– Bonjour, mon cher frère! – поздоровалась она на французском.

И это значило: «Добрый день, мой дорогой брат».

– Привет, сестренка! – в тон ей ответил Виктор и начал улыбаться.

– С тобой все в порядке? – уточнила она замирающим голоском.

– Да, а что? – осторожно спросил он.

– Странный сон… а может, это и не сон, – задумчиво проговорила Ева. – Будто был ты в каком-то жутком подвале и звал меня. Я это четко услышала и пришла к тебе на помощь. Но как все было, я не знаю. Уверена лишь, что смогла вывести тебя из опасной ситуации. А ты понимаешь, о чем речь?

Виктор ответил не сразу. Он не мог решить, говорить ли сестре правду.

– Лучше правду, – сказала Ева, словно читая его мысли.

– Да, мне грозила опасность, – начал он. – Я думал о тебе в тот момент. А ты у нас девочка не совсем обычная, сама знаешь. Ты очень одарена, у тебя особая чувствительность.

– Витя, я ведь совсем взрослая, хоть мне всего девять…

– Но скоро будет десять! – перебил ее Виктор, стараясь подражать интонациям девочки.

И Ева рассмеялась.

– Это так! – сказала она. – Я читала о детях-индиго, – продолжила Ева. – Думаю, ты понимаешь, что я и есть такой ребенок. И поэтому у меня много неординарных способностей. Совет всех этих книг один: индиго должен понять, в чем его самые сильные стороны, и активно развивать их. Я вот хорошо пою… А еще я вижу иных существ, тех же призраков. Кстати, твоя мама приходила и прощалась со мной. Она отправилась на другое небо. Ты в курсе?

– Да, она попрощалась и со мной, – тихо проговорил Виктор.

– Так лучше, – серьезным тоном сказала Ева. – И ей, и нам. Негоже людям общаться с ангелами. Это неправильно.

– Как ты взросло рассуждаешь! – заметил он.

– А то! – задорно произнесла она. – Мне ведь скоро десять!

– Кстати, я вот подумываю, а не взять ли тебя в Париж…

– Oh, mon dieu, c’est tellement bien! – проговорила она на французском, что означало: «О, мой бог, это так замечательно!», и захлопала в ладоши. – Это будет лучший подарок мне на день рождения, – добавила Ева на русском.

Виктор широко улыбнулся. Он уже знал, что сестра, когда сильно волнуется, начинает вставлять в речь французские выражения.

– У вас ведь каникулы в это время? – спросил он.

– Уже нет, – ответила Ева. – Седьмого выходим на занятия.

– Ну это ничего, попрошу дать тебе еще неделю, – сказал Виктор. – Как, кстати, лицей? Тебе там нравится?

– Я только начала учиться, – ответила Ева. – Но пока все хорошо. И классы не перегружены, всего по двенадцать человек. А учительница французского vrai pro!

– Настоящий профи! – перевел Виктор. – Прекрасно!

– Ты когда приедешь? – быстро спросила Ева.

– В ближайшее время, – сообщил он. – Как только закончу срочные дела, так сразу к тебе!

– Буду ждать. Береги себя! Au revoir!

– Au revoir, – повторил Виктор и закончил разговор.

Его настроение значительно улучшилось. Он уже продумывал программу посещения Парижа, намечал, куда сводит Еву, что подарит ей.

Загудел айфон, он глянул на дисплей и увидел, что звонит Лиза.

– Да? – в волнении ответил он.

Но это был его двойник.

– Можешь говорить? – быстро спросил он.

– Вполне! Что там у вас? – ответил Виктор.

– Мы выписались из больницы и уехали к Лизе, – сообщил двойник.

– В смысле, в Пуату-Шаранта? Лиза вроде бы там купила дом, – заметил Виктор.

– Да, это так! Чудесный двухэтажный коттедж, уютный и компактный, весь увитый виноградом. И пляж совсем рядом, – ответил двойник. – Настоящее любовное гнездышко…

– Кто о чем, а вшивый о бане, – сухо сказал Виктор.

– Фу, как грубо! А ведь у нас любовь. И я так счастлив, что Лиза выжила! Она сейчас спит, а я решил позвонить тебе, чтобы определиться с дальнейшими планами.

– Для начала расскажи мне, что произошло, – предложил Виктор.

– Лизонька всю ночь полнолуния прождала меня в отеле в моем номере, уснула на рассвете. Она волновалась, куда я запропал, хотя я накануне сообщил ей, что ухожу по делам и могу задержаться. Но что можно объяснить любящему сердцу? Оно боится и переживает. Девочка моя проснулась около десяти утра. И позавтракав в одиночестве, уверила себя, что я сам объявлюсь, когда смогу, и расстраиваться по пустякам не стоит. Она, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, отправилась осматривать экспозиции музея Родена. Мы уже были с ней в этом музее неделю назад, любовались скульптурами… Эти обнимающиеся, слившиеся в экстазе влюбленные пары. Прелесть что такое!

– Не отвлекайся! – оборвал его Виктор.

– Она обошла залы, затем решила прогуляться по территории. Там тоже много произведений Родена. Большие значительные статуи… одна красивее другой!

– Короче, – посоветовал Виктор.

– Ладно! – другим тоном сказал двойник. – На ступеньках Лизоньке вдруг стало плохо. Она задохнулась от резкой боли, сдавленно вскрикнула, прижав ладонь к груди. И упала без сознания. Я воссоздал тебе картинку с ее рассказа. Вот и все, что произошло. Ее унесли в ближайшую больницу. Ну это ты уже знаешь.

– И каков диагноз? – полюбопытствовал Виктор.

– Сердечный приступ, – ответил двойник. – Но для врача в приемном покое осталось загадкой появление красного пятна на ее груди, будто кулон, который она носит, оставил ожог.

– Кулон?! – оторопел Виктор.

Он припомнил о защищающем амулете, данном ему кузнецом Анжилом. Лиза выпросила его, и Виктор отдал, хотя шаманка велела никогда не снимать эту заговоренную вещь. И сейчас он понимал, что каким-то образом именно эта серебряная поделка спасла девушку от гибельного удара.

– Это же твой подарок, – сказал двойник. – Чему ты так удивляешься? И кстати, он мощно заряжен. Я такие вещи сразу чую.

– Значит, ожог, – пробормотал Виктор. – Он прошел?

– Странно все это, – задумчиво произнес двойник. – Краснота сошла, но на коже остался будто рисунок клейма в виде лилии. А кулон выполнен в форме восьмиконечного креста, но отпечаток получился несколько другой формы. Врач, который осматривал пациентку перед выпиской, мрачно пошутил, что такие клейма ставили во Франции нехорошим женщинам, правда, обычно на левое плечо. И Лиза ответила, что в курсе, потому как читала «Три мушкетера» Дюма и хорошо помнит историю миледи.

– Ты в силах убрать эту метку? – спросил Виктор.

– Попытаюсь, как только Лизонька окончательно придет в себя. Пока она еще слаба.

– Но ты как-то объяснил ей появление клейма? – спросил Виктор. – Наверняка она говорила об этом!