– А, похмелье! На, держи! – он достал из сумки бамбуковую фляжку и протянул. – Три глотка, не больше, а то крышу сносит.

Я едва не поперхнулся выпитым после его слов!

Приятный медовый вкус словно по волшебству очистил голову от тумана и сильной головной боли.

– Это хелстин. Один из темных вчера поделился на случай, если у кого сильно башню от выпитого снесет. Тронту, конечно, давать не буду, не хрен так напиваться!

– Что вчера было после? – с трудом смог я произнести, отходя от похмельных симптомов.

– Ты про танцы у костра или голый дебош в палаточном городке? Как вас всех не забрали в городскую комендатуру, я даже не представляю! Какой-то авантюристке, решившей выяснить свои отношения с проигравшим участником турнира, Эрнет «заткнула рот», напоследок воткнув ее на метр головой в сухую землю. Как шея выдержала, не представляю.

– Это не та в блодеритовой броне с цепным мечом?

– О, так она все-таки по твою душу приходила?

– По мою, в поединке ее меч раскрошился в мелкое крошево. Теперь все отношения выяснять пытается. Прошлую ночь она в комендатуре провела, пропустив бой, вот и бесится!

– Ну от Стальной Суки следовало того ожидать! У нее скверный характер.

– Так вы знакомы?

– Так, пересекались пару раз… – Ронгул отвел взгляд, морщась.

Из шатра напротив того, в котором ночевал я, высунулась заспанная Исана и, зевая, спросила:

– Ребята, вы Кирию не видели?

– Кого? – Никакой Кирии меня вчера не представляли.

– Она о Тесс. Кирия – это сокращение от валькирии, ее прозвище. Она там, в шатре спит.

– Пойду разбужу, обед проспали…

Прошла минута.

Исана выскакивает наружу пунцовая, разве что пар из ушей не идет.

– А где Кирия?

– Спит, пусть еще поспит… Мальчики, меня там не было… – После чего юркнула в шатер, откуда вышла.

– Тоже мне скромница, после ее рыцарских романов о взятии штурмом женского монастыря ее можно чем-то удивить? – Хохотнул Ронгул, протягивая мне керамическую чашу без ручек, от которой шел пар. – На, хлебни, придешь в полный порядок, только осторожно, он очень горячий.

Я молча поблагодарил кивком.

В финальном бою за главный приз турнира сошлись два эксперта ближнего боя. Эрнет смотрела на него с легким прищуром, словно ее совершенно не захватывал проходивший поединок.

Утро было бурным, и едва не стоило клану большого шатра, где «ночевали» девушки. Эрнет появилась из шатра с огромным фонарем под правым глазом, у Тесс было до крови расцарапано лицо. И, что удивительно, у обеих – не прошло и пары минут – не осталось и следов недавней ссоры. Царапины, словно живые, исчезали, как и багрово-синий фонарь Эрнет, будто невидимый художник легкими мазками кисточки замазывал непонравившиеся ему цвета.

Как ни странно, помирил подруг горячий завтрак из котелка.

От такой перемены настроений даже мне стало не по себе.

Тесс еще умудрялась шутить, чего стоил один воздушный поцелуй в сторону Эрнет с последующим подмигиванием в мою сторону. Я подавился похлебкой и закашлялся под дружный смех остальных. Похоже, клан помнит истории и похлеще ночных похождений с эльфами-шулерами.

Так вот сам бой был на чисто грубой силе и пассивных стигмах, многократно усиливавших тело владельца. Скорость атаки и не прекращающийся звон металла сливался в причудливый танец стали и высекаемых снопов искр. Казалось, что две фигуры превратились в два туманных смерча, окруженных стальными ореолами и вспышками от столкновения клинков.

Тридцать две минуты.

Они неустанно бились, используя мастерство на пределе своих сил, ровно тридцать две минуты. Ни один из известных мне мечников не был способен на такой непрерывный бой. Пять минут… Особо сильные авантюристы способны продержаться минут двенадцать-тринадцать, но после падают без сил, но только не эти специалисты ближнего боя. И судя по промелькнувшим улыбкам на лицах обоих, они не столько из-за приза вышли на арену, сколько проверить свои силы в бою с более сильным противником.

По спине пробежал легкий холодок.

Я должен стать сильнее! Гораздо сильнее, чем сейчас!

Вечером был легкий скандал. Инициатором этого была сама Эрнет.

– Т-то есть как это ты не пойдешь в серебряном рейде?!

– Я иду в красном, в сборной команде, я тебе уже объяснял! – Переубедить сильную девушку в кольчужном доспехе, способную голыми руками разогнать армию внешнего мира, не так-то просто.

Тем более либернитовые «когти», которые так обожают в бою зверолюды, весьма неприятно похрустывали, когда Эрнет сжимала и разжимала кулаки. Эрнет одна из немногих знала и обещала хранить тайну происхождения либернитового сплава. После того как блодерит взлетел в цене, на либернит все же появился спрос. Но уже не было прежнего ажиотажа.[2]

– Я иду в красном рейде, арьергард не для меня, и ты это хорошо знаешь.

– Да пойми же ты, бестолочь! Красный рейд…

– Это пушечное мясо, набираемое из наемников… – подошедшая Кирия попыталась разрядить обстановку. – Красный рейд один из первых принимает удар гвардии хозяина подземного лабиринта, после чего начинается общая свалка. Красный рейд самое опасное место всего рейда. Твоих навыков недостаточно. Без обид.

– Время покажет.

– Кай! Да пойми ты! – Эрнет едва не сломала мне плечо, со злости ударив кулаком по правому наплечнику.

– Я все хорошо понимаю. Я. Иду. В красном рейде. Точка. Можешь сломать мне ноги, руки. Я сделал выбор. Я обещал. Отсиживаться в бронзовом или серебряном я не собираюсь. Я не для этого пришел в грани и спустился в подземный лабиринт.

Подхватив сумку с вещами, я кивком попрощался со всеми и покинул территорию палаточного городка небесных валькирий.

Утром за территорией города была большая свалка.

Пока все распределялись по рейдам, уточнялись списки боевых групп и прочая мишура, прошло около пяти часов, в итоге выдвинулись только к вечеру, так как после обеда командиры решили провести дополнительное совещание, которое отобрало еще пару часов.

Я впервые увидел такую огромную толпу вооруженного до зубов народа. Особо ярко выделялась «элита», сверкая начищенными доспехами и сияющими аурами от активных навыков. Как однажды хохотнул мой нетрезвый батя: «Более тупого и пестрого сборища идиотов не найти на всем белом свете. Они как попугаи будут хорохориться и сверкать хохолками перьев перед другими. Самые сильные и опасные авантюристы никогда не будут на виду, а их сила не зависит от прочности доспехов или богатого снаряжения».