— Вы смеетесь надо мной, — сказала Хлоя, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Упаси Господи! — воскликнул Хьюго, вскинув руки. — Что может быть более забавным, чем медведь?

— Это же маленький медвежонок, — вновь сказала Хлоя, склонившись над пушистым комочком. Пара блестящих глаз уставилась на нее, черный носик задвигался.

— Что ты собираешься делать с ним?

— Интересно, можно ли медведей приучить к дому?

— Нет! — воскликнул Хьюго.

— Ты думаешь, их нельзя приучить? — спросила она, нахмурившись и склонив голову набок.

— Мне кажется, это чрезвычайно маловероятно, — сказал Маркус, приходя на помощь Хьюго. — Конюшня — самое подходящее место… по крайней мере, до тех пор, пока… он вырастет. — Его голос дрогнул, когда Хьюго застонал в голос, и оба они представили взрослого медведя в лондонском доме.

— Ладно, я подумаю после того, как осмотрю, насколько он пострадал и не истощен ли он. Возможно, мне придется подержать его некоторое время в доме.

— Мне жаль уходить до того, как вы решите эту проблему, но, к сожалению, у меня назначена встреча, — сказал Маркус, вновь протягивая руку Хьюго. — Должно быть, вам свойственно поразительное терпение, Латтимер. Даже не знаю, поздравлять вас или выражать соболезнование.

— Я приму и то, и другое, — ответил Хьюго, скривив рот. Он был едва знаком с Маркусом Девлином, но в его реакции на эту ситуацию было что-то такое, что немедленно сблизило их. Но ведь Хлоя всегда так воздействовала на большинство людей. — Интересно, как на все это отреагируют в свете?

— Благодаря красоте, — сказал Маркус тихо, чтобы не услышала Хлоя, — весь город будет у ее ног.

— И благодаря восьмидесяти тысячам фунтов, — добавил Хьюго так же тихо, хотя Хлоя была слишком увлечена своим новым приобретением, чтобы обращать внимание на их беседу.

Маркус чуть не присвистнул.

— Вам придется отбиваться от ее поклонников, Латтимер.

Он вновь повернулся к Хлое.

— Мисс Грэшем, прошу принять мои поздравления, вы очень необычны. Я уверен, что леди Кэррингтон с удовольствием познакомится с вами… Я предложу, чтобы она посетила вас… на Маунт-стрит, не так ли? — Он вопросительно взглянул на Хьюго.

Хьюго утвердительно кивнул, подумав, что Хлое будет очень полезна эта неожиданная встреча. Если девушкой заинтересуется маркиза Кэррингтон, ее ждет прием в высших слоях общества. Однако он понимал, что вмешательство Хлои в уличную потасовку могло бы иметь и прямо противоположные последствия. Если бы Маркус Девлин решил возмутиться необычным поведением дебютантки, то вскоре она могла бы обнаружить, что ее сторонятся практически все, за исключением самых неисправимых охотников за приданым.

Маркус сел в ожидавшую его коляску и отправился домой на Беркли-сквер. Он нашел жену в детской.

— Я только что встретил самую прекрасную маленькую негодницу, — сказал он. — Но все же она не такая проказница, как моя малышка Эмма. — С мягкой улыбкой он нагнулся, чтобы взять на руки свою дочь, которая шумно требовала уделить ей внимание. Он подбросил малышку вверх, и она залилась веселым смехом.

Джудит Девлин, качавшая на руках маленького сына, с улыбкой наблюдала за мужем и дочерью. Маркус был любящим отцом.

— Ну? — с нетерпением спросила она, когда он наконец закончил игру с дочкой. — Так что это была за встреча?

Маркус наклонился и посмотрел на сына, спокойно лежавшего на руках у матери и сосавшего большой палец. — Эдмунд сегодня как будто подрос.

— Глупости, — ответила Джудит с довольным смешком. — Он не успел вырасти со вчерашнего вечера. — Она приподняла голову в ожидании поцелуя. — Ну, так ты мне когда-нибудь расскажешь?

— Ах, да. Знаешь, давно я так не веселился. — Он рассказал ей о спасении медведя, и, как и предполагал, это чрезвычайно позабавило его жену. Такая история могла понравиться только тем, кто не знал, что такое косность, а Джудит была именно такой.

— Хьюго Латтимер и я появились в свете примерно в одно время, — сказал он, опуская вертевшуюся дочь на пол. — Но тогда он вел довольно разгульную жизнь… о, какой прекрасный дом, Эмма. — Он взял лист бумаги, который девочка настойчиво совала ему.

— Вот мама с твоею лошадью. — Она ткнула пальцем в тощую как щепка фигуру на рисунке.

— Очень похоже, — сказал он серьезно, придирчиво сравнивая жену с ее изображением. — В общем, милая, я сказал, что ты нанесешь визит девушке. Она, вероятно, дочь Стивена Грэшема. Латтимер много времени проводил в их кругу… — Сморщившись, он продолжал: — Если все слухи верны, то Грэшемы — жуткая семья, но трудно даже представить, чтобы плохая кровь текла в жилах столь прекрасного создания. И, по-моему, она совершенно лишена притворства.

— По возрасту она скорее ближе к Харриет, — сказала Джудит, которая была старше золовки на пять лет.

Маркус покачал головой.

— Так-то оно так, но ты же знаешь, любовь моя, что вкусы Харриет не выходят за пределы общепринятых. Она совершенно не сможет понять мисс Грэшем.

Джудит засмеялась.

— Да, наверно, ты прав. И, кроме того, Себастьян сказал мне, что она опять ожидает ребенка. Ее всегда так тошнит, бедняжку, что я просто не понимаю, почему они продолжают заводить детей.

— Потому что им это нравится, — сказал Маркус, — Твой брат еще больше сходит с ума по детям, чем я.

— Да, и он ужасно их балует. А Харриет не способна сказать «нет». Маленький Чарльз вчера перевернул здесь все вверх дном, а уж малыш Питер…

— Но ведь ты единственная, к кому прислушивается Себастьян, — заметил Маркус.

— Я уже говорила ему, а он не обращает внимания. Думаю, он хочет, чтобы у них было все, чего он сам был лишен в детстве. Знаешь, детство, проведенное в бесконечных переездах из одной европейской столицы в другую вслед за разорившимся игроком, не назовешь безоблачным.

— Вам обоим это не причинило никакого вреда.

— А ведь ты не всегда так думал, — заметила oна прищурив глаза. — Было время, когда ты очень бурно высказывался на эту тему.

— С тех пор столько воды утекло… Если эта девочка — дочь Грэшема, то почему же ее сводный брат не стал ее опекуном? Латтимер ей не родня… хотя…

— Хотя? — подсказала Джудит, когда он замешкался.

— Понимаешь, в его отношении к ней есть что-то такое… — медленно произнес Маркус, вспомнив, как естественно он поправил на ней шляпку и вытер грязь со щеки. — Какая-то, особая близость…

— О-о… — сказала Джудит. — Что ты подозреваешь?

— Ничего, — ответил он, пожав плечами. — Да и вообще, Латтимеру уже тридцать четыре года, а девочка только что из-за парты. Думаю, он просто проявляет отеческую заботу. Ну, так ты навестишь ее?

— Я уже горю желанием сделать это!