Эврилох тем временем, не дождавшись возвращения своих людей, решил вернуться на корабль и рассказать Улиссу, что случилось. Схватив свой меч, Улисс бросился спасать товарищей, но не успел он удалиться от берега, как ему повстречался юноша – это был Меркурий, – который посоветовал не ходить к Цирцее, и рассказал, что она сделала с его спутниками. Но Улисс не был намерен бросать товарищей в беде, и тогда Меркурий дал ему дикий чеснок, который поможет уберечься от волшебных чар Цирцеи, а также несколько очень полезных советов, которые были выслушаны со вниманием и в точности выполнены.

Вскоре Улисс добрался до дворца волшебницы и, войдя в пиршественную залу, взял чашу, протянутую ему очаровательной хозяйкой, но чары Цирцеи оказались бессильны перед действием чеснока, который дал Улиссу Меркурий. Когда она махнула рукой над его головой и велела отправляться в хлев к его товарищам, Улисс выхватил свой меч и бросился на нее, угрожая убить, если она немедленно не вернет его спутникам человеческий облик и не пообещает впредь не причинять им никакого вреда.

Испугавшись за свою жизнь, Цинцея пообещала выполнить все требования Улисса, и через несколько секунд он был снова окружен своими товарищами, которые от души принялись благодарить его за спасение. Цирцея устроила новый пир и так хорошо обращалась с греками, что Улисс задержался у нее на целый год.

Но прошел год, и спутники Улисса, скучавшие по дому, убедили его покинуть прекрасную волшебницу. Сначала Цирцея наотрез отказалась отпустить его, но, увидев, что удержать все равно не удастся, велела плыть к берегам Киммерии и расспросить провидца Тересия о своей судьбе. Эта страна, лежавшая на границе мрачного царства Плутона, была населена тенями, душами умерших, которые были приговорены обитать здесь до тех пор, пока их не пропустят в Гадес.

Улисс поднялся на борт корабля и, следуя указаниям Цирцеи, пустил его плыть по воле волн, пока киль не заскреб по песчаному берегу.

Здесь Улисс сошел на берег. Пройдя прямо, никуда не сворачивая, он очутился там, где был хорошо слышен рев Флегетона, впадавшего недалеко отсюда в Ахерон. В этом месте Улисс выкопал мечом яму.

Закончив копать, он убил двух черных невольников, которых дала ему Цирцея, и яма тут же заполнилась их кровью. Сразу же вокруг нее стали собираться души умерших, желавшие напиться свежей крови, но Улисс мечом отгонял их, пока, наконец, не появился Тересий, слепой прорицатель.

Улисс дал ему напиться крови, и, как только Тересий утолил жажду, он вновь обрел дар речи и рассказал Улиссу, какие испытания ждут его впереди. Потом он исчез, но Улисс ненадолго задержался на берегу, чтобы дать своей матери тоже напиться свежей крови и выслушать ее рассказ о том, как она здесь очутилась.

Многие подходили и разговаривали с Улиссом, но, наконец, он покинул Киммерию и вернулся в Ээю, чтобы совершить погребальный обряд по Элпенору, одному из своих товарищей, который лег спать на одной из башен дворца, упал на землю и разбился.

Покончив с этим делом, греки, подгоняемые свежим ветром, покинули остров Цирцеи и поплыли дальше, пока не достигли скалистого острова, где жили сирены. Они сидели на скалах и пели свои волшебные песни, которые заставляли моряков сворачивать с курса и плыть к ним. Недалеко у берегов они разбивались о скалы.

Вспомнив совет Цирцеи, Улисс велел своим людям крепко привязать себя к мачте и, не обращая внимания на его крики и приказы, не сворачивать с курса, пока опасные скалы не исчезнут из вида. Но перед тем как им выполнить это распоряжение, Улисс залил им уши растопленным воском, чтобы они не слышали волшебных песен сирен.

Моряки крепко привязали Улисса к мачте, взялись за весла и стали грести что есть силы. Вскоре Улисс услышал чарующие песни сирен и стал умолять товарищей развязать его и изменить курс, но они плыли дальше, пока не смолкли звуки волшебного пения. Только после этого они освободили своего вождя.

Кораблям удалось миновать и эту опасность, но Улисс не скрывал своей тревоги, ибо знал, чтобы скоро им предстоит проплыть между двумя чудовищами – Сциллой и Харибдой, которые располагались так близко друг от друга, что, пытаясь уклониться от одного чудовища, моряки невольно попадали в пасть другому.

Логово Харибды находилось под скалой, на которой росла одинокая смоковница. Три раза в день чудовище всасывало в себя воду, отчего даже очень крупные галеры попадали в ее огромную пасть.

Что касается Сциллы, то она тоже жила в пещере, откуда высовывались шесть ее уродливых голов, чтобы схватить оказавшуюся рядом добычу.

Эта самая Сцилла была когда-то прелестной девушкой, в которую влюбился морской бог Главк, но она так измучила его своим кокетством, что он попросил Цирцею дать ему любовный напиток, который заставил бы Сциллу полюбить его.

Но Цирцея, сама тайно влюбленная в Главка, решила отомстить ему и наказать соперницу. Вместо приворотного зелья она приготовила отвратительное снадобье, велев Главку вылить его в воду, в которой будет купаться Сцилла. Главк сделал так, как велела волшебница, но, искупавшись в воде, в которой было растворено это зелье, Сцилла превратилась в ужасное чудовище, проклятие для людей и богов.

Увидев смоковницу, Улисс надел доспехи и встал на носу корабля, чтобы ударить Сциллу, когда она попытается схватить кого-нибудь из моряков. Но, услышав рев бурлящей вокруг Харибды воды, моряки задрожали от страха, и кормчий, желая отклониться от нее, направил судно к логову ужасной Сциллы.

Неожиданно раздался душераздирающий вопль, и все увидели, как чудовище схватило шестерых моряков и проглотило их. Остальным удалось проскочить целыми и невредимыми. С тех пор, желая сказать о том, что человек оказался между двумя опасностями, мы употребляем выражение «между Сциллой и Харибдой».

Радуясь, что им удалось проскочить мимо прожорливых чудовищ, греки поплыли дальше, пока не достигли Тринакрии, острова бога солнца, где Фаэтуза и Лампетия стерегли священные стада Гелиоса. Моряки решили отдохнуть здесь, но Улисс сказал, что слепой прорицатель Тересий предупредил его, чтобы они здесь не высаживались, поскольку, убив священного быка, они навлекут на себя гнев Гелиоса.