— Да, вон то, на сундуке.

— Мисс Виол…

— Мелинда!

— Виолетта, а вы… ты же не сможешь больше надеть наряд, ежели мы его одолжим, раньше ведь никогда чужих платьев не брала, да и дома больше двух раз один наряд не надевала.

— Здесь не дома, Мелинда. Теперь не получается быть столь разборчивой.

— Огромное спасибо, мис… Виолетта, что нам платья на вечер даешь, где нам еще такую красоту взять?

— Можете вдвоем сходить и поблагодарить Амира. Эль, он там тоже будет?

— Полагаю, что да. Может, не весь вечер, но вначале точно, а что?

— Помню, как Зор не любил подобные мероприятия.

— Да нашла с кем сравнить! Лучше скажи, какое из платьев мне больше пойдет? Надо такое, которое по фигуре затянуть не сложно, а вечером я его сама немного ушью по подолу. Не переживай, потом верну, как было.

— Я не переживаю. Могу совсем подарить.

— Не надо, обойдусь.

— Ох! Какая же красота, мис… Виолетта, ты только погляди!

— Неплохо, но я видела празднества и роскошнее.

— А какие все красивые! — продолжала восторгаться Мелинда.

— Мы красивее всех! — уверенно заявила Элинна, поправляя изящно уложенные вокруг головы локоны.

Мелинда сделала нам потрясающие прически, платья были подобраны невероятно удачно, а неброский макияж был моей превосходной идеей. Среди принарядившихся виерок попадались и такие, кто явно переборщил с косметикой. Платья, бесспорно, тоже выделялись своим изяществом и красотой.

Я надела голубой наряд, весь расшитый сверкающими топазами, мерцающими в пышных складках юбки и искрящимися на низком вырезе корсажа. Мелинда была в чудесном жемчужно-сером платье из струящейся материи с отделанным кружевом лифом, а Элинна принарядилась в роскошное зеленое бархатное платье, которое чудесно шло к ее рыжим волосам и, что самое главное, прекрасно подгонялось по фигуре за счет шнуровки на спине. Это позволило значительно устройнить пышные формы девушки и подчеркнуть ее высокую грудь. Я полагала, что некий сероглазый поклонник старосты будет сегодня в полнейшем восторге.

Зал, бесспорно, был хорош. Организаторы постарались на славу, придумали в качестве декораций снежное плато, а с потолка словно лился солнечный свет, в лучах которого все вокруг искрилось. Магический снег хрустел под ногами, но совершенно не холодил кожу и не прилипал к туфелькам.

Посреди огромного плато распустился прекрасный снежный цветок — символ виерской академии, самое стойкое растение на свете, способное цвести даже среди холодных снегов. На тонких и нежных белоснежных лепестках сверкали капли росы, это организаторы провели незаметные глазу трубочки из наполненной золотистой жидкостью чаши. Стоило подставить бокал к краю лепестка, как капли начинали стекать в него, наполняя хрустальный сосуд приятным по вкусу сладковато-хмельным напитком.

— Это алкоголь, Элинна? Все ведь напьются.

— Глупости, Летта. Это обычный виерский сидр, от него не опьянеешь, алкоголя там немного, чисто символически, для веселья.

— Я и смотрю, многие уже веселятся вовсю.

Вокруг то и дело раздавался веселый смех, и даже на меня виеры сегодня не обращали внимания, увлеченные игрой в снежки или созданием магических ледяных скульптур, чаще всего карикатур друг на друга. Ну просто дети малые! Аристократы бы так себя не вели. Кто-то из девушек схватился за руки и закружил хоровод вокруг огромного цветка, а в углу зала юноши, подхватив партнерш под локоток, катались на искусственном льду.

— А танцы где будут? — спросила я старосту.

— Вон там.

— Где? Там же обрыв!

— Видимость. Кажется, будто плато обрывается и ты паришь в воздухе прямо над пропастью. Там все и будут танцевать.

— Это невероятно! — восклицала восхищенная Мелинда, а я лишь скептически качала головой.

Пока обходили зал, я заметила на месте для преподавателей Эди. Мелинда тут же убежала здороваться. Насколько я поняла, она питала к «доброму» заместителю ректора очень нежные чувства, вызванные тем, что он взял ее в академию. Главное, чтобы не стала одной из его поклонниц. Пока Мелинда о чем-то беседовала с Эди, у меня увели и вторую сопровождающую. Рядом с нами остановился сероглазый поклонник, и Элинна просто расцвела.

— Дин, привет.

— О, Элька, сногсшибательно выглядишь!

Потрясающе! Что у них за манера ухаживать за девушкой? Разве нельзя просто сказать: «Ты обворожительна»?

— Хочешь немного покататься на льду, а потом и танцы начнутся.

— Я не против.

И довольная Элинна упорхнула, даже не заверив меня, что отлучается ненадолго. Кажется, и Мелинда возвращаться не собиралась. Я посмотрела в сторону Эди, однако преподаватель уже куда-то удалился. Мелинда обнаружилась неподалеку, но в компании привлекательного парня, который показывал ей, как ловко он создает ледяные скульптуры. Похоже, в данный момент он лепил именно ее лицо, отчего девушка выглядела и довольной, и смущенной одновременно.

Едва отведя взгляд от Мелинды, я заметила недалеко от них другую пару. Истор, нарядившийся в синий костюм и причесавший по случаю праздника свои вечно торчащие в стороны волосы, что-то весело рассказывал высокой стройной брюнетке, а потом поднял голову, заметил мой взгляд и, нагло улыбнувшись, махнул рукой. Девица тоже взглянула в моем направлении, и лицо ее перекосило от злости. Линда! Собственные эмоции я скрыла куда удачнее мстительной особы. Нашел с кем на бал отправиться! Специально ее выбрал, чтобы меня позлить? Просчитался! Мне нет никакого дела до того, с кем он будет сегодня танцевать.

Я демонстративно отвернулась и прошла к снежному цветку, чтобы попробовать виерского напитка. По вкусу он напоминал сладковатое вино, был довольно приятным и пился легко. Судя по количеству желающих отведать «блестящей росы», веселье вскоре пойдет полным ходом.

Оказалось, что перед началом танцев организаторы запланировали небольшое представление. Магия иллюзий использовалась здесь очень масштабно. Я увидела, как среди молодых людей и девушек в современной одежде внезапно возникли полупрозрачные фигуры в старинных костюмах, а посреди залы вырос зеленый холм. Вот уже призрачные люди взбираются на него, а студенты невольно отступают с их пути. Идущий впереди мужчина склоняется к земле и закапывает небольшой росток. Из него начинает разрастаться дерево, а фигуры постепенно исчезают, все вокруг закрывают густые заросли, и среди них возникает здание: складываясь из больших тяжелых камней, ввысь возносятся стены, обозначаются пролеты окон, формируются ступеньки лестниц. На глазах восторженных зрителей строится виерская академия такой, какой она была в начале своего основания. На крыльце этого здания появляется полупрозрачная фигура того самого мужчины, что сажал первое дерево, и зал дружно аплодирует.