– Практический опыт 7-й и 103-й воздушно-десантных дивизий в Чехословакии показал – наиболее целесообразной группировкой является усиленный парашютно-десантный батальон. Требую “сколачивать” это подразделение как основную боевую единицу.

– Учить офицеров штабов, особенно в первые часы десантирования, писать краткие и ясные донесения, а радистов – хорошо работать в условиях радиопомех».

Выводы, представленные в Министерство обороны: «– Иметь в ВДВ воздушный пункт управления командующего ВДВ на самолетах АН-12 (АН-24), оборудованных надежными средствами связи.

– Штаты шифроорганов штабов Воздушно-десантных войск – дивизий, полков необходимо пересмотреть в сторону их усиления личным составом и оснащения спецавтобусами.

– На базе существующего батальона связи ВДВ сформировать отдельный полк связи.

– Создать для ВДВ переносную, десантируемую в контейнере радиостанцию дальней связи с радиусом действия 3000 км.

– Размещение командного пункта ВДВ в Генеральном штабе нецелесообразно, поскольку создает трудности в управлении дивизиями.

Действия 7-й и 103-й воздушно-десантных дивизий еще раз убедительно подтверждают необходимость оснащения воздушно-десантных соединений боевой машиной ВДВ».

В воздушно-десантных операциях существует термин «живучесть десанта». Противники массового применения Воздушно-десантных войск для решения стратегических целей в современной войне делали упор именно на это звено, считая его наиболее слабым. Их логика была такова: десант уязвим как на взлете, так и при переброске по воздуху к району боевых действий. По причине сильного разброса на площадке приземления людей и техники вступление в бой десанта при огневом воздействии противника – неосуществимая задача. То есть иметь в таком виде Воздушно-десантные войска, в каком их представлял Василий Филиппович Маргелов, – не более чем блажь человека, который довел «показуху» до совершенства.

Что ж, была и «показуха», чтобы не ударить лицом в грязь перед теми начальниками, кто имел весьма смутное представление о Воздушно-десантных войсках, но от которых нередко зависела их судьба. Но главное – это повседневная боевая учеба, тяжелый солдатский труд, неимоверное напряжение ума и воли командиров. В. Ф. Маргелов отлично сознавал, что выверенные планы окажутся бездейственными, а сложная техника так и останется недвижимой, вооружение будет неизменно давать осечку, если в ВДВ допустить атмосферу бездушия, в которой восторжествует живучий армейский принцип: «День прошел – и слава Богу». В многочисленных воспоминаниях о Десантнике № 1 нет ни одного упоминания таких слов, как «накачка» и «разнос». Командующий мог отпустить по адресу нерасторопного командира язвительное замечание, привести образное сравнение в оценке ленивого подчиненного, взорваться, когда к нему обращались за решением мелочных вопросов. Однако он никогда не опускался до скоропалительной раздачи взысканий. Требовательность в сочетании с заботой – неизменные принципы, которые исповедовал Маргелов и соблюдение которых он пытался сделать незыблемым правилом для командиров всех степеней.

Но главное, он обладал собственным видением перспектив применения десантных войск в тылу врага. При этом командующий ВДВ шел в ногу с развитием техники и вооружения, зачастую предвосхищал многие способы ведения боевых действий… Если в начале пятидесятых годов в действиях десантников доминировали ближний бой и оборона, в шестидесятых – начале семидесятых годов десант обрел достаточную мобильность и способность противостоять танковым ударам, решать оперативно-стратегические задачи. Показательны в этом отношении учения, которые становились настоящими экзаменами на зрелость всех десантников от солдата до командира соединения.

В программе боевой подготовки десантников преобладающим стало слово «сколачивание». Процесс этот был длительным и начинался с индивидуального обучения солдата, а затем охватывал отделение, взвод, роту, батальон, полк. Венцом организаторской деятельности, проверки навыков и умения командного состава становились дивизионные тактические учения.

Можно вспомнить наиболее значимые учения Воздушно-десантных войск, которые стали важными вехами не только в биографии командующего, но и для всех Вооруженных Сил СССР.

Норвегия – северный сосед Советского Союза. Небольшая страна, напичканная военными базами и аэродромами, надежно сокрытыми шхерами и фьордами, занимала одну из ключевых позиций в стратегии НАТО. Лучшего плацдарма для нападения на СССР с севера не придумаешь. Во Второй мировой войне им воспользовался Гитлер. По его стопам шли и генералы Североатлантического блока. Демонстрация силы – вторжение натовских самолетов в воздушное пространство и военных кораблей в территориальные воды СССР – было делом обычным, и сигналы боевой тревоги часто звучали на наших аэродромах и морских базах.

В марте 1958 года, то есть через четыре года со дня своего вступления в должность командующего Воздушно-десантными войсками, В. Ф. Маргелов приказал комдиву 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майору А. А. Корещенко подготовить один усиленный полк для действий в условиях Заполярья. Уж кому-кому, а Маргелову со времен советско-финляндской войны были памятны трескучие морозы, умелые действия противника, отменно владевшего лыжами и со знанием дела использовавшего условия сложной местности. Поэтому помощь и советы командующего в подготовке полка к десантированию имели неоценимое значение.

Высадка десанта в Заполярье и совместные его учения с 122-й дивизией и авиацией Северного флота произвели на северных соседей внушительное впечатление. Гвардейцам Маргелова не стали помехой ни полярная вьюга, ни бездорожье, ни незнакомая местность. Задача по оседланию стратегически важных дорог, ведущих вглубь территории СССР и участков, которые «противнику» невозможно было миновать, была выполнена блестяще.

Поскольку части и соединения Воздушно-десантных войск обладали своего рода «экстерриториальностью», то есть жили и существовали по собственным законам, то в военных округах почитали их за «пасынков» и не жаловали особым вниманием. Редко упоминались они и в армейской прессе. Для того чтобы ликвидировать этот информационный голод, командующий ВДВ совместно с политуправлением принял решение организовать в каждой дивизии многотиражку. Эти газеты, конечно, не могли соперничать ни по формату, ни по объему материалов с окружными. Однако десантники, находя в них имена известных командиров, фотографии и заметки об однополчанах, о примерах отваги и мужества, даже после увольнения в запас хранили газетные листы как драгоценные реликвии. И уж конечно, редакции дивизионных газет трудились не покладая рук накануне войсковых учений.

Можно наверняка утверждать, что боевую готовность армий стран Варшавского договора в решающей степени определяли солдаты и офицеры советских Вооруженных Сил, а апофеозом большинства совместных войсковых учений и маневров являлись выброски десанта. Так было в 1963 году на полигонах Группы советских войск в Германии, а в следующем году – в Болгарии.

В свою очередную командировку В. Ф. Маргелов отправился в Германскую Демократическую Республику, где с 16 по 23 октября 1965 года проходили учения стран Варшавского договора под кодовым названием «Октябрьский штурм». В составе участников были воинские контингенты армий ГДР, СССР и ЧССР. Польскую Народную Республику представляла Поморская воздушно-десантная дивизия, которой командовал Э. Разлубирский. От самолета до парашюта все было советским, нашего «производства» была тактика действий польских десантников. Маргелов бы вполне удовлетворен – его идеи прочно прижились в армии дружеских государств. Да и дружба с польскими товарищами была не показушной.