– О чем ты толкуешь? – У меня перехватило дыхание.

Она презрительно покачала головой:

– Ты села на этот поезд. Осуществить наш план оказалось проще, чем мы думали.

Я смотрела на нее с отвалившейся челюстью, осознав наконец, что меня оставили в дураках.

– Ты и Роб? – У меня словно стало пусто в желудке. – Какое он имеет ко всему этому отношение?

– Послушай, идиотка. Он знает, что представляет собой амулет, на что он способен.

– А откуда ему это знать? Я ему ничего не говорила.

– Сказала, только не прямо.

Я еле удержалась, чтобы не ударить ее:

– Сколько раз можно повторять одно и то же? Я никому ничего не говорила, особенно этому эгоистичному придурку!

– Давай перенесемся в прошлое, в тот день, когда мы были в садах Кью. Когда ты с такой охотой поведала обо всем мне. Насколько я помню, ты что-то потеряла.

Все наконец встало на свои места.

– Ты говоришь о флешке? Роб нашел ее?

Она самодовольно кивнула.

– Я же говорила, что это ты во всем виновата.

Мой мозг лихорадочно работал, и многое начало проясняться. Вот почему на компьютере Роба были запароленные файлы обо мне, которые так расстроили Эшли, вот почему ему снова захотелось поговорить со мной, вот почему он захотел увидеть амулет вблизи.

– Ты это имела в виду, когда сказала, что это моя вина, во время того разговора в пабе? – В ответ одна идеальная бровь ненадолго показалась над очками. – Но я думала, что ты потеряла память, что Оливия забрала ее у тебя.

– О, нет. Я знаю это совершенно точно. Это определенно твоя вина, и ничья больше.

– Так что тогда взяла Оливия? Память о том, как могут спастись дерджи? Что это было?

Кэтрин не ответила, а просто продолжала молча изучать мое лицо. Я знала, что она хочет довести меня до ручки, а также то, что я не могу позволить ей этого. Главное для меня – найти амулет.

– Да на что ему сдался этот амулет? Ему вряд ли понравится общаться с дерджами.

– А он не собирается хранить его. Он умнее, чем кажется, этот мальчуган.

– А что он тогда будет с ним делать? – озадаченно спросила я.

На этот раз Кэтрин громко рассмеялась, совершенно ошарашив меня этим:

– Помимо жадности, он обладает определенным талантом ко злу. Он собирается продать эту историю газетам, фактически он организовал что-то вроде аукциона.

– Но почему это интересно газетам?

– Знаешь, – задумчиво сказала она. – Мне так будет не хватать этих твоих качеств; ты такая доверчивая, такая… наивная. – Она произнесла эти слова, будто они были названиями болезней.

– Не отвлекайся, – коротко сказала я.

– Пожалуй, я позволю себе развлечься. Остановка будет еще не скоро, так что тебе никуда отсюда не деться. – Она одарила меня одной из своих тонких, злых улыбок. – Давай вернемся к самому началу; что ты могла делать с помощью амулета?

Она намеренно накручивала меня, говорила со мной очень покровительственно. Я глубоко вдохнула и принудила себя оставаться спокойной.

– Он позволяет мне говорить с Кэллумом.

– Точно. А с кем еще?

– С другими дерджами, разумеется.

– Превосходно! – продолжала язвить она. – И в качестве бонуса ты можешь сказать мне, что нужно сделать, чтобы стать дерджем?

– Нужно утонуть в реке Флит, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Приз в студию! Это правда, нужно утонуть; утонуть здесь – ключевое слово. Амулет позволяет нам разговаривать с людьми, которые утонули. Которые. Уже. Мертвые! – Она подчеркнула каждое слово отдельно, но я все еще не понимала, к чему она ведет.

– Ну и что ты хочешь сказать?

– Давай задумаемся над этим на минутку, хорошо? – продолжала она все тем же учительским тоном. – У кого еще есть нечто, позволяющее делать это? Нечто, доступное научной проверке? – Она замолчала и сняла очки. – Это бесспорное доказательство жизни после смерти. Это бомба, и Робу это известно.

Я застыла с открытым от ужаса ртом: она была права. Если Роб расскажет обо всем газетам, то мир дерджей перевернется вверх тормашками. Люди будут платить огромные деньги за то, чтобы потаращиться на них, а ученые придут в полный восторг. Амулет станет такой важной вещью, такой ценной, что мои шансы заполучить его, чтобы иметь возможность поговорить с Кэллумом, станут нулевыми, а как только дерджи начнут выкачивать воспоминания из людей, снимающих амулет, убивая тех, чтобы спастись, то начнется ужас. Будет совершенно невозможно вернуть амулет, и я потеряю Кэллума окончательно.

– Я должна остановить его, – пробормотала я, вскакивая на ноги. – Его надо заставить осознать все это.

– О. Слишком поздно. Вот почему так восхитительно иронично то, что ты преследовала меня все это время на скоростном поезде. Нам надо было убрать тебя с дороги. А он уже сейчас направляется к пиарщику. – Она снова засмеялась. – Тебе его не догнать. К тому времени, что ты прибудешь в Лондон, амулет окажется вне пределов твоей досягаемости.

– Ты шутишь. – Слезы снова подступили к моим глазам, и я старалась прогнать их, но все, что она говорила, было похоже на правду. Я не могла поверить, что Роб взял и так просто одурачил меня.

– Нет, сладенькая. Думаю, пришло время попрощаться. Такая жалость, что Кэллум навсегда останется столь далеко от тебя. Думаю пиарщик будет в восторге от его смазливой мордашки. Он станет призрачной звездой.

Это была такая ужасная перспектива и такая неизбежная.

– Кэтрин, помоги мне. Пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы со всеми ними случилось такое. Они были твоими друзьями, твоей семьей. Просто скажи мне, куда направляется Роб, и я остановлю его.

– А с чего ты взяла, что я это знаю?

– Раз вы с Робом придумали такой умный план, желая обмануть меня, то должна знать.

Она пожала плечами и посмотрела в сторону, и я догадалась: она понимает, что совершила тактическую ошибку. Я продолжала настаивать:

– Да ладно, он наверняка хвастался, какой он умный и как ловко обо всем догадался. Я удивлена, что ты не хочешь извлечь из этого больше выгоды. Почему ты сейчас убегаешь? – Она снова надела очки, спрятав за ними лицо, и стала смотреть в окно. И вдруг мне все стало ясно.

– Ты заключила с ним сделку? – недоверчиво спросила я. Кэтрин продолжала игнорировать меня. – Точно. На каких условиях? Ты получишь часть денег в обмен на то, что тебя не упомянут? Анонимность для единственного в мире ходячего мертвеца? Честно говоря, я удивлена, что тебе не наплевать.

– Ну, это только доказывает твою тупость, – выдала она в ответ, не в силах больше хранить молчание. – Я же сделала это не за просто так, и в любом случае я не являюсь единственным «ходячим мертвецом», как ты это сформулировала.