Живые дома стали самостоятельными, для них любовь — это данность, смысл существования. По-другому они не умеют, мы создали их такими. По-моему, немешарики, при своем ограниченном сознании, знают о любви больше нас, и нам будет, чему поучиться. Они полюбили людей, а затем, к примеру, так же полюбили мышей — живых существ, воспринятых или в качестве „ближних своих“. Мораль создателей оказала нужное действие, но у живых домов она получила расширенное толкование и распространилась на других существ. Теперь немешарики любят не только людей, они кормят и пестуют мышей, носятся с ними, как с маленькими детьми, защищают. В их корнях я обнаружил целый мышиный рай. Кстати, оттого и змеи расплодились. Как бы любовь не распространилась и на змей. Нужно внести в настройки приоритетность, чтобы на первом месте оставался человек, а другие существа — только с его разрешения. Но я уже не успеваю.

Если утром я не приду на работу, передай Зайцеву, что я поступил своевольно, но лишь для того, чтобы обрести счастье, и виновным себя не считаю. Худшее (для внешнего мира, но не для меня), что может случиться — это ситуация, в которой мы с Яной заблудимся в ее мире и не найдем пути обратно.

Этот вариант меня тоже устроит. Если Яна не может быть со мной, я хочу быть с Яной, пусть даже так. Неважно как. Главное — вместе.

В этом случае я вижу два развития событий, и не могу сказать, какое предпочтительнее. Мне бы хотелось, чтобы этот вопрос проработал Максим Максимович, а чрезвычайщики поступили бы по его рекомендации. Если получится — попроси, чтобы мое мнение учли.

Первый вариант — не трогать наш дом, пока люди не победят кому. Идеи, в каком направлении двигаться, и предварительные расчеты теории я, по мере продвижения своей работы, отсылал в профильные институты. Знаю, что работы ведутся, но меня не устраивали сроки. Опыты займут годы, одобрение на практическое применение дадут нескоро. Я не могу и не хочу столько ждать. Меня ждет Яна. Она пробивается навстречу со своей стороны, это факт, который дает мне уверенность в успехе. Мы общались с ней во снах. Не напрямую, то есть, не разговаривали в формате вопрос-ответ, а доносили свои мысли через образы. Например, Яна подсказала несколько мыслей, при посредничестве немешарика показав их мне метафорическими картинками. А я пообещал скоро прийти.

Не веришь? Я бы не поверил. Но это правда. Исследования показали, что живые дома усиливают связи между любящими. Кажется, я на пороге еще одного открытия, о котором расскажу по возвращении. Это будет новой прорывной технологией, чье время скоро придет и тоже кардинально изменит мир. „Возлюби ближнего“ как общий настрой и частная любовь каждого позволят человеку совершать невозможное. Немешарики станут для человека чем-то намного больше, чем когда-то были собаки, мы получим нового друга, умнее, заботливее и, что немаловажно, могущественнее. Настолько же верного и преданного, как собака. С ним мы покорим дальний космос и забудем сегодняшние проблемы. С шагнувшим на новый уровень немешариком человек выйдет за рубеж нынешней человечности и превратится из хомо сапиенса в хомо феликса или хомо беатуса — человека счастливого.

Второй вариант в случае моего отсутствия — вскрыть немешарик, и тогда мы с Яной либо оба вернемся (на что надежды очень большие, ведь живые дома обязаны помогать попавшему в беду человеку, а они теперь умеют многое), либо вместе останемся в дебрях общего сознания.

Тогда возвращаемся к первому варианту — ждать открытий доблестных медиков.

На этом прощаюсь, и если что-то в моих расчетах окажется неверным, сделай, пожалуйста, как я здесь написал, попроси за меня. Вернее, за нас.

Пока. А я иду к Яне».