Доктор Тиббет скривился в презрительной усмешке и тихо сказал:

— Вы умная девица, и храбрости вам не занимать… Горько сознавать, что все больше современных молодых женщин воображают, будто они имеют право выражать свое мнение так же свободно, как мужчины. Я человек старомодный и полагаю, что женщина — величайшее украшение общества, если не выходит за рамки границ, отведенных ей природой. Может быть, вашему герою Дарвину следовало подумать над этим, когда он писал о естественном отборе. Если вы воображаете, будто я извинюсь перед вами, вы сильно ошибаетесь. Более того, я настоятельно советую вам придерживать язык. Мнение дочери провинциального доктора, возможно, и имеет некоторый вес в ограниченном обществе вашего родного городка, но только не здесь. Вы живете здесь из милости. Не забывайте об этом и ведите себя соответственно! Но главное, мне следует предупредить вас еще об одном. С вашей стороны весьма неразумно наживать себе врага в моем лице!

Я открыла было рот, чтобы напомнить ему, что не следует рубить сук, на котором сидишь, но передумала. Не стоит говорить, что я совсем недавно видела доктора Тиббета в обществе обычной проститутки. Я разозлила его, но он меня не испугался. Если он решит, что у него есть основания меня бояться, он будет действовать быстро и безжалостно, чтобы устранить угрозу, и убедит своего дорогого друга миссис Парри немедленно вышвырнуть меня вон.

— До свидания, сэр, — сказала я, поворачиваясь к нему спиной.

Позже, почти подойдя к дому, я поняла, что вся дрожу. Дрожу не от страха, а от гнева. Откровенно говоря, отчасти я злилась на саму себя. Зачем я вспылила, зачем так откровенно выразила свое мнение? Тиббет наверняка пожалуется тете Парри. Неужели она сразу же выгонит меня? Нет, едва ли. Сейчас я еще нужна ей — ведь я знакома с Россом.

Вполне возможно, доктор ничего не расскажет о нашей стычке своему другу Джулии Парри. Ведь он вышел из поединка совсем не победителем — во всяком случае, так мне казалось. Правда, передо мной он не извинился, зато и не вынудил меня пойти на попятный. Едва ли ему будет приятно, если все узнают, что некая дерзкая молодая особа, к тому же простая компаньонка, осудила его поведение… и вышла сухой из воды. Ясно одно: отныне доктор Тиббет — мой смертельный враг. Он будет наговаривать на меня тете Парри, но осторожно. Такие, как он, любят обижать слабых и терпеть не могут тех, кто смеет давать им отпор. Но они стараются не оскорблять таких людей в открытую. Доктор Тиббет, подобно китайскому мандарину, не может себе позволить потерять лицо.

Вернувшись на Дорсет-сквер, я поняла, что еще не успокоилась, и решила пока не возвращаться домой. Симмс непременно заметит, что я чем-то расстроена. Скорее всего, дворецкий сообщит о моем странном состоянии миссис Парри, когда та вернется; она же, в свою очередь, может все рассказать своему поклоннику. Мне меньше всего хотелось, чтобы доктор Тиббет узнал, что я вернулась домой расстроенная, и злорадствовал на мой счет.

Я решила последовать примеру Бесси: немного посидеть в сквере напротив, понаблюдать за малышами и их нянями, пока не успокоюсь и мое лицо не примет обычный вид — я подозревала, что оно у меня красное, как помидор.

Я села на скамейку, уже просохшую после дождя. Было прохладно, но не холодно; неяркое солнце казалось нарисованным акварелью, а ливень, прошедший ночью, освежил траву и листья. Постепенно я задышала ровнее, а щеки мои перестали гореть. Мимо пробежали два маленьких мальчика; они очень ловко катили по дорожке обручи, весело перекрикиваясь.

— Мастер Гарри! — в отчаянии звала няня. — Прошу вас, не бегайте по лужам, вы промочите ботинки!

Но мальчики весело поскакали прочь. Я вспомнила, с каким удовольствием сама шлепала по лужам, когда была в их возрасте, и как мое непослушание сердило Молли Дарби, которой приходилось чистить мою обувь. Только я решила, что достаточно пришла в себя и можно идти домой — точнее, в дом тети Парри, который на некоторое время стал домом для меня, — как меня снова окликнули. В третий раз за день!

— Здравствуйте, мисс Мартин!

На сей раз голос был вежливым и слегка испуганным. Я вскинула голову и увидела Джеймса Беллинга с цилиндром в руке. Он вежливо поклонился мне. Я ответила на приветствие.

— Вы кого-то ждете? — спросил он. — Позволите к вам присоединиться?

Я жестом показала, что он может сесть рядом. Мне стало интересно, что побудило его затеять со мной разговор и могу ли я что-нибудь у него узнать. Теперь я уже почти не сомневалась, что нашу первую встречу он подстроил. Однако на сей раз он не вышел из своего дома, а как будто откуда-то возвращался.

— Сегодня матушка не обязала вас сопровождать ее и миссис Парри в Хампстед? — спросила я.

— К счастью, нет. Они поехали к кому-то в гости. Будут пить чай, есть бисквитный торт и сплетничать. Я от этого избавлен.

Он говорил так, словно в самом деле рад. Я заметила, что из его кармана торчит книга, и спросила, что он читает.

Джеймс Беллинг покраснел, достал книгу и показал мне:

— Сочинение мистера Дарвина «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле „Бигль“». Книга не новая, но я много раз читал и перечитывал ее… — Он помолчал, а затем задумчиво продолжал: — Жаль, что мне не удалось в юности последовать примеру мистера Дарвина и отправиться в неизведанные уголки Земли, где можно наблюдать различные формы естественной жизни. Впрочем, даже если бы мне и предоставили такую возможность, отец ни за что не дал бы мне денег на путешествие.

— Ваш отец в Лондоне? — спросила я. Во время своего визита миссис Беллинг много говорила о детях, но не упомянула об их отце, хотя у меня не создалось впечатления, что она вдова.

— Он уехал по делам. Сейчас он в Южной Америке. Я просил его взять меня с собой, но он и слышать ничего не хотел, — обиженно ответил Джеймс. — Возможно, я бы прошел по следам самого Дарвина! Однако отец ясно дал понять, что ничего подобного не допустит. Он разрешил бы мне поехать с ним, если бы я интересовался его работой, но тут уж отказался я.

— Чем же он занимается? — спросила я.

— Железными дорогами, — мрачно ответил Джеймс.

Еще один!

— Значит, вы не собираетесь следовать по стопам вашего батюшки? — спросила я.

— Ни за что на свете! — Мой собеседник неожиданно разволновался. — Не имею никакого желания покрывать нашу страну, как, впрочем, и любую другую, металлическими рельсами, по которым бегают изрыгающие дым чудовища! Поезда перевозят огромное количество людей из одного места в другое с такой скоростью, что пассажиры видят из окон вагонов лишь быстро мелькающий пейзаж и не имеют возможности разглядеть хоть что-то по-настоящему интересное.

— Вы предпочли бы путешествовать медленно и останавливаться для того, чтобы переворачивать камни, изучать растения и животных?

— Да, — несколько вызывающе ответил Джеймс Беллинг. — Я бы предпочел путешествовать именно так. Более того, я так путешествую, когда могу.