— Пока ничего.

— Хорошо. На всякий случай можно устроить дополнительное внушение, что ничего лишнего себе позволять не стоит.

Георгий Владимирович считывает выражение моего лица усмехаясь:

— Просто разговор, Снежана. Иногда разговор с нужными лицами срабатывает. Ладно. Я этим займусь сам. Позже.

Георгий Владимирович скупо прощается и говорит Роме, смотря прямо ему в глаза:

— Если что, звони сразу же. Мой номер у тебя есть.

— Есть, — подтверждает Рома, добавляя, — позвоню.

— Надеюсь, поводы для звонка найдутся и поприятнее. Не только крайняя необходимость.

Немного странный разговор. Сухой, скупой. Но именно сейчас крошится лёд отчуждения. Расходится трещинами и раскалывается на мелкие составляющие. Рома напрягается, ему внове общаться со своим отцом так… просто. И скорее всего, он ещё не представляет себе такой вариант развития событий, но всё же делает шаг навстречу, пожимая отцу руку на прощание.

— Договорились.

Глава 51. Снежана

Рома увлекает меня в свою машину:

— Всё, время для приёма посторонних лиц окончено. Поедешь со мной? Хочу забрать тебя насовсем.

— Да.

— Охренеть. Да — и всё?

Рома заводит мотор и автомобиль срывается с места.

— Да, Рома. Всё остальное я тебе скажу, когда мы окажемся вдвоём.

— Ловлю на слове, Снежинка.

Рома припарковывает машину возле подъезда и утягивает меня за собой. Открытая жажда обладания и нетерпения, мы словно два подростка, впервые дорвавшиеся до сладкого, остервенело целуемся у подъезда, стоя на ступеньках. Рома стоит на одной ступеньке ниже, и мы оказываемся почти одного роста с ним. Я улыбаюсь, пытаясь отдышаться:

— Что-то мне это напоминает…

— Когда ты меня обманула, коварная стервочка?

— Да, Рома. Именно это… Твой поцелуй и напор были такими неожиданными для меня, что стало страшно.

— А сейчас? — пытливо спрашивает Рома.

— Немного. Страшно потерять тебя.

— Не потеряешь. Я найдусь во что бы то ни стало. А сейчас довольно милых разговоров на ушко, я хочу кое-чего другого.

Мы поднимаемся за считаные секунды. Квартира Ромы встречает нас тишиной, теплом и знакомым запахом. В воздухе витают ароматы кофе.

— Я варил кофе каждый день, представляя, что мы будем завтракать вместе, — шепчет Рома, нетерпеливо сдёргивая с меня верхнюю одежду и обувь, — я возненавидел его запах и в то же время не мог им надышаться, потому что он напоминал мне о тебе.

Рома подхватывает меня на руки и опускает на кровать, сбрасывая с себя верхнюю одежду в небрежную кучу возле кровати. Мой взгляд падает на гитару.

— Ты мне так и не сыграл тогда, Рома.

— Сыграть тебе что-нибудь, сейчас?

Рома тяжело дышит, стоя возле кровати. Я приподнимаюсь и снимаю с себя белую тунику, носочки и джины, оставаясь в одном белье. Завожу руку за спину, расстёгивая бюстгальтер.

— Сыграешь позже.

— Да. Отличная идея. Иначе порву все струны от нетерпения.

Я отбрасываю в сторону бюстгальтер, наслаждаясь обожанием и возбуждением, которые читаются в глазах Ромы.

— А теперь — марш в ванную. Смоем с тебя этот больничный запах.

Рома рывком поднимает меня с кровати и тащит в ванную, включаю обжигающе горячую воду. Не даёт сделать мне ничего самой: закатав рукава чёрной рубашки, умывает меня всю. Его пальцы с губкой и пыльной пеной скользят по телу. Он не оставляет без внимания ни единый миллиметр моего тела. Я плавлюсь воском от его прикосновений. Хотя он не позволил себе ещё ничего лишнего, ни одного намёка на секс. Но возбуждение уже накачало мою кровь предвкушением и я нетерпеливо покусываю губы, цепляясь за широкие плечи Ромы.

Он поднимает меня словно пушинку и тщательно вытирает, просушивает волосы и даже включает фен. Словно нарочно оттягивает момент, когда можно будет сорвать все планки и сорваться в обжигающую лаву страсти. Бес, будто издеваясь, надевает на меня тонкие белые трусики.

— Вот теперь ты моя девочка, — довольно заявляет он, осматривая меня, и тащит за собой. Рома садится на кровать и одним мягким толчком опрокидывает меня на спину, врываясь в рот жадным поцелуем. Собственнически и грубо толкается внутрь с громким стоном. Я распахиваю ротик как можно шире, отдавая себя на его волю, позволяя играть со своим язычком так, как ему вздумается, моему любимому и несдержанному Бесу. Он весь объят пламенем желания, кожа горячая даже сквозь ткань рубашки и брюк.

— Ты слишком одет Бес, — успеваю прошептать я, прежде чем он вновь запечатывает мой рот поцелуем.

Я дёргаю ткань его рубашки, расстёгиваю пуговки. Кончики пальцев дрожат от нетерпения. Хочется поскорее приникнуть к его разгорячённой коже губами и пробежать по ней кончиком языка, прижаться всем телом к нему и не отпускать ни на мгновение. Наконец, мне удаётся справить с рубашкой, и я с наслаждением провожу кончиками пальцев по обнажённой коже, и завожу руки за спину, царапая её ноготками. Рома отрывается от моих губ и довольно стонет:

— Как мне нравится, когда ты такая… Горячая и нетерпеливая, оставляешь на мне свои следы.

Рома втягивает меня в тёмный омут своих глаз, на дне которых плещется небывалая нежность, напополам с бешеной одержимой страстью. Я сгораю от желания, влажного, горячего, разливающегося нестерпимой влагой между ног, и больше всего хочу ощутить Рому глубоко в себе.

Рома внезапно отстраняется и перекатывается набок, бережно обнимая меня. Его пальцы гуляют по коже живота и обводят рёбра, он очерчивает ключицы и дразнит меня кончиком своего языка, обводя им губы.

— Ты стала такая худенькая и ещё более хрупкая, — шепчет Рома мне в губы, — боюсь сжать тебя в объятиях чересчур сильно и сломать.

Я перехватываю его ладонь и засовываю себе в трусики. Длинные пальцы, дрогнув, находят чувствительный бугорок и начинают его растирать. Громкий стон вырывается из моего рта. Я трусь о руку Ромы прося:

Дальше, Бес…

Он охотно выполняет мою просьбу и движется пальцами ниже, касается влажных лепестков возле входа.

— Блядь, какая же ты мокрая.

Глаза закатываются под веками от удовольствия, когда я чувствую резкий толчок и уверенные быстрые движения его пальцев в себе.

— Да, Бес… Я хочу тебя так сильно, что убью тебя, если ты не возьмёшь меня прямо сейчас.

Я впиваюсь в его губы поцелуем, обхватываю язык и прикусываю, сжимаю между зубов и трусь своим языком о его. Шалею от того, как быстро Рома начинает трахать меня своими пальцами. В животе скручивается тугой комок удовольствия и быстро скользит вниз. Ещё несколько движений пальцев Ромы и я не выдержу. Но он вдруг останавливается и просто прижимает ладонь к пульсирующему лону.