Девин сделал паузу; ей воспользовался активный гуру-сморчок.

— Вы сказали, что отдельные участки спектра, составляющего чистый белый цвет, то есть излучение волн определенной длины волны, и значит отдельные цвета радуги, передают разные виды интенции, в которые облекается мысль. Значит предметы вокруг нас, имея разные цвета, тоже выражают каждый интенцию?

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Девин, — тот цвет тела, который виден глазу человека, есть тот цвет, который поверхность данного тела отражает. Все остальные волны спектра поверхность тела поглощает. Соответственно те аспекты интенции, которые тело оставляет себе (поглощает), не строят гармонии вокруг этого предмета, не влияют на окружающий мир. Только отраженный свет тела говорит о его интенции, о его желании и намерении воздействовать в этот момент на мир, привнести в общую гармонию мироздания что-то свое.

— Интересно было бы узнать к каким основным видам желания воздействовать на мир относятся семь цветов радуги? — Задумчиво спросил Ректор. — И какое намерение повлиять на мир имеет, например, красный помидор?

В зале засмеялись.

— Это тема отдельного разговора, — ответил Девин, улыбаясь вместе со всеми. — Вообще, — добавил он, — работая над Лизой, мы впервые нащупали научные обоснования тем пластам знаний, которые до того считались периферией рациональной науки. Я упомянул о свойствах минералов воздействовать на мир. Но и аромотерапия, и цветотерапия, и монохромные диеты — все получили базу…

— Мистер Девин, — воскликнул, вдруг до чего-то додумавшись, малыш Кэлвин, — но если мы уменьшим значимость вопроса и увеличим степень правильности интенции?.. Мы сможем добиться в точности знания будущего, таким каким оно будет?

— В этом состоит задача правильной калибровки вопросов, кивнул Девин. — Важно понять, что в случае неправильного интенционного наполнения вопроса, темная энергия языка заполнит в нем незаполненные полосы спектра и вернется к вам дисконтом в значимости ответа. Увы, наша ультрасовременная и высокотехнологичная Лиза в этом смысле не слишком превосходит ясностью предсказаний Дельфийского Оракула или! китайскую книгу предсказаний И-Чинг. Слишком часто она отвечает на наши не поддержанные правильной интенцией вопросы туманными притчами.

— А вот мне интересно другое, — продолжал Кэлвин, — что показал бы анализ волновых вибраций, к примеру?.. — Кэлвин назвал имя одного из богатейших людей планеты, с нуля создающего многомиллиардную империю. — Что же, он стал так успешен от того, что вибрировал правильной интенцией?

— В наших экспериментах участвовали самые разные люди том числе мы приглашали очень известных и влиятельных бизнесменов, — с готовностью ответил Девин. — Было среди них «несколько известных миллиардеров, из тех, что, как говорят, создали себя сами». Честно говоря, — Девин усмехнулся и потер кулаком подбородок, — мы были озадачены полученными результатами. Мы, как и вы, ожидали, что все известные, доившиеся успеха люди из тех, что сами «творили» себя, сумели преодолеть диктат языка. Ведь нам со стороны представляется, что эти люди взяли свою судьбу в собственные руки, сумели расшифровать жизнь… — Увы, подавляющее большинство миллиардеров генерировали в экспериментах лишь слабейшие светлые вибрации в немногих секторах спектра; основная интенция их по всем вопросам была темной. К нашему величайшему разочарованию, действия этих людей почти полностью подчинялись диктату языка. Вследствие этого, — Девин грустно поднял брови, — мы были вынуждены констатировать: многие из людей, вносящих свой вклад в мировую экономику, не смотря на видимую полезность своих действий, в действительности объективно строят антигармонию, структуру Вселенной противоположную той, которая предполагается кодом мироздания.

— Мы их этому не учили, — попробовал пошутить Дерек, но в зале никто не засмеялся.

— Да есть ли вообще сегодня на земле такие люди, чей спектр излучения формирует вкупе с желаемыми аспектами мироздания чистый белый свет? — недоуменно спросил Ректор.

— Есть и очень много! — живо откликнулся Девин. — Это тети, — в возрасте от года до семи лет они по всем вопросам к будущему почти всегда формируют идеально сочетающуюся с излучением желаемого аспекта мироздания интенцию. Вы слышали поговорку: «Детей Бог бережет»? Это о том же, любое событие дети легко обращают себе на пользу. Но запросы у детей к мирозданию, как правило, маленькие, относящиеся к самому ближайшему и несложному будущему.

— Меня все-таки удивляет эта ваша концепция раз и навсегда «сформированного будущего»! — недовольно объявил с места гуру-бегемотик и развел круглыми ладошками. — Вы же работали изначально над системой раннего оповещения о террористической деятельности! А выходит, что если система сообщит вам о готовящемся теракте, вы, вместо того чтобы предотвратить его, объясните президенту, что один раз сформированное будущее уже не может быть изменено, что у вас может не хватить правильной интенции, даже чтобы изменить его модус. Скажите, вы же сможете как-то повлиять, хотя бы предупредить людей?

— Мы предполагаем, что ничто подобное не будет возможно, — тихо и серьезно ответил Девин, — если конкретное событие, ведущее к хаосу, в данной точке будущего сформировано, изменить его модус для себя и других сможет лишь тот, чья интенция окажется идеальной для события этого масштаба. Если мы говорим о событиях-катастрофах, таких светлых людей, способных изменить их модус, единицы, — и они в любом случае не смогут изменить форму события. Беда в том, что формировать событие, если его место «вакантно» в будущем, может каждый. И потому большинство крупных событий в мире формируют люди, даже близко не имеющие для того правильной интенции.

Зал молчал. Такой поворот теории многим не понравился. Девин вздохнул:

— Что поделать: люди любят думать, что способны планировать далеко в будущее, но не имеют для того даже толики правильных свечений. В результате их планирования в будущем формируются события темные, ужасные. Важно понять, что на самом деле эти события эти формируются не ими, но интенцией языка, которая действует через них, без их ведома.

Девин пристально посмотрел на зал.

— В любом случае: если в ходе испытаний вы узнаете от Лизы о будущих событиях, которые вам не понравятся, не пытайтесь их изменить. Такие попытки ни к чему хорошему не приведут и будут крайне опасны.

Зал молчал, смущенный.

Девин провел рукой по волосам и посмотрел на часы.

— Ну что ж, благодарю вас за терпение. В третьем отделении я надеюсь, мы с лихвой вознаградим вас за него — встречей Лизой. Перерыв!

В толчее, образовавшейся в фойе, Ли-Вань с трудом пробрался к дверям — люди в Англии высокие, он среди них, словно ребенок в лесу.

За дверьми стылый декабрьский вечер укрывал мир на ночь; возле искрящихся инеем фонарей курили, переговаривались, зябко поеживаясь в накинутых на плечи куртках, студенты, преподаватели, гости. Ли-Вань, еще не привыкший к звукам быстрой английской речи, разбирал лишь отдельные слова: «забавно», «спорно», «ненаучно»…