– Гельвет. Эван Гельвет, милсдарь коморный.

– Займетесь живым инвентарем. Собрать в стада, согнатьв предназначенные пункты на карантин. Остерегаться ящура и других болезней.Больную либо подозрительную скотину забить, трупы сжечь. Остальное гнать на югназначенными путями. Ясно?

– Так точно.

«Теперь специальные задания, – подумал Эвертсен,приглядываясь к подчиненным. – Кому их поручить? Все младенцы, молоко нагубах не обсохло, почти ничего в жизни не видели, не испытали… Эх, мне б сейчастех старых, бывалых коморников и регистрантов… Войны, войны, постоянные войны…Солдаты гибнут во множестве и часто, но и коморники, с учетом соотношения, тожененамного реже. Но среди воинов незаметен урон, потому что армия постояннопополняется, ибо каждый хочет быть воином. А кто хочет быть коморником либорегистрантом? Кто, вернувшись, на вопрос сына, что он делал на войне, захочетответить, как корцем измерял зерно, пересчитывал вонючие кожи и взвешивал воск,как вел по разъезженным, покрытым воловьими лепешками дорогам колоннузаполненных трофеями телег, погонял мычащие и блеющие стада, глотая пыль, воньи мух…

Специальное задание. Плавильня в Гулете с огромными печами,плавильня гальмея и большая кузня в Эйсенлаане, три тысячи пудов готовойпродукции. Литейные мастерские и шерстяные мануфактуры в Альдерсберге.Солодовни, винокурни, ткацкие и красильные мастерские в Венгерберге…

Демонтировать и вывезти. Так приказал император Эмгыр, БелоеПламя, Пляшущее на Курганах Врагов. Двумя словами: демонтировать и вывезти,Эвертсен.

Приказ есть приказ. Прииски и их добычу. Монеты.Драгоценности. Произведения искусства. Но этим займусь я сам. Лично».

Рядом со стоящими на горизонте черными столбами дыма вырослиновые. И опять. И снова. Армия осуществляла приказы Коегоорна. КоролевствоАэдирн превращалось в страну пожаров и пожарищ.

По дороге, фурча и вздымая тучи пыли, тащилась длиннаяколонна штурмовых машин. На все еще обороняющийся Альдерсберг. И на Венгерберг,столицу короля Демавенда.

Пэтер Эвертсен смотрел и считал. Рассчитывал. Пересчитывал.Пэтер Эвертсен был Верховным Имперским Казначеем, во время войны – первымкоморником армии. Он исполнял обязанности двадцать пять лет. Расчеты и подсчетыбыли его жизнью.

Стенобойная машина стоит пятьсот флоренов, осадная башня –двести, камнемет – минимум сто пятьдесят, самая простая баллиста – восемьдесят.Обученная прислуга получает десять с половиной флоренов месячного жалованья.Колонна, которая тащится на Венгерберг, обходится, считая лошадей, волов имелкое оборудование, самое меньшее в триста гривен. Из гривны, иначе – маркичистого золотого песка, весящей полфунта, чеканят шестьдесят флоренов. Годоваядобыча крупных приисков – пять-шесть тысяч гривен…

Осадную колонну обошла легкая кавалерия. По значкам наштандартах Эвертсен распознал тактическую хоругвь князя Виннебурга, одну изпереброшенных из Цинтры. Да, подумал он, этим будет чем поживиться. Битвавыиграна, аэдирнская армия рассеяна. Резервные отряды в тяжелые бои с регулярнымивойсками не бросят. Будут преследовать отступающих, уничтожать разрозненные,потерявшие командиров группы, убивать, грабить и жечь. Радуются, потому чтонаклевывается приятная, веселая войнишка. Войнишка, на которой неперетрудишься. И на которой не убьют.

Эвертсен подсчитывал.

Тактическая хоругвь состоит из девяти обычных хоругвей инасчитывает две тысячи конных. Хоть солдаты Виннебурга скорее всего уже небудут участвовать в крупных боях, все же в стычках поляжет не меньше однойшестой состава. Потом будут лагеря и биваки, отравленная пища, грязь, вши,комары, протухшая вода. Неизбежно начнутся тиф, дизентерия, малярия, которыеунесут еще не меньше четверти. К этому надо прибавить общим счетомнепредвиденные несчастные случаи, обычно около пятой части состава. Домойвернутся восемьсот. Не больше. А скорее всего – и того меньше.

Веселая войнишка.

По большаку прошли очередные хоругви, за кавалериейпоявились пехотные корпуса. Маршировали лучники в желтых куртках и круглыхшлемах, арбалетчики в плоских касках, щитники и пикинеры. За ними тяжело шагалилатники, закованные в броню как раки, ветераны из Виковаро и Этолии, дальше –разномастная толпа: кнехты из Метинны, наемники из Турна, Мехта, Гесо иЭббинга.

Несмотря на жару, подразделения двигались в меру бодро,вздымаемая солдатскими ботинками пыль клубилась над дорогой. Грохоталибарабаны, развевались штандарты, покачивались и блестели наконечники пик,копий, алебард и гизарм. Солдаты шли в меру резво и весело. Маршировала армияпобедителей. Непобежденная армия. Дальше, парни, вперед, в бой! На Венгерберг!Прикончить врага, отомстить за Содден! Повоевать на славу, набить мешки добычейи домой, домой!

Эвертсен глядел. И подсчитывал.

– Венгерберг пал через неделю, – докончилЛютик. – Ты удивишься, но тамошние цеховики доблестно и до конца защищалибашни и назначенные им отрезки стен. Поэтому нильфгаардцы вырезали все отряды ивсех жителей города, что-то около шести тысяч человек. Когда об этом узнали,началось великое бегство. Разгромленные полки и гражданское население вмассовом порядке двинулись в Темерию и Реданию. Толпы беженцев тянулись поДолине Понтара и перевалам Махакама. Но не всем удалось уйти. Конные разъездынильфгаардцев следовали за ними, отрезали дорогу к бегству… Знаешь, что им былонужно?

– Нет. Я в этом не разбираюсь… Я не знаток войн, Лютик.

– Пленники. Рабы. Нильфгаардцы хотели захватить вневолю как можно больше людей. Для Нильфгаарда это самая дешевая рабочая сила.Поэтому они так активно преследовали беглецов. Это была хорошо организованнаягигантская охота. Ведь армия бежала, а уходящих людей никто не защищал.

– Никто?

– Почти никто.

– Не успеем, – закашлялся Виллис,оглядываясь. – Не успеем уйти… Дьявольщина, граница уже так близко… Такблизко…

Райла привстала в стременах, глянула на большак,извивающийся меж покрытых лесом взгорий. Дорога, сколько хватало глаз, былаусеяна брошенным имуществом, трупами лошадей, сдвинутыми на обочины телегами иколясками. Сзади, из-за лесов, вздымались в небо черные столбы дымов. Былслышен приближающийся гул, нарастающие звуки боя.

– Приканчивают арьергард… – Виллис отер с лицасажу и пот. – Слышишь, Райла? Они нагнали арьергард и вырезают всех доодного! Нам не успеть!

– Теперь – мы арьергард, – сухо сказаланаемница. – Теперь наша очередь.

Виллис побледнел, кто-то из прислушивавшихся солдат громковздохнул. Райла дернула поводья, развернула тяжело хрипящего, с трудомподнимающего голову коня.