Неужели вернулись ее видения? Чудовище из снов, чье присутствие она ощущала, даже когда его не было поблизости, чудовище, наблюдающее за ней, подкрадывающееся к ней, глядящее на нее из всех блестящих поверхностей. Оно было повсюду. Но ближе к рассвету от него остался только голос, зовущий издалека, уговаривающий следовать за ним. «Софи, где ты?» — не переставая повторял он.

Все еще пытаясь стряхнуть ночное видение, Софи отправилась в ванную. Мельком увидев свое отражение в старинном зеркале на стене, она остановилась как вкопанная.

— Боже милосердный! — прошептала она.

Витой орнамент, обрамлявший зеркало, придавал ее отражению дикий вид, но и без него она выглядела как фурия. Коса растрепана, тушь размазана по всему лицу. Странно, что она не подумала об этом прошлой ночью.

Спустя несколько минут, возвращаясь из ванной, она снова заглянула в зеркало и, насколько возможно, привела себя в порядок. Заплетать косу было выше ее сил, поэтому она просто собрала волосы в хвост и стянула одной из круглых бархатных резиночек, которые всегда носила в сумочке на такой случай. Эта была белой, подходящей к любой одежде — Софи была весьма практична в таких вещах. К счастью, Джей оставил ее сумочку на тумбочке возле кровати, там у нее нашелся и набор косметики. Но шортов и блузки в комнате не оказалось.

Когда Софи вошла в кухню, там было пусто, и ничто не указывало, что Джей наверху или где-то рядом, поэтому она положила в миску свежей еды для Блейза, налила ему воды и принялась варить кофе. Увидев, что цифры на светящемся табло кофеварки показывают десять, недоверчиво покачала головой. Софи никогда не вставала так поздно. И где же Джей с Блейзом? Дверь в гостевую спальню, где, должно быть, провел ночь Джей, была закрыта, когда она проходила мимо нее, — может быть, этот лентяй еще спит?

В дверном отделении холодильника стояло несколько вакуумных упаковок кофе. Софи взяла ту, на которой было написано «Ямайский кофе "Голубая гора"», и надорвала ее. Воздух с шипением вырвался наружу, и Софи почувствовала такой сильный запах, что у нее едва не закружилась голова — словно она уже выпила несколько чашек, не сварив еще ни капли.

Софи отмеряла последнюю порцию, когда чья-то тень упала на кухонную стойку. Черпачок выскользнул у нее из пальцев и с резким стуком ударился о кафельную поверхность стойки — чьи-то ладони плотно закрыли ей глаза, свет померк.

— Угадай кто? — прошептал в ухо знакомый голос.

Сердце у Софи затрепетало и чуть не выскочило из груди. Это была их игра — Джей всегда делал так, когда возвращался из путешествия; утром подходил к ней сзади и накрывал глаза ладонями, а она притворялась, будто страшно испугана.

— Ночной охотник? — гадала она. — Бостонский душитель? Джон Уэйн Гейси?

— Человек, который заставил тебя кричать прошлой ночью, — бывало, шептал он в ответ.

В какой-то момент этой игры он притягивал ее к себе, и она чувствовала, как мощно восстала его плоть, какой она сделалась твердой и как готова опять исторгнуть крик из груди Софи. А когда Софи поворачивалась к нему лицом, он обхватывал ее своими лапами, и это случалось прямо там, на месте, где бы они ни находились. Он заставлял ее кричать от возбуждения и душераздирающего восторга, дрожать от желания. Сладостное вожделение, нестерпимая любовь почти сокрушали ее. Она любила его — того Джея — о, как сильно она его любила!

— Угадай, — снова прошептал он более настойчиво.

— Сын Сэма? Внук Сэма?

— Последняя попытка. Постарайся на этот раз угадать, а то придется заплатить.

— Чем заплатить?

— Ты приготовишь завтрак...

— Я и так его уже готовлю. Тебе понравится моя овсянка с шоколадом «M&M's». Шоколад нужно класть, когда овсянка уже готова, тогда он не успеет растаять.

—...в одном только фартуке.

— Эй! Это что, новое правило?

— Угадай.

От властной нотки, прозвучавшей в его голосе, у Софи по спине пробежали мурашки.

— Это человек, который вчера вечером служил мне полотенцем?

Возможно, он смеялся. Она не была уверена, но затылком чувствовала его влажное дыхание.

— Это человек, который вчера вечером хотел исторгнуть из тебя вздох наслаждения, — сказал он.

— Вздох? — Теперь она едва шептала. — А не крик?

— И это тоже.

Джей зашевелился, дыхание его стало тяжелым. Софи боялась прикосновения, боялась того, что может ощутить там, внизу его живота. Боялась того, как сильно ей захочется это ощутить. Она закрыла глаза, все еще затененные его ладонями, и постаралась отрешиться от всех прочих чувств, позволив себе отдаться чуду. Казалось, Джей излучает свет и вливает его в Софи; поток искрящегося, яркого света тек прямо по ее жилам.

— Угадай, Софи, — снова сказал Джей. — Угадай, кто у тебя за спиной.

Она открыла глаза, но его ладони продолжали скрывать свет. Ее подхватило сияние ауры, окружавшей их тела, и все остальное исчезло, даже игра. Она попыталась придумать еще какую-нибудь шутку, но было в голосе Джея нечто, заставлявшее поверить — он не шутит. Он просил ее узнать его. Поверить в то, во что она никак не могла поверить.

— Джей, — сказала Софи и сама удивилась собственной уверенности. — Это ты. Ты — Джей.

Джей громко, прерывисто выдохнул, и его рука легла на грудь Софи.

— Господи Иисусе, — безнадежно охрипшим голосом произнес он, — я уж думал, что никогда не услышу, как ты это говоришь.

Софи, будто подхваченная ураганом и вознесенная над землей, вмиг ощутила освобождение, ей захотелось немедленно сдаться. Она отчетливо слышала собственный внутренний голос: «Пусть это случится, Софи, просто пусть это случится хотя бы ненадолго. Не упускай момента. Не дай ему уйти».

С тяжелым вздохом Софи откинулась назад.

— Джей, — прошептала она, испытывая сладостное теснение в груди от радости, что произносит его имя, что можно броситься ему навстречу и быть уверенной, что он не окажется миражем.

Его голос был по-прежнему хриплым от волнения:

— Ты выиграла. Что ты хочешь на завтрак?

— Только это, — ответила она, — стоять вот так... с тобой. — Ее глазам теперь ничто не мешало, он давно отнял от них ладони и обнял ее, но Софи боялась поднять веки, чтобы не исчезло чудо.

— Это, — тихо сказал Джей, — меня вполне устраивает.

От него исходило тепло. Софи казалось, что она погружается в море этого тепла, а Джей, медленно запрокинув ей голову, гладил ее лицо, шею... Прикосновения были легкими, но властными, если только Софи не принимала желаемое за действительное. Джей приподнял локоны, упавшие ей на лоб, и отвел назад. Другая рука по-прежнему была крепко замкнута у нее на груди.

Мысли беспорядочно перемешались в голове у Софи, но одна поднималась над всем этим сумбуром, как пузырек воздуха на поверхность воды.