Это нечестно — укладывать ее в постель, а самим развлекаться до поздней ночи! Они там весело проводят время, секретничают, пока она лежит здесь в темноте и ждет, пока придет сон. А что, если не спать? Тогда она все узнает. Взрослые, правда, тоже бывают странными. Возможно, они тоже туземцы. Заколдовывают мирных членов семьи, подчиняя их себе. Вдруг она спустится вниз и обнаружит там мертвые тела, а отец и сестра будут пить кровь из их черепов. Такое ведь тоже возможно!

Тихонько прокравшись в подвал, Лиз встала у подножия лестницы. Зажженная на потолке лампочка ярко освещала комнату. Рядом с недостроенным шкафом что-то двигалось. Отец стоял к ней спиной, издавая странные, животные звуки. В сериале «Мелроуз Плейс» она видела однажды, как делают детишек, но в кровати, накрывшись простынями… Штаны отца были опущены до колен, и она видела его бледный зад. При других обстоятельствах Лиз покатилась бы со смеху: «Смотрите, папина попа!»

За ним Лиз разглядела Сюзан. Ее глаза были широко открыты, но она не сказала ни «привет», ни «иди отсюда», ни «у тебя будут неприятности: папа велел идти спать». Она не улыбалась, не смеялась и… не видела сестру, хотя смотрела прямо на нее.

Сначала Лиз думала, что спит. Только это было слишком страшно, чтобы оказаться сном. Такое ведь только взрослые делают! Может быть, ее настоящая семья уже мертва?..

Сюзан моргнула, и по ее щеке покатилась слеза.

«Нет, пожалуйста, остановись! Ей не нравится», — хотела выкрикнуть Лиз. Но откуда она знала? Может быть, как раз наоборот. Вот чем занимаются люди, когда им исполняется одиннадцать…

— Остановись, — прошептала Лиз, но отец не слышал.

Подвал был залит черной грязной водой, плескавшейся в унисон с его толчками.

На какой-то момент Лиз понадеялась, что находится где-то далеко-далеко, а на ее месте стоит сейчас другая девочка, с более крепкими нервами.

— Остановись, — громче повторила она. — Тебе нельзя этого делать!

Отец не обращал на нее внимания.

Сквозь слезы Сюзан увидела Лиз и улыбнулась — злостно, пугающе. В эту секунду Лиз поняла, почему Сюзан так много знала, казалась инопланетянкой, и даже родители боялись ее… Внутренне она была мертва.

Прибежав обратно в спальню, Лиз прыгнула в постель, накрылась одеялом и закрыла глаза. «Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи… сто Миссисипи…» Она медленно считала, до крови сгрызая ногти и кутикулы. В этом доме происходили страшные вещи. Хотя по правилам никому не разрешалось кричать, Лиз готова была разразиться истошным воплем.

1994

Девочки выглядывали из окна спальни. Лиз плакала — так сильно, что уже забыла, из-за чего. Может быть, причиной был сон, который она видела прошлой ночью, или что-то очень плохое, ужасное, случившееся в подвале.

Дождь прекратился еще неделю назад, но на улице было по-прежнему холодно. Больше всего она мечтала сейчас распахнуть окно и улететь отсюда.

Сюзан крепко взяла ее за руку, но Лиз ничего не сказала и даже не посмотрела в ее сторону, потому что почувствовала себя намного комфортнее.

К их дому подъехал белый «бьюик», и они обе заулыбались. Из машины вышла Джорджия О’Брайен.

— Подушки, — всхлипнув, пролепетала Лиз.

— Нет, покер, — твердо сказала Сюзан.

Джорджия была лучшей няней в мире! Когда она приходила к ним, они могли творить что угодно: скользить на одеялах по перилам, носиться в носках по кухне, кататься на роликах в подвале или, собрав все подушки, строить нерушимую крепость.

— Наперегонки! — воскликнула Сюзан и, отпустив руку Лиз, бросилась вон из комнаты.

Лиз последовала за ней, но коротенькие ножки и круглый живот не позволяли составить конкуренцию сестре. Они добежали до задней двери как раз в тот момент, когда вошла Джорджия.

— Ух, какие большие! — сказала она. — Растете как на дрожжах.

Она по очереди подняла каждую девочку и покружила в воздухе. Джорджия была человеком-гигантом, такой большой, что даже пол дрожал, когда она шла.

— Чем сегодня займемся? — спросила она.

Сюзан усмехнулась. Джорджия была одной из немногих, кому она давала до себя дотронуться. Она ненавидела большинство людей, и когда к ней приближались, зажимала уши, даже если никто не разговаривал. Ее проверяли на… аутизм или аутопсию… Лиз не помнила точно, но врачи сказали, что Сюзан — умственно отсталая, псих. В общем, странная.

— Играем в покер, — сказала Сюзан.

— В крепости для принцесс, — добавила Лиз.

— А у вас есть деньги? — с серьезным лицом поинтересовалась Джорджия.

Лиз грустно покачала головой, и Сюзан хихикнула.

— Как, вообще нет?

Порывшись в кармане, Лиз извлекла жвачку.

— Что это? — фыркнув, спросила Джорджия. — Я что, по-вашему, вчера родилась? Жвачка не может считаться деньгами… только арахис!

Они нашли орехи и сыграли четыре раза по семь карт, прежде чем мама и папа спустились вниз — нарядные, в черной обуви и с накрахмаленными воротничками. Они помахали на прощание, и Лиз хотела подбежать к ним и обнять, но, зная, что Сюзан это не понравится, осталась на месте. Они к ней плохо относились, да и она к ним тоже, но Лиз считала, что это нормальное положение вещей для человека в двенадцать лет.

Как только родители ушли, они втроем перебрались в гостиную смотреть «Самое смешное домашнее видео Америки». По окончании шоу Джорджия велела девочкам надеть пижамы. Они могут не спать, сколько захотят, но когда мама с папой вернутся, должны сразу прыгнуть в кроватки и лежать тихо как мышки. Это была одна из многих причин, по которым Лиз и Сюзан боготворили Джорджию.

Они ушли в спальню переодеваться, и когда Сюзан сняла рубашку, Лиз увидела ее живот: он был испещрен красными, оранжевыми, черными, синими пятнами… за многие месяцы она уже не впервые замечала их, но сегодня с ними была Джорджия. Лиз тут же вспомнила дикие звуки, которые издавал отец. Разве могут взрослые делать все, что захотят?! Если не любят тебя, то это повод набрасываться?! Увидев пятнистый закат на животе сестры, Лиз закричала. Долгий громкий истошный вопль пронесся по всему дому. В комнату вбежала Джорджия.

— Посмотри, — надрывно проговорила Лиз. — Что он с ней сделал!

Сюзан зажалась в углу, но Джорджия убрала ее руки и осмотрела пятна.

Лиз не умолкала:

— Помоги нам! Ты должна помочь!

Она, наверное, думала, что Джорджия носит с собой волшебную палочку и одним взмахом сможет убрать «закат», или крикнуть так, что стены содрогнутся, или сдуть целый дом одним дыханием — ведь она была такая большая!

— Матерь Божья… — только и смогла произнести Джорджия.