.

Как бы подтверждая ее слова, высыпавшие из-за защиты копий метатели камней начали раскручивать над головами свое немудреное оружие, посылая булыжники разных размеров куда-то в сторону всадников. Правда, кажется, им, поголовно имеющим неплохие шлемы с забралом, от подобного дождика особых неприятностей не перепало, а вот кое-как экипированным остатками легионерской брони заключенным досталось. Во всяком случае, разнесенный чем-то мало напоминающим стрелы затылок я даже с такого расстояния углядел. М-да. Вряд ли раненого до меня донести успеют.

— Вперед! — скомандовала Кассандра, через свой верный громкоговоритель, сейчас надсаживающий глотку. — Шагом марш! Это не колдуны, это какое-то дворянское ополчение! А значит, нежити в деревне уже нет!

Внезапно из центра слаженно отступающей группы разведчиков в спину разворачивающимся для отступления всадникам полетели дротики. Настоящие. Боевые. Пусть и слегка ржавые, с немного гнутыми наконечниками. Других в разгромленном лагере солдат, увы, не оставили, да и такого-то выброшенного за ненужностью оружия оказалось куда меньше, чем можно было ожидать. Большая часть метательных снарядов пролетела мимо своих целей, но один все-таки смог ударить в плечо какого-то лучника и застрять там. Неловко взмахнувший руками человек потерял управление своим четвероногим транспортным средством, которое вторым залпом перевели из категории «скот» в категорию «заготовка для колбас», пробив бок коняге сразу двумя короткими копьецами. Наездник едва успел выпрыгнуть из седла раньше, чем его придавило. Парочка всадников изменила было направление движения на противоположенное, чтобы подобрать своего, но строй, загораживающийся от их луков и арбалетов утыканными стрелами щитами, затопал вперед с весьма неплохой скоростью и накрыл собой подранка.

— Ай, молодца! — обрадовалась Сандра. — Надо бы наградить того, кто там таким метким оказался. Уж эти-то типчики должны больше знать, чем крестьяне из глухой деревни, которую и силы зла-то не вдруг найдут.

Аристократка, пусть и официально лишенная своего статуса, оказалась права. Населенный пункт встретил нас свежими могилами, разрушенными алтарями и мелко нашинкованными покойниками, которым, очевидно, в могилах не лежалось. Впрочем, нежить все-таки смогла добраться до кого-то из всадников, поскольку практически в центре пепелища лежал труп убитой лошади, в стремени которой осталась чья-то нога.

— И чего они сразу драться полезли? — удивился. — Ведь нормальные же люди. Кажется.

— Они-то да, — хмыкнула Сандра. — А вот мы явно нет. С одного же взгляда ясно, что наше войско — это беглые каторжники. А уж про учебный легион и тех, кто туда попал, уверена, по округе такие слухи ходят, что можно самим себя бояться начинать. Не удивлюсь, если эти всадники решили, что деревни разоряем именно мы, а не какие-то там демоны, шайка которых случайно оказалась поблизости. Впрочем, сейчас этот доблестный сквайр нам все расскажет. Правда ведь, милый? А ну-ка иди сюда, дай я тебя поцелую…

Пленник, а его к нам как раз подвели все те же добрые молодцы, ставшие из простых головорезов неким подобием адъютантов по требующим грубой физической силы делам при практически высшей власти, от такой перспективы побледнел до состояния первого снега. Он в общем-то и так румянцем не отличался из-за грубо выдернутого из плеча дротика, а тут еще такая рожа, жертву биологической войны напоминающая, к лицу тянется и губами сладострастно чмокает. Уж на что я притерпелся и то стараюсь на лицо мутантки не смотреть, чтобы лишний раз не кривиться.

— Не надо. — Мужчина лет двадцати пяти попытался отвернуть от нее свое лицо, словно нашкодивший кот от тапка, которым ему тычут прямо в наглую морду. — Сгинь, нечисть! Изыди!

— Ну вот. — Сандра жеманно надула губки, на одной из которых, кстати, красовался фурункул, лишь немногим уступающий по габаритам ногтю на моем мизинце. — Как смазливость морды и упругость попки оценить, так желающих полно, а чтобы красоту души увидеть, так лишь в легендах мужики на такое способны.