– Белый и пушистый, кофе браткам варил, на кухне хозяйничал, – съязвила я.

Но Лоретта не поняла моего сарказма:

– Да! Именно так. Сережа даже стрелять не умеет, он всего лишь служил порученцем при боссе, возил, куда тот скажет, пакеты, выполнял мелкую работу по дому. За это ему платили не очень большие деньги, но Сергей экономил, скопил приличную сумму и смог начать свой бизнес. В России нельзя завести дело без огромных взяток.

Я повернулась к Николя:

– Эту даму можно арестовать за клевету на мою страну?

Полицейский погладил меня по плечу:

– Не горячись, пусть продолжает.

– Главарь банды помог Сержу оформить фирму, оказывающую ремонтные услуги, – зачастила Лоретта, – вот и все, что он получил от преступников: крошечные деньги и возможность красить стены заказчикам. А Андрей Сергеевич занимал в группировке высокое положение: личный врач самого пахана, его семьи и приближенного круга уголовников, очень хитрый, коварный, изворотливый человек, он сумел остаться в тени, когда крестного отца взяли полицейские. Сергею просто повезло, он случайно сломал ногу, лежал в больнице, бандиты же отправились грабить банк и были застигнуты патрулем. Парни в форме начали стрелять, короче, все погибли. В живых остались Сергей и Андрей. Николаев, похоже, знал, где главарь хранил денежный запас, потому что через несколько лет он основал медцентр, и дела его резко пошли в гору. Сергей Петрович не сомневался, что врач до сих пор связан с криминальными кругами. А еще он знал о страсти Андрея к ювелирке с историей и, когда в его руки попали драгоценности герцогини Шевальер, предложил их старому знакомому. Доктор согласился посмотреть на товар, цену за сокровища Анри Гриньона предложил маленькую, а когда Сергей отказался продавать драгоценности, задумчиво заметил:

– Ну ты же их не от своей бабушки получил. Не жадничай, а то ведь можно всего лишиться! У меня есть приятели, с которыми ты не захочешь общаться.

Маковецкий горько пожалел, что связался с врачом, по которому давно плакала тюрьма, струхнул, и сделка состоялась на условиях Николаева. Ну, не гад ли Андрей?!

Лоретта обвела присутствующих сердитым взглядом. Николя молчал, я тоже, но, думаю, у нас с комиссаром в голове крутились одинаковые мысли. Нельзя состоять в банде и не участвовать в ее делах. Про кофе и помощь по хозяйству Сергей сестре соврал и про то, что Андрей Сергеевич пожадничал расплатиться за краденые драгоценности, тоже. Думаю, врач, лечивший братков, и Маковецкий поддерживали после разгрома группировки отношения, вот почему Сергей предложил Николаеву сокровища Анри Гриньона. Маковецкий не собирался по справедливости делиться выручкой с сестрой, насвистел ей, что его обманули, дал Лоретте денег на подвенечное платье от Шанель, и все. Да, вещи от мадемуазель Коко дороги, но если предположить, сколько Маковецкий получил за ювелирные изделия, то становится ясно, что он беззастенчиво надул обожающую его сестру. Однако странно, что Лоретта сейчас так откровенно выкладывает перед нами правду про Маковецкого. Почему она это делает? Из страха за жизнь детей, мужа и собственную? Но кто угрожает семье Эвиар?

Лоретта тем временем говорила, как радио, без передышки.

Судьба жестоко пошутила с Сергеем. Мало того, что его дочь подружилась с Яной, так еще она проиграла кольцо Николаева.

– Дура! – заорал отец. – Андрей рано ли поздно зайдет в свой «музей» и заметит пропажу перстня.

– Нет, папочка, – перебила его Луиза. – Мне сегодня утром звякнула Янка. Она очнулась и поняла, что вчера наделала. Яна переборщила с коктейлем «Гламур», перепила шампанского с таблетками, перенюхала кокаина, потеряв голову, открыла музей, раздала гостям драгоценности, все в них плясали. Яна забыла, чем вечер закончился, последнее, что у нее в памяти задержалось: как она мне коробочку с кольцом отдает. Утром Яна увидела пустой «музей» и стала приятелей обзванивать, просила вернуть украшения, но все отвечали: «Мы ничего с собой не брали, оставили ювелирку в гостиной».

