— Ты видишшшь, — прошептала эта тварюга. — Видяшшшая…

А я смотрю на Нрого, на ходячую груду далеко не дряблых мускулов, и в очередной раз начинаю понимать, почему мама сбежала с этой бракованной планеты! В этот момент вернулась вторая тень, прошептала: «Сделано», и вошла в тело воина. Точнее как вошла — растворилась на поверхности его кожи.

Отвернувшись, я принялась жевать колбаску, уже наплевав на взгляды окружающих, и размышлять над очевидным — у всех воинов по одной тени, а у Нрого — две! Крутышка он, с одной стороны. А с другой, не в этом ли кроется причина его бесплодия? И вдруг представилась мне картина — ночь, я на постели в объятиях этой горы мышц и мускулов, а над кроватью склонились две тени… Бррр!

— Что-то не так? — вежливо вопросил тар-эн, приобнимая за талию.

Что-то? У меня тут не планета — фильм ужасов, а он спрашивает: «Что-то не так?»

— Все! — честно ответила я.

— Желаешь отдохнуть? — И вопрос такой предельно вежливый.

— Желаешь дать дозволение? — ехидно интересуюсь, скармливая Икасу еще кус мяса.

Нрого улыбнулся, глядя на меня, на сей раз нормальным взглядом, в котором тени участия не принимали, однако на колкость не отреагировал.

— Ты можешь уйти, — улыбка стала чуть шире, — но пропустишь самое интересное. — Он наклонился к моему уху и прошептал: — Моя зеленоглазая видящая!

Колбаска, которую я неосознанно опять обхватила пальцами, превратилась в фарш. Да, не стоило мне столь сильно ее сжимать… Брезгливо стряхнула мясной продукт, взяла салфетку, вытерла руки, а после повернулась к воину, мило улыбнулась ему и прошептала:

— Дорогой, разве я могу оставить вас веселиться… втроем?!

Я почти довела тар-эна до смеха. Почти. Обе его тени хохотали так, что выпали в осадок… в прямом смысле, сам Нрого лишь сдержанно улыбался.

Однако от созерцания данного ужаса меня отвлекло движение. Повернув голову к собственной тарелке, из-под полуопущенных ресниц я проследила за тенью, которая осторожно двигалась в нашем направлении. И сия субстанция подошла, остановилась… глаза ее полыхнули алым, а в следующее мгновение что-то в системе подачи пищи застопорилось и очередная группа порций мяса с кровью полетела в моего Нрого! Начинаю понимать того блондина, его слова про то, что все традиции Иристана имеют причину! Потому как увернуться в такой ситуации не сумел даже Нрого, что уж говорить о женщинах. Не зря, ох не зря их за стеночкой каменной усадили!

Но рычащий и изрыгающий проклятия на неизвестном мне языке Нрого был лишь началом!

— Смерть МакДрагарам! — заорал вдруг один из моих братьев и подскочил… затем грузно осел обратно… потом встал… пошатываясь.

Короче, он был пьян! И не только он!

— Ой, нестабильный атом, — простонала я, торопливо поднимаясь, набирая себе побольше колбасок, хлеба и оранжевых овощей, — ой что щас будет… что будет-то…

Наконец хоть какое-то развлечение.

За тем, что происходило, я наблюдала, сидя на верхней ступени той самой лестницы, по которой сюда спустилась. Жуя и запивая водой, кувшин с которой принес мой обожаемый Икас, я активно поддерживала… МакВаррасов.

— Хук слева ему! — ору одному из братиков, который в данный момент молотил какого-то узкоглазого МакДрагара головой о стремительно сворачивающиеся столы.

В общем, переоценила я соображалку Нрого. Не знаю, чего там ожидал мужик, но воины моего клана вместо танцев и признаний в собственной непонятости воспылали гневом, праведным или нет, не ведаю, и пошли бить узкоглазых. Ладно-ладно, каюсь, вопль «Бей узкоглазых!» первой издала я. Да что там издала — я скандировала сие, пока воины не подхватили.

— И-и воин с расквашенным носом наносит сокрушительный удар частью обгоревшей туши воину с обширной гематомой на груди! — Эх, нет громкоговорителя, но и так сойдет. — Ставлю десять к одному на победу МакВаррасов!

Жаль, даже ставки принять некому! Что за жизнь-то такая! Где она, справедливость?

— Эй, — я погрозила колбаской одному из МакДрагаров, который душил одного из МакВаррасов, — вы что себе позволяете, батенька? — И бросила одному из братишек: — Мужик, чего стоишь, там наших душат!

Стоящий воин моим словам внял и ринулся на защиту чести клана. Красота! Продолжаю жевать в радостном возбуждении. МакВаррасов было больше, кожа у них светлее, волосы в основном до плеч, глаза нормальные, большей частью серые и строение лица тоже нормальное. МакДрагары отличались длинными волосами, темно-оливковой кожей, узкими черными глазищами и высокими скулами… впрочем, сейчас им рожи-то подправят. Нет, я не имею ничего против узкоглазых, просто в такой ситуации всегда есть наши и чужие, так вот они были чужие. Ничего личного, короче.

— И счет двадцать три — десять. МакВаррасы ведут! — ору не своим голосом, Икас даже уши прижал.

Это я очередного сваленного на пол посчитала. Не нашего!

Под шум, гам, ломающиеся кости, хрипы и крики «Бей узкоглазых!» я благополучно съела очередную колбаску. И переедаю же, но меня всегда в кинотеатрах поесть тянуло, а тут такое представление!

От представления вдруг отделились две тени, приблизились ко мне, раздраженно зашипели.

— Не загораживайте вид! — рявкнула я им, откусывая от хлеба.

Обе субстанции переглянулись и сели рядом. Я уж думаю, с чего бы, и тут узрела — в дальнем конце зала папандр с супружником на мечах сошлись.

— Справится, — проследив за моим взглядом, заявила тень, которая справа.

— А ты нас не боишшшься? — вопросила левая.

— Как мы из воинов вылазззим? — поддержала правая.

Я хмыкнула и, отпив прямо из кувшина, с насмешкой ответила:

— Кто викрианских глистов видел, тот уже ничего не боится, — и, главное, правда же.

— Викрианские глисты? — переспросила левая.

— Планета Б-класса, шестой сектор, номер 34776901, паразиты высшего порядка. Разумные, — отчеканила правая.

— А-а-а, — левая хмыкнула, — те ярко-алые, которые из пор начинают выбираться после вызревания, вызывая у человеческих особей болевой шок и, как следствие, сумасшествие?

— Они самые, — подтвердила я, — и, согласитесь, вы реально лучше.

— Спасибо, девочка, — язвительно протянула правая, — умеешь ты делать комплименты!

— Да, я такая. — Откусываю от очередной колбаски. — А наши ведут.

Свои мысли по поводу данной тенями классификации решила оставить при себе. Потому как в цивилизованных странах давно принята единая система отсчета, и у нас Викриа имеет номер 972. А теперь делаем сравнительный анализ и понимаем, что наши три циферки — пыль в сравнении с их восемью. Следовательно, им известно гораздо больше планет, чем всей разумной вселенной! Мне уже стремно!

— Ставлю пять к одному, что победит мой папандр, — следя за боем двух хассаров, произнесла я.