– Зря споришь, – улыбался Хлеби, когда они уже спокойной рысью двигались по Южной дороге. – Мой Смелый первым выскочил во двор, и конец рассуждениям!

– Так ведь его стойло намного ближе к выходу! И бежать вам к нему не в пример короче.

– Как не стыдно! Ты совсем забываешь о моем возрасте. У тебя же энергии молодой – горы!

– Точно! – воскликнул Кремон, хлопая себя ладонью по лбу. – Я же добрый! Поэтому и не хотел вас расстраивать и признаваться, что пропустил вперед лишь из уважения к возрасту. Но раз вы сами напомнили…

– Н-да? – наставник выпятил нижнюю челюсть, глядя на ученика с барской снисходительностью. – Ты меня и к «Истукону» первым пропускать будешь?

– Конечно! – не растерялся тот. – Вы его, так сказать, создали, вы его и добивайте.

– Между прочим, там ему кое-чего добавили и кое-где ускорили, так что придется тебе шевелиться быстрей. Я тебя сразу предупреждаю: покажу только раз! Потом сам будешь к нему подбираться.

– Если вы покажете, то я буду повторять ваши движения.

– Опять старика вперед пропускаешь? И не стыдно забывать о моем возрасте?

– И не стыдно вам все время напрашиваться на комплименты? – засмеялся Кремон. – Ведь и так ясно, что колдун с годами только сильней становится. А значит, и «моложе».

– Только вот с годами все больше накапливается полученных разочарований…

Что хотел сказать Хлеби в последнем рассуждении, выяснить ученику не удалось. Пришпоренный Смелый резко ускорился и понесся вскачь. И сразу вырвался на два корпуса вперед. Возмущенный такой наглостью, Торнадо громко заржал и без всякого понукания понесся как ветер, уже через сто метров поравнявшись со своим товарищем, а еще через двести уверенно оторвавшись от погони. Как опытный наездник ни подбадривал благородное животное, Кремон на своем коне все больше и больше увеличивал разрыв. А когда домчался до первого маяка, то, оглянувшись, вообще не увидал наставника за изгибом дороги. Поэтому решительно осадил Торнадо и дождался отставшего, но нисколько этим не расстроенного протектора. Дальше они опять ехали легкой трусцой, попутно занявшись изучением очередного и весьма сложного заклинания. Зачем же проводить время даром в бессмысленных скачках?

Когда, они уже подъезжали к Паласиевому лугу, Хлеби вспомнил о спорах за завтраком и порекомендовал Кремону прикрыть их Щитом невидимости. Мол, если болары побаиваются Эль-Митоланов, то в данном случае они увидят лишь простых разумных и у них не возникнет лишнего повода для беспокойства. Когда невидимый Щит их окутал, наставник добавил:

– А чтобы тебе было чем заняться на подсознательном уровне, я задам тебе одну весьма сложную загадку.

– И когда я должен дать ответ?

– Когда отгадаешь! Через месяц, два, а то и год! Подгонять не буду. Чего смеешься?

– Вы наверняка хотите дать мне что-то неразрешимое? – сдерживая смех, спросил Кремон. – Нечто эдакое: почему болары умеют левитировать, а когда спят, крепко хватаются отростками за ветки деревьев, чтобы не улететь в безвоздушное пространство?

– Не дерзи учителю! – Но строгости в голосе Хлеби не было. Скорей шутливое потворство. – Подобные задачи наставники не имеют права давать. Для истинного процесса обучения есть некоторые загадки, которые передаются от наставника к обучаемому колдуну из поколения в поколение. Они разные по своей сущности, но о них никогда не пишут в литературе и учебных пособиях. Даже не обсуждают во всеуслышание. Тем не менее они отвечают на вопросы об устройстве нашего мироздания. И когда-нибудь для проверки сообразительности ты тоже загадаешь эту загадку своему ученику…

– Вы меня заинтриговали! – воскликнул Кремон, выезжая на луг и внимательно всматриваясь во все стороны. – Наверняка это что-то весьма интересное?