Яна всех гостей не знала, было много незнакомых. Ну, так бывает: зовут Аню, а та прихватывает с собой Маню. Яна добрая, она никогда никого не гонит. Я ей сказала, что кольцо отдала катранщику. Янка зарыдала, но через полчаса снова звякнула: «Успокойся. Все о’кей! Я нашла ювелира, который сделает копии. Я ему фото отвезу, он живо фейки смастерит. У папахена была любовница, хотела его на себе женить, она очень этого мастера нахваливала. Папан ничего не заметит».

Я вздохнула. Юра на самом деле прекрасный мастер, и его заказчицам удается водить за нос наивных мужей. Но человека, который коллекционирует ювелирные изделия, не обманешь.

– Андрея Сергеевича сейчас в Москве нет, – лепетала Луиза. – Янка говорит, что он вернется не раньше, чем через четыре месяца. Ювелир живенько работу выполнит. Николаев занят в телепроекте, называется он «Выжить в Африке». Участники в какой-то стране, то ли в Замбии, то ли не помню где, живут в первобытных условиях. А жюри, состоящее из Андрея Сергеевича и кого-то еще, кайфует в гостинице. Папочка, прости меня! Я играть больше никогда не буду!

– Заткнись, – велел Маковецкий.

Луиза испуганно захлопнула рот.

– Четыре месяца, говоришь? – вдруг спросил отец.

– Да, да, – закивала дочь.

– И как он согласился так надолго из Москвы улететь? – протянул Маковецкий.

– Это же слава, папа, – робко пояснила Луиза. – Знаешь, сколько народа шоу смотрит? Ему за съемки заплатят, и бесплатная реклама клиникам Николаева обеспечена. Кто ж от такого откажется? Я бы все отдала, чтобы туда попасть. Папочка, меня убьют за долги, мне страшно!

Маковецкий схватил дочь за руку, впихнул ее в спальню, отобрал у нее мобильный, компьютер, телевизор и сказал:

– Сиди тут тихо, читай Пушкина! Назови адрес квартиры, где играла.

Узнав, что нужно, Сергей Петрович запер дочь и поехал к катранщику.

По иронии судьбы, Маковецкий сам давно держал подпольное казино и считался крупной акулой этого бизнеса. Клиентами Сергея Петровича были богатые люди, они не могли и не хотели играть в Москве, не желали светиться в Монако или Лас-Вегасе. Маковецкий купил в Париже квартиру, игроки, в основном постоянные, прилетали из разных городов России и запоем резались в покер, начиная с вечера пятницы до утра воскресенья, а потом отправлялись по домам. Лоретта и Поль обслуживали присутствующих. Все участники подпольного казино вели себя тихо, никто не напивался, не употреблял наркотиков, не скандалил, не буянил. Видные политики, крупные чиновники, знаменитости, успешные бизнесмены, простому человеку было невозможно попасть в их компанию. Да и не всякий политик или губернатор знал заветный адрес. У Сергея Петровича был жесткий фейс-контроль, новичку требовалось заручиться рекомендацией одного из постоянных участников игры, потом долго ждать, пока Маковецкий проверит его кандидатуру, а в случае приема в клуб следовало заплатить большой вступительный взнос. Игра шла по-крупному, участники могли увезти домой сотни тысяч евро или столько же оставить крупье, роль которого исполнял Сергей Петрович. Приезжавших не интересовали ни красивые девочки, ни элитный алкоголь, ни магазины, ни достопримечательности Парижа, только карты. Впрочем, все эти люди не раз бывали в столице Франции, как по рабочим делам, так и со своими семьями, и им совершенно не хотелось ужинать в ресторане, расположенном на Эйфелевой башне. Собственно говоря, это было не казино, а закрытый элитный клуб. Но до того, как создать привилегированное заведение, Маковецкий владел самыми простыми катранами в Москве и отлично знал, как в них заманивают людей. Существуют юноши и девушки, симпатичные, хорошо одетые, умеющие поддержать беседу на любую тему и способные понравиться многим. Они бегают по тусовкам, знакомятся с обеспеченными людьми, заводят с ними дружбу, а потом приглашают их к своим друзьям в гости, где развлекаются игрой в карты. Это еще не подпольное казино, обычная московская квартира, в ней дуются в покер на раздевание или сражаются на спички. Если «приманка» видит, что клиент азартен, ему дают почувствовать восторг победы, уверяют: «Ты человек удачи», потом предлагают сыграть на деньги, приводят в катран, где подстраивают выигрыш, но спустя некоторое время начинается серьезная игра. Особо азартные посетители проигрывают квартиры, дома, все сбережения, становятся зависимыми от карт, теряют семьи, работу. А когда катранщики понимают, что больше с этого барана шерсти не настричь, они просто перестают пускать человека в свое заведение.