Машина рванула вперед, но в следующее мгновение снова послышались выстрелы.

– Пригнись! – скомандовал Тайсон, и я тут же легла на сидении, спрятав лицо в ладонях. А в следующий момент осколки разбитого заднего стекла посыпались на меня. Грех спешно набирал скорость. Вскоре выстрелы стихли. Нам удалось уйти.

Глава 38

Они вели меня в подвал. Несмотря ни на что мне не верилось, что это конец. Что после всего, Тайсон позволит убить меня. Но правда была чертовски жестокой. Как только мы вернулись в город, Гера оставил меня своим быкам. Я не слышала их разговоров, но судя по последнему его взгляду, брошенному на меня, ему было плевать на мою участь.

Я предала его. Смерть Серого на моей совести. Они ни за что не оставят меня в живых. Даже если бы этого захотел сам Грех.

– Ну че ты, лярва, особое предложение нужно? – я почувствовала тычок в плечо, а потом, подхватив под руки двое амбалов Греховского буквально внесли меня в темное подвальное помещение загородного дома. Страх сковал каждый орган, я не могла даже пошевелиться. Представленная моему взору картина заставляла кровь стыть в жилах.

Посредине комнаты лежал мужчина, его тело было в позе зародыша. Двое других избивали несчастного ногами. После каждого удара от жертвы исходили гулкие звуки, похожие на жалобные стоны.

– Ладно, Кирпич, заканчивай. Хватит с него, у нас тут развлечение. Жену Кобзаря по кругу пустить, да Маринке обряд посвящения провести, – заржал Соболь. И словно по команде в следующую секунду в комнату вошла высокая блондинка с ярко розовыми губами. Скинув с плеча джинсовку, оставшись лишь в короткой юбке и топике, та уселась на стоящую в углу комнаты софу.

– Кто первый, мальчики? – произнесла с улыбкой в голосе, заигрывающе наматывая локон волос на палец. Мне стало не по себе. Прикрыла глаза, боясь расплакаться.

– Пошла вперед, – снова тычок в спину. Я едва не упала, споткнувшись о лежащего на полу. После соприкосновения с моей ногой, он поднялся и, покачиваясь, вышел из комнаты. В окровавленном месиве вместо лица я узнала Дениса Качка. Он охранял Греховского в клубе, когда я впервые к нему пришла. По всей видимости, мужчина только что, как и Маринка, прошел обряд посвящения в банду. Горькая улыбка скривила мои губы. Они то знают, на что идут. Более того эти сумасшедшие хотят всего происходящего. А вот я что тут делаю? Как судьба могла так поступить со мной? За что все это?

– Ну, давай, красотка. Покажи нам с*ськи, – заржал Соболь, вытирая слюнявый рот рукавом куртки.

К горлу подкатила тошнота. Неужели так грязно и мерзко закончится моя жизнь? Неужели Грех исполнит свое обещание? Почему этот человек так ненавидит меня? Почему не оставит в покое, а продолжает ломать?

– Раздевайся! – прорычал бандит, устав ждать от меня действий. Резко приблизившись, он схватил меня за волосы, запрокинул голову так, чтобы я смотрела на него. Вот только я понимала хорошо, лучше смерть, чем такое унижение.

– Нет, я не стану этого делать, – попыталась выбраться из его хватки, но он отвесил мне хлесткую пощечину. Из глаз покатились слезы, я всхлипнула.

– Хватит брыкаться, – выставил нож. – Писану поперек рожи, будешь красоваться, – ухмыльнулся ублюдок.

Я застыла. Не могла даже вдохнуть, не то, что пошевелиться. Резкое движение его руки, блеск стального лезвия в свете лампы и ткань блузки жалобно затрещала, падая на пол.

– Че ты с ней церемонишься? Давай быстрей. Я после тебя, Кирпич пока Маринкой занят. Потом поменяемся, – прорычал второй, что вел меня под руку.

– Думаю, я с ней надолго. – Протянул довольно Соболь, разрывая мой лифчик на моей спине. Я попыталась отстраниться, придерживая руками ниспадающий предмет белья, но уже спустя секунду, мужские руки больно толкнули меня, ударив о стенку. Он приставил нож к моей шее, вдавив всем телом в холодный бетон.

– Ах ты ж с*ка, ты че строишь из себя целку, а?! – прорычал ублюдок, свободной рукой трогая мои ноги. Хотелось кричать. Плакать. Выть и молить бога о помощи. Но я стояла неподвижно, продолжая смотреть в полные безумия глаза своего палача.

– Соболь, отпусти девку, – раздалось за спиной. Этот голос был холодным и твердым, таким же, как и лезвие, угрожающее моей жизни. Но глубоко внутри я выдохнула. Все в комнате замерли. Даже Кирпич с Маринкой активно трахающиеся на старой скрипучей кровати перестали делать это. Все как один посмотрели на вошедшего в подвал шефа.

– Тайсон, какого? – зашипел Соболь, даже не думая выпускать меня. Я была для него долгожданной добычей. С первого дня этот ублюдок мечтал залезть мне между ног.

– Я не разрешал ее бить. И трогать не разрешал, – продолжил Грех совершенно ровным голосом. Но те, кто его знал, понимали, что этот его тон самый страшный, предвещающий ужасные беды

– И какого х*ра эту суку нельзя трогать? А? Из-за нее погиб Серый! Ты сам вручил ее мне и разрешил наказать! – он вдавил мне в горло лезвие, я почувствовала, как по телу потекла струйка. В этот момент я понимала, что все кончено. Прикрыла глаза, напоследок представив образ мужа и сына. Пусть они будут со мной, когда меня не станет. Но в следующую секунду в тишине комнаты раздался оглушительный выстрел, и я больше не чувствовала нож. И руки Соболя не ощущала. А когда распахнула глаза, то увидела его лежащим на полу с зияющей дыркой во лбу. Меня затошнило. Прикрыв рукой рот, я тщетно пыталась сдержать слезы.

– Марина, – обратился он к девушке. – Приведи ее ко мне.

Марина стала судорожно одеваться. Кирпич так и сидел неподвижно, смотря пустым взглядом на тело убитого друга.

– Я убью тебя, тварь, – прорычал мужчина, поднимая голову. – Я тебя на части разорву, слышишь?

– Кирпич, остынь, – Марина подошла ко мне, накинув мне на плечи жалкие останки моей блузки.

– Пошли, – взяв меня под руку, повела наверх. В спальню Греха. Практически весь путь мы шли молча. Я до сих пор не могла прийти в себя, хотя понимала, спокойствие и контроль единственное, что меня сможет спасти сейчас. Практически у дверей его спальни, Марина вздохнула.

– Не повезло тебе. Соболь был грубый, но не жесткий. Грех разорвет тебя. А если не он, то уж Анжелика точно…

* * *

Он стоял у окна. Глядя на него со спины, никогда бы не подумала, что это тот самый Гера Греховский, которого я любила. Исполинского роста зверь, облаченный в образ человека. Двухметровый убийца, чудовище. Каждую секунду, каждое мгновение, готовый сорваться в