угрожало набегами хивинцев. Покорить их в 1839 году не удалось, а следующий поход Россия провела только в 1873 году.

Командовал войсками генерал Кауфман. В конце мая, изнывая от жары, преодолев безводные пустыни, русские отряды подошли к Хиве. В городе после первых залпов началась паника. Хан, не дожидаясь штурма, отправил к генералу послов, соглашаясь на капитуляцию. Он сдал город, но взамен сохранил право управлять страной. Для того чтобы обеспечить российское войско продовольствием, при хане собрали специальный совет. Рабов-персиян русские собирались освободить – получить свободу должны были около 15 тысяч человек.

Однако с завоеванием Хивы русским покорилась только часть местных – в основном оседлое население этих земель. Оставались еще туркмены, – в ту пору главная военная и политическая сила в Хивинском ханстве. Это они, сильные, умелые и жестокие воины, на самом деле являлись здесь властью и не слушали хана.

Туркменские военачальники приняли бой в 85 верстах от Хивы, возле села Чандыр, 13–15 июля. Кауфману потребовалась не одна, а несколько побед. Только разбив туркменов наголову, можно было добиться их подчинения и замирения хивинских земель. Окончательный мир был подписан 12 августа. В его положениях значилось:

• полное прекращение военных действий в казахских степях;

• размер контрибуции, которую хан обязывался выплатить русским, – 2 000 000 рублей;

• прекращение торговли невольниками и освобождение пленных, подданных России;

• хан должен был признать себя «покорным слугой императора»;

• закреплялись границы новых земель, которыми прирастала Россия (в 1874 году из них составили Закаспийский отдел).

После хивинского оазиса пришел черед Ахал-Текинского, основной опорной точкой которого была крепость Геок-Тепе с населением в 90 000 человек. В предыдущих военных столкновениях с текинцами наши войска не имели успеха. В январе 1880 года сюда была направлена целая экспедиция во главе с генералом Скобелевым.

Геок-Тепе сопротивлялась отчаянно, и все-таки была взята 12 января 1881 года ценой жизни 398 человек. После победного штурма текинцы отступали, русские преследовали их еще 15 верст до окончательной капитуляции. За Геок-Тепе последовал Люфтабад, на пути к которому нашим войскам не пришлось сделать ни одного выстрела.

Мир в Закаспийской области (современный Туркменистан) наступил после взятия Асхабада и покорения города Мерв, который начальник Закаспийской области генерал Комаров назвал «гнездом разбоев и разрушений, тормозившим развитие чуть ли не всей Средней Азии». Генерал Комаров в 1883 году направил туда делегацию: штабс-ротмистра Алиханова и майора Махмут-Кули-хана. Они должны были предложить Мерву перейти в русское подданство – 25 января 1884 года ответная делегация мервцев приняла это предложение и принесла присягу русскому императору.

Англичане, всерьез обеспокоенные тем, что могут потерять влияние в Афганистане, спровоцировали местное население захватить спорные земли на юге Мерва, что привело к вооруженному столкновению 18 марта 1885 года. Европейские СМИ, ревностно следившие за разгорающимся конфликтом, всерьез полагали, что Россия на грани войны с Великобританией.

Необходимо было определить северную границу спорных земель – север Афганистана сохранил эту границу до сих пор. В комиссии присутствовали русские и англичане, от эмира делегатов не было. Кусочек, отвоеванный Комаровым, отошел России, и впоследствии там был основан город Кушка – самый южный город Российской империи и СССР[69].

Я описал только внешнюю хронику событий – внутреннюю подоплеку всех этих битв и перекраиваний среднеазиатской карты потом историки прозовут «Большой игрой». То было глобальное геополитическое соперничество между Британской и Российской империями за господство на этих землях.

Чем эта игра завершилась? Тем, что в марте 1895 года Россия встала на «крыше мира» – заняла Памир: мы не могли допустить, чтобы его поделили между Великобританией и Китаем[70]. Сферы влияния России и Великобритании разделил отданный Афганистану Ваханский коридор – суровая высокогорная территория длиной около 295 километров и шириной от 15 до 57 километров в долинах рек Памир, Вахан и Пяндж, бывшая когда-то частью Великого шелкового пути, а теперь ставшая чем-то вроде буфера между Российской Средней Азией и Британской Индией.

Всматриваясь в страницы этой части нашей истории, чувствуешь мощь, видишь крепкую страну, диктующую мировым гегемонам свои условия и своей силой удерживающую мир на половине планеты.

Как бы нынешние люди или современники тех событий ни критиковали русское управление на новых землях, Россия никогда не рассматривала их так, как рассматривал Запад – как ресурсную колонию, из которой надо побольше выкачать. Даже в конце XIX века, уже сильно подрастерявшая свою духовную закваску, Россия несла на новые земли свой дух, все еще православный, свою – все еще православную – культуру. Россия несла сюда крест – неспроста и среди первых переселенцев в эти земли, и среди военных, воевавших за них, было много казаков – православных воинов.

Таковы были основы нашей жертвенной национальной политики, позволявшей на протяжении всей нашей истории мирно жить в одних границах сотням самых разных народов и культур.

Глядя на то, как стремительно и с какой силой Россия обыграла здесь своих врагов и геополитических соперников, понимаешь, на каком государственном пике мы будем подорваны вскоре внутренней смутой приближающейся революции. С какой недосягаемой высоты будем сброшены.

После покорения Средней Азии в нашей истории взошли звезды двух выдающихся военных: генерал-адъютанта фон Кауфмана, туркестанского генерал-губернатора, и генерала Скобелева – первого военного губернатора Ферганской области.

Эти люди сумели не только подчинить непокорные до того народы (а подданными России стали киргизы, сарты, кипчаки, татары, туркмены, каракалпаки, бухарские евреи, уйгуры, дунганы), но править этими народами так, что те становились верноподданными русского царя. В результате политики Скобелева в Ферганские земли пришла цивилизация, было устранено рабство, появились телеграф и почта. Генерал Кауфман на свои деньги закупил туда лучший сорт хлопка – его там и теперь растят. Некоторым видам растений было дано имя Константина Петровича Кауфмана: горечавка Кауфмана, пустынноколосник Кауфмана, тюльпан Кауфмана, первоцвет Кауфмана. В центре Ташкента стоял памятник Кауфману. Потом на его месте поставили Маркса, а теперь – Тамерлана.

Переселенцы-крестьяне из средней России и оренбургские и семиреченские казаки привезли сюда привычные для них культуры: яровую пшеницу, рожь, овес, кукурузу, картофель, клевер, лен, капусту, помидоры, сахарную свеклу.

Уживались переселенцы и местные сложно. Хотя сюда быстро провели железные дороги, соединявшие Туркменистан с центром России, здесь развивалась экономика и промышленность, край становился изобильным, все равно времени на окончательное вхождение новых народов в орбиту русского мира не хватило.

Да и сам этот мир уже раскачивался – в смыслах своих, в своих идеях, а следом и во внешних материальных основах. Именно эта расшатанность имперской власти потом заставила значительную часть туземцев охотно перейти на сторону Красной армии в Гражданской войне. Большой урок нам нынешним: когда русские перестают быть русскими, не понимают, кто они, не дорожат своей