– Дешевка, – проворчала Лунная Гниль, очевидно, ни к кому не обращаясь.

Судя по напряженности, она подозревала, о ком идет речь. Быть может, знала кого-то, кто имел привычки нанимать серых. И не хотела делиться своими мыслями, хотя пытаться скрыть что-либо в моем доме бесполезно.

А может, ей в голову ударило пиво.

Зря она отказалась от той сосиски.

Она думает, что за этим стоит ее сестра. Время – вот загадка. Я не могу определить, когда имел место контакт. У серых почти нет представления о времени, относительном или точном. Прошлое и будущее сплетаются с настоящим.

Но?

Действительно. Разрозненные обрывки в сознании Ниэи свидетельствуют о том, что Лунная Плесень время от времени наносила ночные визиты в Четтери.

Тогда почему он не отреагировал на близнеца Лунной Плесени?

Он никогда ее не видел. Он ведет дневной образ жизни. Слышал одни лишь разговоры. А из поведения Лунной Гнили не следовало, что она знакома с кем-то из собора. У него не зародилось осознанного подозрения, но он почувствовал охотничий зуд.

В этом Старые Кости хорош. Выявление взаимосвязей, с помощью не только хлама из головы Ниэи, но и обрывков теней в голове Тары Чейн, сдобренных полученным от всех нас.

Тара Чейн начала ворчать и хмуриться.

– Чем больше ты делаешь, тем большего от тебя ждут, – пробормотала она.

Пенни просунула в дверь голову.

– Собаки поели. Я подготовлю их к выходу.

Итак. Плеймет и Хагейкагомей прибыли. И Пенни отвела их к Покойнику.

Именно. Двигай.

– Двигать? Что, куда и зачем?

– Мы отправляемся к моей сестре. Спасти, если попросит. А на самом деле схватить и притащить ее костлявую задницу сюда.

Я запутался.

К сожалению, это не редкость. Пожалуйста, поторопись.

– Только мы с Тарой Чейн? Против Операторов?

Да. Они старые. Ты же быстр и свиреп, а кроме того, тебя будут сопровождать четыре диких волкодава. Плюс, вероятно, половина танферской тайной полиции и посыльных Релвея.

– Но…

Быстро. Скорость – существенный фактор. Они могут перевезти ее, когда узнают, что этих четверых схватили.

Проклятие! Ну конечно! И тут же появятся их новые коллеги.

– В таком случае мне тоже придется пойти, – заметила Паленая.

Она выбралась из-за стола и пробилась сквозь толпу. Джон Растяжка махнул Доллару Дэну. Дэн кивнул и вышел в коридор в ожидании тела, которое ему предстояло хранить.

Паленая раздраженно зарычала.

Она не любит, когда к ней относятся как к сопливой девчонке.

– Не тратьте время на споры. Наденьте походную обувь, – сказал я.

– Я тоже хочу пойти, – провозгласила Пенни.

Ты нужна мне здесь, дорогая.

– Я могу о себе позаботиться.

Разумеется. Я бы ни на секунду в этом не усомнился. Ты определенно справишься лучше, чем некоторые другие члены команды. Ты используешь голову не только для того, чтобы ломать кулаки и дубинки. Но мне действительно нужна твоя помощь. Паленой и Гаррета не будет дома, а здесь посторонние. Если они проявят агрессию, Дин с ними не справится.

То есть Дин слишком стар, чтобы самостоятельно вышвырнуть распоясавшихся гостей на улицу.

Пенни помрачнела, но уступила.

Интересно, Покойник действительно в ней нуждался – или просто хотел, чтобы с его питомицей ничего не случилось?

Он меня на сей счет не просветил. Вместо этого дал мне ментального пинка, чтобы я шевелился.

Надувшаяся Пенни скрылась в глубинах дома. Мы с Тарой Чейн начали продвигаться к выходу. Доллар Дэн нервно дергался, поджидая Паленую. Он притаился в проеме открытой двери, а мы двое застыли на ступенях, с руганью наблюдая за незнакомым подростком, который возился с лошадьми на глазах у пары жестяных свистков, не обращавших на него внимания.

Лунная Гниль сплюнула, злобно заворчала, собралась сотворить с мальчишкой что-то неприятное. Затем наклонила голову, прислушиваясь.

Покойник взялся за дело. Паренек поднялся по ступеням, протиснувшись мимо нас, не спуская глаз с Пенни, которая с улыбкой ждала его. Он был слишком напуган, чтобы оценить это, но не мог остановиться.

Старые Кости не стал тратить ментальные силы на объяснение того, что происходит с мальчишкой. Да и я в настоящий момент не слишком этим интересовался.

Из переулка вылетела Каштанка с компанией. Точнее, вылетела она и безымянная парочка. Помощница вперевалочку вышла, не слишком довольная перспективой новых приключений. Она хотела вздремнуть в тенечке, под жужжание мух.

– Останься здесь, если хочешь, – сказал я ей.

Взгляд широко раскрытых глупых глаз. И, возможно, собачья ухмылка. Нет. Ни за что.

Я хотел от нее избавиться. Правда-правда. Она думала, что в ее отсутствие я сотворю что-то нехорошее с ее подружками.

Тара Чейн выудила что-то из-под моей попоны.

– Гляньте-ка. – Кожаное, с одной стороны липкое, с другой – покрытое странными чернильными фигурами. Возможно, их вытатуировали еще при жизни владельца. – Да вы с этой сучкой определенно два сапога пара. Ну надо же. Очередной маячок, от того же мастера.

Мы с Помощницей уставились друг на друга. Эти слова не понравились нам обоим.

Тара Чейн снова наклонила голову.

– А. Ему заплатили, чтобы он подложил кожу. Он не знает, что это такое. Ему наплевать. Его нанял какой-то обычный «старикан».

О, зоркие глаза юности.

– Это сильно сужает круг подозреваемых.

Тара Чейн положила маячок в карман.

– Потом использую его для фальшивого следа.

– Думаете, это были Операторы?

– Возможно. Но тебе следовало бы поинтересоваться, как это делает маленькая девочка.

Следовало. Теперь, когда это всплыло. Вроде бы она только наблюдала, но откуда ей знать нужное место?

– Где твоя женщина?

Женщина? Моя?

На это ушло несколько секунд.

Теперь, когда крысюков поблизости не наблюдалось, старуха проявляла удивительную свободу мысли. Она имела в виду Паленую.

Доллар Дэн это пропустил. Он по-прежнему стоял на крыльце, начиная проявлять нетерпение.

– Мы поведем лошадей, – сказала Тара Чейн. – Они устали.

И крысюки не смогут за нами угнаться, если мы поедем верхом.

Появилась Паленая в совершенно новом наряде. Она выбрала образ искательницы приключений, простую кожаную одежду, с одной из моих старых шляп, в которой были проделаны отверстия для ушей. У нее был посох, которого я прежде не видел, из бамбуковых полос, связанных и склеенных. Его длина составляла не меньше восьми футов. Я смотрел, но не комментировал. Возможно, в одной из ее штанин скрывалось лезвие для посоха.