– Так вы объясните мне, наконец, что происходит? – слегка раздраженно спросила она.

Вместо ответа Джеффри принялся быстрым шагом ходить взад-вперед перед скамейкой, и Люсинде скоро это надоело.

– В конце концов, что случилось? Может быть, вы все-таки расскажете мне?

Неожиданно Джеффри остановился прямо перед ней и произнес инквизиторским тоном:

– Я следил за вами, Люсинда!

– Что?

– Повторяю: все это время я неотступно следовал за вами!

Люсинда недоверчиво посмотрела на Ньюкома, который продолжал ей выговаривать:

– Я не слепой и отлично видел, какими глазами вы смотрели на этого… Роберта Карроуэя! Поскольку мы с вами в последний раз несколько повздорили, то я подумал… подумал, что вы могли пойти к нему. Вот почему пошел за вами и следил до самого дома Сент-Обинов.

У Люсинды было такое ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из ее груди. О Боже! Если отец узнает, что она что-то делает за его спиной, то он никогда ее не простит!

– Откуда я знала, что там будет Роберт? – попыталась она защититься от обвинений Джеффри.

– Это не имеет значения. Вы женщина, и у вас доброе сердце. Вы всегда, несомненно, стараетесь вылечить раненых птиц или помочь бродячим собакам…

Джеффри наконец перестал маячить перед глазами Люсинды и сел на скамейку рядом с ней. Но разговор далеко еще не был закончен. Джеффри снова схватил руку Люсинды и так крепко сжал ее, что она чуть не закричала от боли. Все это время он продолжал говорить, а вернее – проповедовать:

– Я обещал вашему отцу подождать, пока не уляжется весь этот скандал с кражей документов, но сейчас понимаю, что не принадлежу к числу терпеливых пациентов.

Люсинду так и подмывало вскочить и убежать в дом, но Джеффри был ее учеником, которого она сама же взялась обучать джентльменским манерам. Поэтому она принялась твердить себе:

«Спокойнее! Спокойнее! Держи себя в руках!»

Джеффри продолжал крепко держать одной рукой ее ладонь, а вторую протянул к ее подбородку и провел по нему кончиками пальцев. Потом он наклонился и дотронулся губами до ее губ, но тут же отпрянул и с самоуверенной улыбкой заявил:

– Теперь вы сами видите, что мы созданы друг для друга!

Люсинда некоторое время внимательно изучала его лицо, затем перевела взгляд на сильные прямые плечи. Ей показалось немного странным, что она получала куда большее удовольствие от чтения записок отца и составления своих замечаний к ним, нежели от поцелуя импозантного и даже красивого лорда Джеффри Ньюкома.

Неожиданно Ньюком соскользнул с каменной скамейки и встал перед Люсиндой на колени:

– Возьмите меня с собой в будущее или обвините в нарушении приличий, но мне необходимо точно знать, станете ли вы моей женой!

– Джеффри, разве могу я дать вам ответ сейчас, когда мои друзья попали в беду? – серьезно спросила Люсинда. – Не стоит пытаться заставить меня забыть об этом в угоду чему бы то ни было! Мы можем вернуться к этому разговору только тогда, когда несчастья будут позади и все уладится! Хотя я и тогда не обещаю вам непременно положительного ответа…

– Нам вовсе не обязательно вступать в брак завтра. Мне только хотелось бы знать, могу ли я надеяться на эту честь в будущем.

Люсинде было бы довольно сказать «да», чтобы сделать счастливым отца, обеспечить себе комфортное будущее, а Джеффри – чин майора британской экспедиционной армии в Индии. Тогда она могла бы поехать с ним, забрав с собой и престарелого отца. И все же не в ее силах было отогнать от себя постоянные воспоминания о других бездонных глазах, горящих любовью, переходящей в обожание. Она не могла забыть мягкий, задушевный голос и прикосновение нежных, теплых рук.

– Я пока не уверена, что смогу стать вам достойной женой, Джеффри. – Люсинда потупилась. – Кроме того, сейчас все мои мысли и чувства – здесь…

Ньюком долго смотрел ей в глаза, а затем с горечью произнес:

– Дорогая, ведь я просил у вас согласия стать моей женой, а вы ответили, что слишком заняты даже для того, чтобы обдумать мое предложение.

– Нет, совсем нет! Я имела в виду, что мы с вами можем обсудить это завтра, через неделю, через месяц – одним словом, в обозримом будущем. А Роберту Карроуэю помощь нужна именно сегодня, сейчас!

Джеффри выпрямился:

– Я должен признать, что восхищаюсь вашей преданностью друзьям, но надеюсь, вы хотя бы из осторожности не исключаете возможности того, что Роберт Карроуэй вам лжет?

– Нет, он не…

– И еще, – перебил ее Ньюком. – Вы дочь генерала Баррета, человека, пользующегося всеобщим доверием и неоспоримым авторитетом. Возможно, Роберту очень даже выгодно сделать вас союзницей…

– Не смейте так говорить! – вспыхнула Люсинда.

И все же она подумала, что в данном случае Джеффри, пожалуй, в какой-то степени прав. Виновен Роберт или нет, она, как дочь влиятельного генерала, сейчас осталась его последней надеждой на возможность как-то выбраться из ситуации, в которой он очутился.

– Я задал вам вопрос. – Джеффри тяжело вздохнул. – Теперь ваше право обдумать его и дать ответ. Но каким бы ни был этот ответ, я никогда не оставлю вас!

– Спасибо, Джеффри. Мне действительно надо теперь очень серьезно подумать.

Что с ней? Ей предложили все, чего она так хотела, и о чем тут еще думать? Тем более что все кругом считают Роберта безумным…

Люсинда глубоко вздохнула. По крайней мере у нее пока есть какое-то время в запасе…

Парадная дверь дома Карроуэев открылась, а когда из библиотеки выскочил Роберт, Брэдшоу и Эндрю стояли уже в холле, передавая шляпы Доукинсу.

– Проклятие! – выругался Роберт.

– Позволь и тебя поприветствовать точно таким же образом! – хмыкнул Брэдшоу.

– Ради Бога, извините! Я ждал Джорджи, а она, как всегда, опаздывает, вот вы и попали под горячую руку…

– Ладно уж, извиняем. – Шоу усмехнулся. – А теперь скажи, ты, случайно, не знаешь двух подозрительных субъектов, которые прячутся в кустах возле самого дома?

– Нет, я их даже не видел, но догадываюсь, что это агенты тайной полиции, охотящиеся за мной.

– Может, их прогнать отсюда?

– Не стоит. Пусть убедятся, что я дома.

– Отчего-то очень хочется сегодня кого-нибудь избить! – буркнул Шоу и, вздохнув, посмотрел на Эндрю: – Может, сгоняем партию в бильярд?

– Что ж, я не против…

Доукинс подошел к Брэдшоу и вручил ему большую пачку писем. Тот взвесил ее на ладони и усмехнулся:

– Вот так подарочек! У меня, оказывается, до сих пор есть немало друзей, которые понятия не имеют о том, что сейчас происходит в столице, и пишут, и пишут… Неужели придется каждому ответить? Ну ладно! А сейчас наступил час бильярда! Пойдем, Эндрю!