кто стоит особняком от всех групп. Они вне традиционных экономических процессов и производят специфичный продукт и этим продуктом являются деньги.

Именно они, недавно пришедшие в элиты, являются катализатором бурного развития новой самостоятельной денежной отрасли. Эта отрасль не имеет ни какого отношения, ни к экономике, ни к финансам, хотя это не мешает ей использовать традиционные отрасли и паразитировать на них. Она довольно молода и именуется – финансовые спекуляции.

Почему-то, когда начинаешь подбираться к разгадке кризиса, всегда натыкаешься на эту отрасль. Но, подумав, я решил, что какими бы важными не считали себя финансовые спекулянты, но все-таки они вторичны, как и мошенники, а если бы не было производственного и финансового сектора, не было бы и этих спекулянтов – им просто разрешили появиться. А зачем – это уже другой вопрос и другая книга. Поэтому целесообразно оставить размышления о спекулянтах на потом, и вернуться к ним, когда ими нельзя будет пренебречь.

Вернемся снова к тому, что существуют меньшая и большая часть общества, одна – большая, работающая, а вторая – маленькая, и они неравноправны в процессе потребления.

Такое разделение усугубляется тем, что в системе общественных отношений, предложенной ультра-либеральными идеологами, они обречены быть неравноправными и по социальному статусу. Это неравноправие существовало всегда, так как было заложено в самой западной политической системе, но в критических ситуациях оно корректировалось политиками и собственниками капиталов. Однако, в последние десятилетия различие между меньшинством и большинством достигло такого неприличного состояния, что все говорит о том, что оно может породить взрывную ситуацию.

Если попытаться описать состав меньшинства и большинства, то к первой меньшей части, относятся обладатели капиталов, высокопрофессиональные работники, в том числе и те кто управляет финансами и создает технологии. Именно это меньшинство определяет направление современного развития общества и экономики.

Вторая – большинство, не имеет капиталов, не обладает высокой профессиональной подготовкой, а если и обладает, то в рамках узкого рабочего технологического цикла создания и реализации продукта.

Следует отметить, что в последние десятилетия укрепляется тенденция деградации профессионализма большинства, в связи с тем, что технологическое обеспечение процесса производства вышло на качественно новый уровень. Человек из большинства, в автоматизированных системах и процессах, становится своего рода роботом, его участие в процессе производства сводится в проведении мелких кнопочных операций и к нему, все чаще, предъявляются чисто механические требования, а не знание процесса. То есть, в самой сути современного высокотехнологического производства заложен механизм профессиональной деградации, именно, большей части общества, представляющей современные низовые производительные силы.

Ситуация усугубляется тем, что привлекательными для инвесторов являются высокотехнологичные отрасли, которые обеспечивают высокие прибыли и быструю отдачу и производящие высококачественную, но очень дорогостоящую продукцию.

Этих отраслей не так уж много, но, так сложилось, что в их число не входят отрасли обслуживающие повседневное потребление большей части общества, так как эти отрасли технологически консервативны и поэтому просто не могут использовать современные высокопроизводительные технологии. Они априори становятся низко рентабельными и непривлекательными для инвесторов.

Я не отношу это к отраслям, производящим алкоголь, табак, фармацевтику, отрасли производящей продукты с использованием генной инженерии и другим. Они скорее являются средствами манипуляции большинством, а об их месте в современном обществе следует вести особый разговор.

Недостаток инвестиций вытесняет отрасли, наиболее важные для большей части общества, на периферию технологического прогресса и, они постепенно становятся прибежищем для низко квалифицированной части общества, с доходами соответствующими квалификации.

Деградация низших производительных сил в совокупности с технологической отсталостью отраслей производства товаров повседневного спроса, приводит к тому, что общество потребления, в современном его понимании, становится таковым только для малой его части, а большая часть не обладает доходами, чтобы потреблять даже то, что она производит и вынуждена просто выживать.

То есть мы видим, что любые прорывные технологические новшества создают предпосылки для того, чтобы рынок потребления стал еще более разделенным на две различные и не взаимодействующие части.

Но, как было отмечено выше, именно рынок потребления организует ту или иную структуру экономики. Так и произошло, что современная экономика в соответствие с наличием двух рынков, предстает перед нами двойной – первая доведена до состояния отмирающей, вторая – процветающая.

То есть, вместе с двумя рынками, существуют две параллельные экономики. Одна из них вскармливается инвестициями и является элитной, а вторая предоставлена самой себе и является пережитком старого общества и таких же старых технологий.

Элитная экономика процветает и нынешний кризис не имеет к ней никакого отношения. Общественная экономика в кризисе, но не в нынешнем финансовом, а в долговременном кризисе, спланированном и ведущим к деградации общества и к постепенному его вымиранию. Выхода из сложившейся ситуации не предвидится, потому что человеческое большинство с его экономикой, просто не нужно западной правящей элите. Она живет в созданном для себя мире, этот мир ее устраивает, а существующий рядом мир большинства ее не очень-то и интересует. Ее даже не расстроит то, если он вообще исчезнет.

Но страх, что большинство, прежде чем исчезнет, может стать агрессивным и неуправляемым, приводит к тому, что элиты до его исчезновения, вынуждены искать варианты поддерживания на плаву, абсолютно не нужной для нее, умирающей общественной экономики.

При этом, на уровне ООН уже думают на перспективу, создаются программы и проводятся исследования по будущему ограничению населения Земли, хотя бы золотым миллиардом.

А пока мир вынужден жить реальностью и реализуются программы призванные поддерживать стабильность в мире большинства.

Организуется миграция из бедных стран, которая должна была обеспечивать дешевой рабочей силой деградирующее западное производство товаров повседневного спроса и поддерживать объем товаров и цены на приемлемом для большинства уровне.

Но это приводит к возникновению миграционных конфликтов, в том числе потерю рабочих мест для коренных жителей западных стран.

На сегодня можно констатировать, что программы миграции не оправдали себя, то есть подобный опыт по стабилизации большинства только на время сгладил ситуацию.

К тому же возникла дополнительная проблема в части расслоения общества. Если раньше только элита создавала для себя изолированные районы проживания, куда практически не было допуска для прочих членов общества, то теперь, по этой же схеме, гетто стали практиковаться в обществе большинства.

Подобные гетто располагаются в местах традиционного проживания коренных жителей, которые постепенно оказываются в окружении мигрантов и сами становятся жителями гетто.

Все это привело к тому, что к концу 20-го столетия в каждой западной стране, произошло, бытовое кардинальное разделение общества по расовому признаку.

Правящие элиты, снова стали искать и нашли, как им казалось, спасительный вариант. Отказавшись от миграции, как панацеи, они стали переводить производство товаров повседневного спроса