— Ты опоздала со своим предостережением. Кроме того, я в это не верю. Она же из морпехов, причем там-то все было чисто.

— Кто тебе сказал?

— Она.

На линии наступила молчаливая пауза.

— Что еще? — спросил я.

— Никаких денег из Косово не поступает, — сказала Диксон. — Вообще никаких. Я не знаю, кого это волнует, но это какие-то домыслы, а не факт.

— И ты в этом уверена?

— Целиком и полностью.

— Они хотят узнать, не сказал ли мне что-нибудь Джо.

— Да нет, это домыслы, — повторила она. — Даже если бы это и было так, Министерство финансов все равно ничего бы не знало. Если бы, конечно, речь шла о многих миллиардах… Но тут такого нет. Речь не идет даже о долларах и центах. Это все пустое. Кто-то просто паникует, вот и всё. Они ищут что-то другое, чего там нет.

— Ну хорошо, рад был узнать об этом, — сказал я. — Спасибо.

— Это была хорошая новость, — неожиданно объявила Клара.

— А что, есть еще плохие новости?

— Информация через третьих лиц, — пояснила она. — Знакомый приятеля получил доступ к косовским материалам, а их собралось довольно много.

— И что?

— Среди прочего, такой факт: две местные женщины бесследно исчезли.

Диксон рассказала, что пару лет назад две косовские женщины попросту исчезли. Местные власти не могли дать каких-либо объяснений этому. Никаких заявлений от семей. Обе женщины были незамужними. Обе они проживали в зоне, контролируемой армией Соединенных Штатов. Обе относились к американским военным более чем по-дружески.

— Имели бойфрендов, — добавила Диксон.

— Симпатичные? — поинтересовался я.

— Я не видела их фотографий.

— Какое-нибудь расследование проводилось? — спросил я.

— Дело прошло под радаром,[39]— ответила Диксон. — Запомни, мы здесь совершенно ни при чем, как, впрочем, и весь остальной мир, который это происшествие не сильно озаботило. Правда, они послали какого-то парня из Германии. Все было обставлено так, будто он заглянул туда по пути в Италию, куда направлялся для расследования какой-то натовской фигни, но направлен-то он был именно в Косово. Командировочные предписания все еще находятся в деле.

— И?..

— Как истинный американский патриот, ты был бы рад услышать очередную байку о том, что самый последний служака армии США чист и невинен, как новорожденный. Никаких преступлений людьми в форме не совершается.

— Выходит, дело закрыли?

— Да так плотно, словно его и не было.

— Кто проводил расследование?

— Майор Данкан Мунро.

Закончив разговор с Кларой Диксон, я снова поднялся наверх. Деверо в моем номере не было. Я подошел к ее двери, но она оказалась заперта. Я услышал шум воды в душе и постучал, но мой стук остался без ответа. Когда я через пятнадцать минут, приняв душ и одевшись, снова подошел к ее двери, ответом на мой стук по-прежнему было молчание. На парковке возле ведомства ее машины не обнаружилось. Поэтому я стоял на тротуаре, не зная, куда идти, с кем говорить и что делать, и совершено не подозревая того, что в течение часа все изменится и что тот самый час, который изменит все, придется просматривать в системе обратного отсчета: от шестидесятой минуты к пятьдесят девятой и так далее.

Половину этого часа я проторчал на тротуаре, подпирая стены и никуда не спеша. Один из профессиональных навыков, необходимый в работе, которой я занимался. В этом деле я большой специалист. Но я знаю людей, до которых мне далеко. Они могут часами, или днями, или неделями ждать того, что, по их предположениям, должно случиться.

Я ожидал того самого старика с сантиметром на шее, ожидал, когда он придет и откроет свой рубашечный магазин. И вот он, наконец, появился. Отойдя от стены и перейдя улицу, я вошел следом за ним в магазин. Пока он возился с замками и выключателями, я подошел к куче рубашек, застегивавшихся сверху донизу. Выбрав точно такую же рубашку, как и та, что была на мне, положил ее на прилавок.

— Покупаете про запас? — поинтересовался старик.

— Нет, первая уже грязная, — объяснил я.

Перегнувшись через прилавок, он внимательно посмотрел на мой карман. Я видел, что его глаза, которыми он провел снизу вверх, рассмотрели на рубашке растекшееся пятнышко крови.

— Оно же наверняка отстирается. В холодной воде, если добавить чуточку соли.

— Соли?

— Соль хорошо смывает пятна крови. В холодной воде. А вот после горячей воды пятно останется.

— Не уверен, что отель «Туссен» может предложить постояльцам настолько сложный способ стирки, — ответил я. — Честно говоря, я не уверен, есть ли простая стирка в перечне услуг, которые они предоставляют. Там даже чашку кофе нельзя получить.

— А почему бы, сэр, вам не взять рубашку с собой домой?

— Как?

— Ну как, в чемодане.

— Легче заменить ее новой.

— Но это же очень дорого.

— Смотря с чем сравнивать. Сколько может стоить чемодан?

— Но ведь чемодан будет служить вам вечно. Вы будете снова и снова брать его с собой в дорогу на протяжении многих лет.

— Я думаю, что мне проще взять новую рубашку, — упорствовал я. — Не надо заворачивать.

Расплатившись со стариком, я зашел в примерочную кабинку и задернул за собой занавеску. Сняв с себя рубашку и надев вместо нее новую, вышел из кабинки и спросил:

— Где у вас контейнер для мусора?

Старик молча посмотрел на меня удивленным взглядом, а потом нагнулся под прилавок, вынул из-под него металлический контейнер высотой по колено и протянул его ко мне. Лицо его при этом выражало непонимание и неловкость. Я свернул рубашку в тугой узел и забросил ее с десяти футов в контейнер, словно трехочковый мяч.[40]Старик пришел в ужас. После этого я направился в кафе завтракать. Ну и заодно еще немного прогуляться. Я понимал, что самым вероятным местом для встречи с Деверо было именно кафе. Женщина, которая ела столько, сколько она, не может долго обходиться без пищи. Так что приход ее туда был лишь вопросом времени.

Не прошло и двадцати минут, пока я ел яйца и до половины допил третью чашку кофе, как вошла она. Войдя в дверь и увидев меня, на секунду остановилась. Весь мир остановился. Окружающая атмосфера стала твердой. Она снова была в форме, ее волосы, стянутые в жгут, были отброшены назад. Лицо Элизабет практически ничего не выражало. Быть может, было чуть более неподвижным, чем обычно. Но выглядела она замечательно.