Мы только-только вернулись в Лондон, когда Адела получила приглашение кузины на весеннее дефиле Харди Эмис. Эта родственница, Луиза Шоу, была в домохозяйстве одного из младших членов королевской семьи, и то ли по этой причине, то ли (вероятнее) потому, что она была постоянной покупательницей, она попала в нужные списки, и ее приглашали на подобные блестящие мероприятия, и нередко на очень неплохие места. Они с Аделой дружили с детства, вследствие чего она регулярно делилась с моей женой своей удачей.

Без нашего ведома, так случилось, что наша старая знакомая, Аннет Уотсон, тоже была постоянной покупательницей Харди Эмис. Она, как я уже говорил, некогда была красоткой с экрана, классической, в стиле Лесли-Энн Дон, и потому с удовольствием предоставляла пищу журналистам на сборищах, где было маловато знаменитостей, но сейчас она фигурировала на страницах журналов в платьях от-кутюр, что делало ее желанной гостьей на таких гала-вечерах. У Аннет на самом деле к этому времени дела шли уже очень неплохо, по большому счету потому, что несмотря на все прогнозы, скучный Боб за головокружительные девяностые перешел из категории обеспеченных в разряд очень богатых. Я смутно вспоминаю, что его успех как-то связан с Интернет-революцией, хотя чем именно он занимался, я не помню. Что бы это ни было, он, очевидно, занимался этим с неплохой выгодой для себя. За два-три года, прошедшие с тех пор, как Боб и Аннет были гостями, которых стыдился Эрик, на Майорке, они укрепили свое общественное положение, по крайней мере в Лондоне, и собрали более чем удовлетворительные телефонные книжки. Они так и не проникли в заколдованный круг леди Акфильд, но были в неплохих отношениях с парочкой молодых маркиз несколько более сомнительной репутации и несколькими состоятельными красотками из тех, что часто фигурируют в журналах, которые были на сцене лондонской жизни в то время. В «Хелло» напечатали фотографию, где Аннет ходила по магазинам с герцогиней Йоркской. В целом, она была удовлетворена.

Значительная часть этого удовлетворения проистекала из того, что она могла теперь позволить себе не принимать приглашения Чейзов, которые в последнее время становились все более настойчивыми. Кэролайн, естественно, было все равно, но туманным делам Эрика на дальних рубежах того, что он оптимистично описывал как «деловые навыки и связи с общественностью», был нанесен сокрушительный удар общим спадом в делах. Эти навыки, похоже, были именно тем, на чем теперь собирались экономить компании, расцветшие в одночасье, а теперь опять оказавшиеся под давлением. Эрик чувствовал, что рука помощи Боба Уотсона могла бы коренным образом изменить положение дел. И так оно и могло случиться, но, возможно, из-за ужасного обеда в Фэрберне, эта рука протянута не была. Чейзы, или по крайней мере Эрик, перестали быть необходимы для общественной жизни Уотсонов. Кроме всего прочего, никто не ожидал, что Эрик еще долго продержится. Было известно, что они живут на деньги Кэролайн, и в ее кругу уже начинали задаваться вопросом, как долго это еще продлится. Особенно учитывая отсутствие детей, упрощавшее ситуацию. В кругу Кэролайн не видели никакой логики в том, чтобы состоять в браке с тем, кто одновременно обычен и беден. Хоть я и отвергаю ценности этих людей в некоторых областях, но когда дело касается человека настолько неприятного, как Эрик, должен признаться, что я их понимаю.

Приятно отметить, что единственной подругой, которая не отказалась от Эдит и не встала автоматически на сторону Чарльза, была та самая Аннет Уотсон. Потому что Эдит дорого заплатила за избранный ею путь. Вообще-то, я не особенно виню большинство их знакомых. Они изначально были друзьями Чарльза, а Эдит определенно поступила нехорошо. Но это не было настоящей причиной, почему они сбежались под знамена Бротонов. Все до единого, они поддержали бы Чарльза, даже если бы он избивал Эдит, держа при этом на чердаке толпу стриптизерш. Но я подозреваю, придется согласиться, что в данном случае с ними было бы трудно поспорить. В любом случае, Аннет, отчасти потому, что знала, что ни Чарльз, ни его мать ею особо не очарованы, отчасти потому, что Эдит ей действительно нравилась, осталась с подругой несмотря ни на что, и в частности пригласила Эдит на шоу Харди Эмис, а сначала пообедать вместе.

* * *

Эдит никогда не бывала в ресторане «Меридиен» на Пиккадилли, который недавно подвергся обстоятельному ремонту. Обеденный зал состоял из старой террасы, которую застеклили, настелили там мраморные полы, наставили пальм, и в результате получился дом вдали от родины для тех аборигенов Лос-Анджелеса, которые теперь, как надеялось руководство, должны хлынуть потоком в заново открытые двери. Эдит пробиралась между столиками, вслед за манившей ее Аннет. Она была элегантно одета в броский и модный зимний костюм, дополненный жемчужным ожерельем и брошью. Она удивилась сама себе, почувствовав искушение надеть шляпку. С искушением она справилась, но этот наряд был, наверное, выражением той части ее жизни, которая была какое-то время вытеснена футболками и блестками – очевидно, единственные два варианта одежды для людей из окружения Саймона. Даже он отметил ее наряд, лежа на диване и с удовольствием читая сценарий на следующий день:

– Бог мой, какой стиль! Ты похожа на свою свекровь!

Но она не обиделась. Может быть, подсознательно она почувствовала, что это комплимент.

Аннет заказала им по бокалу шампанского. И довольно быстро от традиционных приветствий и вопросов они перешли к делу.

– Итак, когда же ты сделаешь следующий ход?

– Ход? – переспросила Эдит.

– Ну. Развод. Ты уже начала?

Эдит поерзала:

– Нет, не очень. Пока нет.

– Почему?

Она пожала плечами:

– Наверное, я… мы… скорее чувствуем, что лучше будет просто подождать эти необходимые два года, и тогда проведем все почти без шумихи. А иначе это такая морока…

– Два года! – Аннет рассмеялась. – Ой, не думаю я, что Чарльзу понравится ждать два года.

– Почему?

Аннет уставилась на нее:

– Дорогая, ты должна знать, что гонки уже начались.

К удивлению Эдит, у нее похолодело внутри.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дорогая, как только новость стала общеизвестна, на него просто набросились со всех сторон. Да и как иначе? Ты даже не родила ребенка, так что их ничто не останавливает.

Эдит почувствовала растущее раздражение. Как смеет эта женщина знать о ее муже больше, чем она сама?

– Не думаю, что он встречается с кем-то конкретно.

– Тогда ты думаешь неправильно. – Аннет глотнула шампанского, чтобы подчеркнуть паузу. – Помнишь Клариссу Марло?

Эдит рассмеялась, и ей стало легче дышать. Достопочтенная Кларисса Марло, праправнучка придворного, которого произвели в не слишком видные бароны в двадцатых годах, была троюродной сестрой Чарльза по материнской линии. Добросердечная, пышущая здоровьем брюнетка, она была хороша в седле и полезна на тягучих званых ужинах. Она работала секретарем в приемной в сомнительной компании по недвижимости, придавая им некоторую респектабельность, и жила с сестрой в квартире совсем рядом с Олд-Бромптон-роуд. Классическая английская барышня с лентой в волосах и, успокоено подумала Эдит, совсем не во вкусе Чарльза.