от прилива адреналина в крови меня начало слегка потряхивать, и в итоге из руки выскользнул нож, который я, дура, по инерции поймала прямо за острие.

Только ощутив острую, обжигающую боль в ладони, осознала свою ошибку и тут же выпустила холодный метал из своей руки, позволяя упасть на пол. Только было уже поздно. Из моей ладони тоненькой струйкой побежала кровь.

 От обиды и боли из уголков глаз брызнули слезы, и мне пришлось закусить свою нижнюю губу, чтобы не разреветься.

Зажимая повреждённую руку в кулак, я наклонилась за ножом, но поднять его мне не позволил Глеб, который схватил меня за запястье и подвел к раковине, подставляя порезанную руку под струю холодной воды. Еще несколько минут Глеб не отпускал меня, продолжая удерживать мою руку над раковиной, при этом прижимаясь своей грудью к моей спине. Близость Глеба будоражила меня и сводила с ума. Даже несмотря на боль в руке, я наслаждалась моментом, с блаженством вдыхая аромат его парфюма. И в этот миг мне хотелось в только одного - прижаться еще теснее к груди парня и положить свою голову на его крепкое плечо. Но, разумеется я этого не сделала.

- Ну и зачем ты его поймала? -  Приглушенным голосом, с долей злости произнес он, обходя меня вокруг и становясь, напротив. Глеб не отпускал моего запястья, и я впервые за все время позволила себе взглянуть на него.

 Вид у него был довольно уставший, словно он еще не ложился спать. Его темные волосы были слегка растрёпаны, а глаза немного припухшими. Даже несмотря на это, Глеб всё равно казался мне самым красивым парнем во всем мире.

- Не знаю. – Я пожала плечами. - Как-то само получилось.

 – Разожми кулак, рану нужно промыть – я послушно выполняю приказ парня.

- Твою мать! - Выругался Глеб, глядя на рану, из которой хлынула кровь, стоило мне разжать пальцы – Жди здесь, я за аптечкой. - Я кивнула ему. «Можно подумать, я могла куда-то сбежать с порезанной рукой».

Сегодня он не вел себя со мной как козел, и я была готова простить ему все что угодно. Да что там простить! Да я была готова резать себя регулярно, лишь бы Глеб Грачевский находился со мной рядом.

Он вернулся спустя пару минут, держа в руках небольшую коробочку, из которой Глеб достал перекись водорода и, выключив воду щедро полил ей мою рану, и она тут же принялась шипеть.

- Тебе бы тоже не помешало обработать…  – Я указала кивком на его разбитые в кровь костяшки. «И когда, интересно, Глеб успел с кем-то подраться?». Но я тут же пожалела о сказанном, когда в ответ получила злой обжигающий взгляд парня, от которого мне тут же стало не по себе.

- Само заживет. Не впервые. – Спрашивать что-то еще я у него уже побоялась.

Глеб усадил меня на высокий стул и принялся бинтовать мою руку.

- Черт. Пицца! – Вскрикнула я, почувствовав легкий запах гари. И тут же вскочила на ноги, готовая бежать на всех парах, чтобы вытащить ее из печи. Но Глеб меня остановил, удерживая за плечо и не давая встать со стула.

- Сиди уже со своей рукой. Сам достану. Кто тебя вообще на кухню пустил, если ты элементарных правил безопасности не знаешь.

 «Ну вот, постепенно возвращается его вторая личность».

Я с интересом наблюдаю за тем, с какой легкостью парень достаёт из печи одну пиццу и ставит в нее вторую. Славу Богу, она не успела пригореть, а лишь слегка подрумянилась.

- Вообще-то, это ты виноват в том, что я порезалась.  – Вылетело из меня прежде, чем я успела подумать.

- Я виноват? – Глеб в удивлении приподнимает брови. - В чём? В том, что у тебя кривые руки?

- Нормальные у меня руки. В том, что сидел тут и пялился. А я не могу что-то делать, когда на меня кто-то смотрит.

- Да кто на тебя пялился? Не льсти себе, девочка. На что там смотреть.

 «Вот козел!»

Пыхтя от злости, пытаюсь до бинтовать свою руку.

- Дай сюда. – Он вырывает бин из моих рук. - Ты не то что с ножом, ты с бинтом не умеешь обращаться.

- Слушай, Грачевский, у тебя что, биополярочка? - Он хмыкает.

- С чего вдруг?

- С того, что у тебя разгон от нормального парня до козла, всего пару секунд.

- Нормально, а? Я ей тут руку бинтую, а она меня козлом называет.

- Так перестань вести себя так! Я же знаю, ты можешь быть нормальным, но почему-то тебе больше нравится играть в плохого самовлюбленного мальчика, которому на всех плевать, кроме себя. Но ведь это не так! Это же не настоявший ты!

- Ошибаешься, девочка, – Глеб склоняется над моим лицом и цедя через зубы произносит: – вот это как раз-таки я. Я никогда не был и не буду хорошим для людей, на которых мне плевать.  Роль хорошего мальчика в нашей семье и в глазах общественности досталась Кириллу.  И мне похер, что ты там обо мне думаешь! И тем более плевать я хотел на мнение окружающих. Дай угадаю, ты решила, что я хороший только потому, что мы пообщались с тобой немного, когда прогуливались по набережной? Хорошо. Но с чего ты решила, что я тогда был искренен или что говорил тебе правду?  Запомни, девочка, раз и на всю жизнь! Любой парень, включая меня, умеет менять маски и станет для тебя кем захочешь: плохим, хорошим, романтичным, да каким угодно! Если его цель - затащить девчонку в постель. Вот и все! Без обид, но это правда жизни.

Своими словами Глеб словно ударяет меня по солнечному сплетению.

- Так вот оно что! Значит, ты просто хотел затащить меня в постель? Попользоваться, а затем выкинуть, как делал это с другими?

- А ты как думаешь, детка?

- А что тогда передумал?

- Не ожидал, что ты окажешься сестренкой Кита. Что, до сих пор считаешь меня хорошим? – Глеб смотрит на меня с яростью, и я отвечаю ему тем же.

 Как у меня в этот момент чешутся руки влепить ему пощёчину. Но вместо этого я говорю.

- Спасибо за урок, Глеб.  Я учту на будущее.

- Да, пожалуйста. – Глеб театрально кланяется. – Всегда к вашим услугам, Юлия. Обращайтесь.  – Отходит к раковине и