Уточнения показали, что лекарша эта и по сей день состояла при Кудлатом. Гридень подумал, что эта вновь возникшая проблема тоже нуждается в решении. Однако пока приходилось принять за факт, что Кудряш на своем посту и в хорошей форме; а значит – следовало заново продумать линию общения с ним. Потому что отклонить предложение верха об участии в предстоящих выборных делах человек с опытом Федора Петровича мог бы только в случае, если бы такое участие противоречило каким-то другим, более значительным и выгодным замыслам, какие требовали бы полной свободы рук – во всех смыслах. Кудлатый отверг предложение; следовательно – эти более крупные замыслы у него возникли; ну а к чему они могли относиться, если не к тому же, что сейчас более всего волновало и самого Гридня?

Главным сейчас стало, конечно же, именно это. И время, остававшееся до приезда человека со Старой, Гридень посвятил (накрутив хвосты всем, кому следовало) анализу действий и установлению целей, преследуемых Кудлатым. И без особого труда заключил.

Первое – что Кудряш целиком в курсе дел, связанных с Телом Угрозы и исходящей от него (предположительно) опасностью.

Второе – что в арендованном, в прошлом военном, объекте Кудлатый намерен создать не что иное, как убежище – на случай, если приближение тела вызовет на планете какие-то достаточно серьезные катаклизмы.

И третье, хотя оно и не вытекало непосредственно из предыдущих: зная обстановку, Кудряш просто не позволит себе не использовать ее для укрепления своего могущества – и, естественно, для ослабления конкурентов. Из которых именно он сам, Гридень, безусловно, являлся главным.

Обстановка требовала принятия срочных и серьезных мер. И Гридень был намерен заняться ими, начиная уже буквально с этой минуты.

Гостю в этих планах отводилась отнюдь не самая значительная роль. Но тем не менее достаточно существенная. Потому что хотя Гридень и понимал, что идея Кудлатого – создать достаточно надежное убежище на случай серьезных осложнений – и не является абсолютным выходом из положения, но все же пренебрегать ею тоже не следовало: вероятность частных катастроф при сближении тела с Землей была значительно больше, чем возможность соударения. Так что следовало предпринять действия и в этом направлении.

К сожалению, Кудряшу удалось схватить самый лакомый в этом смысле кусок. Однако (тут Гридень внутренне усмехнулся) нигде не сказано, что ему удастся им воспользоваться: стоит верховной власти полностью войти в курс дела, как она начнет заботиться и о собственной сохранности – и будет при этом совершенно права. И сколь бы правильным и законным ни был заключенный Кудлатым с военными договор, когда в игру вступает власть – право всегда оказывается на ее стороне. Во всяком случае, в этой стране. Так что и не стоит жалеть об упущенной возможности. Для себя надо найти другую – такую, какой не смогла бы перехватить – если даже и захотела бы – никакая самая высокая власть.

Вот и вырисовываются неотложные действия. Дать в разработку сценарий по Штатам – первое: чтобы пребывать в курсе всех дел главного оппозиционера и как-никак союзника: хорошо, что он там – это может еще пригодиться. Переговорить с девицей-целительницей – второе. Для этого доставить ее сюда. Лишить Кудряша ее общества и помощи. Говорят, он все же еще не до конца выздоровел? Хорошо бы. Как это сделать практически? У меня на службе не состоят уголовники, фу. Но специалисты есть. Бойцы, так сказать, что вспоминают минувшие дни… Только подсказать им: чтобы ни в коем случае никакие следы не вели ко мне. Пусть ведут в любое другое место. Как мне докладывали, этой дамой интересовалась служба СБ? Прелестно, на нее и свалим. Пусть генерал доказывает, что он не верблюд, а всего лишь лама. Гуанако. М-да.

Он тут же снял трубку. Набрал номер – один из тех немногих номеров, которые всегда набирал сам, не поручая этого секретарю и отключая предварительно все остальные линии. Услышав ответ, сказал:

– Олег Сергеевич? Не заняты? (Он всегда был вежлив, и более всего – с людьми, от него зависящими.) Есть одно поручение, просьба – обдумать метод его выполнения и обсудить со мной прежде, чем действовать. Я бы назвал дело так: бесследное исчезновение. Но упаси Боже – без какого-либо ущерба для… Вы поняли. Речь идет о том, чтобы пригласить ко мне для доверительной беседы человека… нет, даже двух человек, которым препятствуют встретиться со мною. И сделать это так, чтобы осталось совершенно неясным – куда и как они исчезли. Что? Нет, это не имеет отношения к этим службам, можете не опасаться. Сколько времени нужно вам на обдумывание? Ах, не нужно? Вы просто маг и чудотворец. Итак – каким же образом?.. Да… Так… Так… но там большой дом, особняк. Да вы знаете – он в вашем списке идет, если не ошибаюсь, номером восьмым. Да-да, совершенно верно. Сколько вам потребуется на уточнение? Хорошо. Буду ждать вашего звонка. Да, по красному номеру, я буду здесь. Всего доброго.

Так, это поручение дано. А что касается…

Частые звонки прервали ход мыслей. Международный. Кто? Кстати – или совсем наоборот?

Гридень включил звук. Картинку – не стал.

– Господин Гридень, вас беспокоит Кистер из «Весли, Штейнмец и Кант». Касательно соглашения о покупке супертанкера «Мисс Эва Ли». Как и было условленно, мы ожидаем вашего представителя со всеми полномочиями послезавтра в нашей главной конторе во Фриско. Последнее предложение продавца… Он видит цену плюс пять процентов против той, на какой закончились переговоры в мае. Ваш ответ?

Ответ этот у Гридня был готов заранее:

– Ни цента. Вообще – никакой цены. Я прерываю переговоры.

– Господин Гридень, боюсь, что я ослышался. Вы…

– Думаю, вы услышали правильно. Повторяю: цена меня не устраивает, и я выхожу из переговоров. Я не возобновлю их в ближайшее время, если даже продавец откажется от своих требований и сбросит еще пять процентов. И даже десять. Прошу извинить, господин Кистер: я очень занят. Мой представитель не явится. Как вы помните, мое право прервать переговоры в любой миг было оговорено еще в самом начале. До свидания, господин Кистер.

Он едва успел выключить связь, как последовал доклад привратника:

– Приглашенный прибыл. С водителем и двумя телохранителями.

– Принять всех, как обычно, – распорядился Гридень. Перед тем, как выйти навстречу, бегло оглядел себя в зеркало: внешности он всегда придавал большое значение, она являлась немалой частью впечатления, которое он всегда должен был – и старался – производить на любого собеседника. И это ему удавалось. Что же: вполне импозантный вроде бы мужчина средних лет, не атлет, но и не хлюпик, лишнего жира нет, легкая седина – но, в общем, на взгляд ему можно дать меньше, чем он уже на самом деле прожил… Гридень кивнул своему отражению и вышел, выбрав ту из доброжелательных улыбок, какая в данном случае была наиболее уместной.

Гостю он сказал:

– Дорогой мой! Очень рад вас видеть. Простите за беспокойство в столь поздний час. Но дела, поверьте, неотложные. Серафим Петрович, нам кофе, пожалуйста, в кабинет. У меня арманьяк сорокалетней выдержки; хотите продегустировать?..