– Конечно. Хотя и состоит загадка всего из трех слов: «Что такое сон?»

– Сон?! – Молодой Эль-Митолан недоверчиво оглянулся на своего наставника, но тот выглядел совершенно серьезным. – Хм! Хоть я могу сразу ответить на этот вопрос, но…

– Вот именно! Не стоит спешить со скоропалительными выводами. Хочу еще раз напомнить: вопрос фундаментальный. Хотя, когда ты узнаешь ответ, тебе достаточно будет выразить его всего одним словом. Если оно будет верным, я тебе сразу засчитываю целый класс обучения.

– Даже так? – Кремон в задумчивости разгладил свою шевелюру ладонью и посмотрел наставнику в глаза: – А вы сколько времени потратили на решение этого вопроса?

– Шесть месяцев.

– Ого! – Парень от такого срока сник и явно расстроился. – Уж если вы полгода думали…

– По признанию моего учителя, я ответил на этот вопрос быстрее, чем несколько десятков начинающих колдунов до меня. И вполне заслуженно этим горжусь.

– Да за полгода можно все слова произнести! Хоть одно да подойдет к ответу.

– За каждый неправильный ответ наказание: бессонная ночь тренировок с «Истуконом». Так что продумывай тщательно, при таких заданиях торопиться не положено.

– «Торопиться»! – фыркнул Кремон. – Да я теперь сам спокойно не усну, пока ответ не узнаю! Или можно специально тянуть время?

– Вполне! – При этом вид у протектора был такой, словно он и в самом деле от всей души советует ученику так поступить. Он даже поощрительно закивал головой. Правда, в голосе явственно послышались зловредные нотки: – Но в конце месяца, при подведении итогов, наставник имеет право наказать ученика за долгое молчание чем угодно.

– Ха-ха-ха! – со скорбным, показным смехом и с кислым видом резюмировал Кремон. – Я так и знал, что ваши загадки мне сна не прибавят!

– Не ворчи! – заулыбался Хлеби. – Жизнь прекрасна! А когда мы еще и новое о ней узнаём, то лишь подтверждаем этим свое право на существование. Вон смотри, наша хуторянка навстречу торопится. Уже и не хромает почти. Огонь девка! Но… Бабу от нее еще наплачется.

– Вот-вот! – Улыбка вновь вернулась на лицо парня, но голос он понизил до минимума. – Потому я от таких красавиц и не в восторге!

Его учитель ответил вообще шепотом:

– А я тем более!

Оба колдуна весело рассмеялись и соскочили на землю, последние метры пути намереваясь пройти пешком. На пожарище они вошли одновременно с девушкой и поздоровались с уже знакомыми родственниками Гната. Мужчины вытаскивали из пепелища уцелевшие при пожаре бревна и складывали их в стороне, возле прекрасно сохранившейся изгороди. Фактически все самые толстые стволы, уложенные в основания стен и служившие фундаментом постройки, не пострадали от огня.

Все-таки сок ашпуницы, пропитывая древесину, почти полностью лишал последнюю способности быстро и жарко гореть. Да и жучки-древоточцы в таких местах себе жилье не устраивали. Естественно, подобный дар природы глупо было бы не использовать с толком для человека. В поселке таким образом дома уже давно не обрабатывали, так как строили из обожженного кирпича и камня. Разве только кухонную мебель и утварь регулярно окунали в сок. Но вот на хуторах подобные меры противопожарной безопасности приветствовались испокон веков. Тем более что каждое гигантское дерево ашпуница давало за день до ведра сока из сочащихся надрезов. И потом оставалось лишь нанести жидкость на бревна и доски уже готового дома несколько раз после строительства, да потом еще один раз в пять-шесть лет. Занимались этой нетрудной работой в основном подростки и женщины. На долю мужчин выпадало лишь делать надрезы, собирать сок и доставлять его к месту назначения.