Кем она стала? Колдуньей? Несомненно. В своем послании Иволейна написала правду, которую бессмысленно отрицать. Но какая она колдунья? Нет, она не имеет ничего общего с Белирой и ее жестокими подругами, которые насмехались над ней только из-за того, что она на них не похожа. Да и с сестрой Лиэндрой, вытеснившей самых старших и мудрых колдуний к краю Узора и открыто призвавшей всех остальных выступить против воинов Ватриса.

Однако призывы Лиэндры удалось смягчить в последней части плетения Узора. И все же решение принято – колдуньям следует следить за воинами и не допустить их участия в Решающей Битве. Эйрин, как и Лиэндра, тоже является частью Узора. Она не может ему противиться. Не может?

Ладно, с этим она разберется позже. Эйрин широко зевнула, и Бореас отправил ее отдыхать. Она поцеловала его в бородатую щеку и оставила одного у камина, в окружении собак и с мыслями о предстоящей войне.

Следующие несколько дней неожиданно оказались для Эйрин приятными.

Да, ее часто посещали тревожные мысли. Она вспоминала о Грейс, Бельтане, Фолкене и Вани. Где они, удалось ли им пересечь Зимнее море? Быть может, именно сейчас в древней крепости Торингарта Грейс открывает пыльный старый ларец, в котором лежат осколки волшебного меча Фелльринга. От подобных мыслей Эйрин охватывало возбуждение, хотя она и не понимала его причин. Она знала лишь одно: ей хотелось увидеть, как Грейс узнает тайну своего происхождения. После всего, что ей довелось перенести, Грейс заслужила это право.

Мне бы так хотелось быть рядом с тобой, Грейс. Хотя бы мысленно.

Однако теперь Грейс находилась вне пределов досягаемости, и когда Эйрин обращалась к Паутине жизни, она ощущала лишь множество жизней в замке: люди, собаки, кошки и грызуны. Если она пыталась выйти за пределы замка, у нее возникали неприятные ощущения, словно нить ее жизни натягивалась слишком сильно. Ей удавалось провести за стенами всего несколько мгновений, а потом приходилось возвращаться.

Впрочем, она тревожилась о судьбе не только тех, кто отправился в Торингарт. Эйрин часто размышляла о другой четверке, исчезнувшей в Этерионе. В некотором смысле даже хорошо, что Тревиса Уайлдера нет на Зее. Но она скучала о Лирит и жалела, что ее нет рядом.

Впрочем, там ведь Сарет. Эйрин чувствовала, что между Лирит и Саретом что-то происходит. Но им мешает какая-то преграда или тайна, Эйрин никак не удавалось ее разгадать. И она не успела спросить, а теперь не знала, доведется ли ей когда-нибудь увидеть Лирит и Сарета. И Даржа.

А почему ей так важно увидеть Даржа? Что она ему скажет, и почему это имеет для нее такое значение?

Думай по-другому, Эйрин. Ты увидишь Лирит и Даржа и тогда найдешь ответы на все вопросы. Грейс и Фолкен отыщут их в Черной Башне в день Среднезимья. Ведь в сообщении Эмпирея говорилось именно об этом.

Кроме того, ей хватало и собственных проблем и забот: прежде всего, предстоящая свадьба. Скоро в замке должен появиться ее будущий муж – лорд Фарвел занимается устройством пира. Эйрин спросила, не может ли она ему помочь, но старый сенешаль так смутился, словно она предложила ему устроить пикник в саду, когда за окном сосульки.

– Миледи, вы будете почетной гостьей. Скорее я предложу королю вычистить столы на кухне.

Эйрин хотела бы на это посмотреть. Однако она боялась, что если она станет настаивать, у лорда Фарвела случится еще один удар, и решила больше не вмешиваться.

Шли дни, она гуляла по замку, навещала свои самые любимые места: скамейку у окна, откуда девчонкой выглядывала во внутренний двор, разглядывая приезжих высокопоставленных гостей, галерею вокруг главного зала, где менестрели играли во время ужинов, и просторную комнату за кухней – там на большие каменные столы выкладывали из печи горячие хлеба.

Она постаралась в полной мере насладиться своими воспоминаниями. Ведь после свадьбы она переберется в Эльсандрийский замок. Конечно, она будет приезжать в Кейлавер, но только по особым случаям. Теперь ей придется управлять собственным домом.

Эйрин прекрасно ориентировалась в залах Кейлавера, и ей показалось, что людей здесь стало меньше. Многие молодые придворные дамы вышли замуж за рыцарей и графов, а слуги, хоть и знакомые с детства, едва ли подходящая компания для дамы в ее положении.

Иногда Эйрин размышляла о сэре Тарусе, но после возвращения в Кейлавер редко встречала рыжеволосого рыцаря. Он много времени проводил в покоях Бореаса, и она поняла, что Тарус занимает высокое положение в Малакорском Ордене. У Эйрин сложилось впечатление, что он стал одним из главных советников короля в это трудное время. Конечно, благодаря своей службе ордену, Тарус много путешествовал. Наверное, он знал о проблемах Доминионов лучше, чем кто-либо другой.

Больше всего Эйрин общалась с Мелией. К ее удивлению, дружба с бывшей богиней продолжала крепнуть. Они часто сидели в покоях Эйрин, вышивали и беседовали, а за окнами шелестел холодный дождь.

Иногда Мелия рассказывала о Фаленгарте и о том, как она помогала Фолкену охранять наследников престола Малакора. Эйрин с восторгом слушала о хитроумных интригах, к которым приходилось прибегать, чтобы спрятать наследников, за множество столетий они успели пожить во всех Доминионах: в удаленной горной долине Голта, в продуваемом всеми ветрами замке в Эмбаре, в домике на скалистом побережье Перридона и в маленьком поместье в Келдуорне, на берегу реки Златовинной.

Эйрин так увлекали рассказы Мелии, что однажды девушка даже не заметила, что уколола палец иголкой.

– Ой! – воскликнула Эйрин. – Я испачкала кровью шарф. А я его почти закончила!

– Заверни вышивку в пергамент и спрячь, – посоветовала Мелия. – Отдашь мужу после свадьбы.

Эйрин удивленно посмотрела на Мелию.

– Я не понимаю.

– Кровь обладает огромным могуществом. Ты сделала жертвоприношение своей вышивке – отдала частицу себя. И ткань впитала твою силу. Она принесет твоему мужу удачу в сражении.

Эйрин расправила вышивку. Кровь из пальца больше не текла, но на ткани осталось ярко алое пятно. Неужели ее кровь обладает силой? Возможно, Мелия права. Возможно, так было всегда, но она узнала об этом только сейчас.

– Битва, – пробормотала она, а потом встретилась взглядом с Мелией. – Вы, как и он, считаете, что она неизбежна.

Маленький черный меховой шарик запрыгнул на колени Мелии и принялся играть с клубком.

– Как кто, дорогая?

– Король Бореас, – ответила Эйрин. – И воины Ватриса.

Котенку надело играть, он зевнул и свернулся у локтя Мелии.

– Расскажи подробнее, – попросила леди.

И Эйрин рассказала все, что говорил Бореас во время их долгой беседы. О его уверенности в неизбежности войны и о том, что затаившееся зло вновь набирает силу.

Когда Эйрин закончила, Мелия прижала котенка к щеке. Он открыл золотистые глаза – такие же, как у его хозяйки.