– Сьере граф…

Потому что я отошёл от стола и замер у большого застеклённого окна, что здесь непривычно и ещё невиданно. На чёрном прямоугольнике зимний вечер нарисовал тысячи разных картин, за которыми не видно, что творится во дворе, но можно различить багровые огоньки факелов.

– Сьере граф…

– Простите, что-то я отвлёкся, доса…

– Алана… Алана дель Уор. Мой муж, покойный муж, рыцарь…

…Высокая, мне почти до плеча, очень красивая шатенка с карими глазами на половину лица.

– Вы желаете чего-то особого, доса Алана?

– Нет, сьере граф… Я просто хотела вас поблагодарить от всех нас за вашу щедрость… И просить никому не рассказывать о том, что вы видели вчера утром…

Она густо краснеет, а вспоминаю, что именно её ноги меня потрясли настолько, что я растерялся… И – тоже заливаюсь краской. Тонкий прямой носик, круглое личико с пухлыми красивыми губками… Идиотского покроя платье… Её бы приодеть, как положено – и весь Императорский двор Руси лежал бы у ног невероятной красавицы…

– Вы…

Она опять заливается краской, ведь то, что она сама подошла ко мне, просто невероятная смелость. Обычно дамы ждут, когда на них обратят внимание мужчины. А проявить инициативу самой – это выше всех норм принятой здесь морали. И девушка явно боится, что я приму это за некое приглашение. Улыбаюсь ей в ответ:

– Всё в порядке, доса Алана. Я всё правильно понимаю…

Она смущена, но тем не менее…

– Сьере граф… Я слышала про вас очень много… Особенно…

Тонкий пальчик упирается в звено серебряной цепи. Киваю в ответ. Девочка не ошиблась.

– Вас смущает, что я ещё и купец? Или вы тоже хотите получить от меня некую помощь, как и ваша подруга?

Она отчаянно мотает прелестной головкой, даже пугается:

– Что вы, сьере граф! Я ни за что не стану просить вас об этом… Но хотела бы узнать о другом, если, конечно, вы согласитесь… На это…

– Спрашивайте, доса Алана. Не бойтесь…

Она мнётся, но решается:

– Вам нравится Маура?

Делаю отрицательный жест.

– Вы не поверите, но нет. Есть девушка, на которой бы я женился, не раздумывая ни мгновения. Но это невозможно, по многим причинам. Сам Высочайший против нашего брака…

На личике появляется облегчение. Девушка облегчённо вздыхает, переводит разговор дальше:

– Тогда почему? Всё это?

Обводит рукой гостиную, собравшихся, которые уже вышагивают в танце, веселясь от души. Только мы двое стоим с ней у окна, да бабушка улыбается, глядя на пары.

– Вы можете поверить, доса Алана, что это моя прихоть? Мне захотелось подарить вам вечер. Беззаботный вечер, когда вам не надо ни о чём думать, ни о чём не заботиться, отвлечься от всяких условностей и проблем? Моя матушка тоже вдова, и я знаю, как ей приходилось, пока… Я не поднялся на ноги… Образно говоря. И не занялся баронством Парда по-настоящему. Поэтому, увидев ваши накидки, но, главное, увидев, как вы… Вчера…

Девушка опускает голову, но я вижу, что на её лице отчаянная тоска и безнадёжность… Не знаю, почему, но я протягиваю руки, привлекаю её к себе и молча глажу её волосы. Худенькие плечики вздрагивают. Она хлюпает раз, другой. Потом торопливо отстраняется, смахивает влагу с длинных пушистых ресниц, снова поднимает личико, смотрит на меня:

– А вы не подумали, что после такого вечера, после всей этой роскоши…

Снова обводит рукой зал.

– …нам станет только ещё хуже? Зачем такая доброта? Зачем рвать нам сердце?

– Доса, не надо… Я больше чем уверен, что ваши подруги сейчас счастливы. Видите, они танцуют, смеются, забыв о своих невзгодах… Хотя бы на миг вновь ощутив себя теми, кем им уже никогда не стать вновь…

– Вы правы… Простите…

Она пытается улыбнуться. Потом вдруг говорит:

– Жаль, что мы с вами больше никогда не увидимся, сьере граф…

– Почему? А на следующий год?

Её глаза вновь наполняются слезами:

– Увы… Я не смогла подтвердить свой статус на этом Совете…

Теребит своё старенькое платье.

– Не смогла даже выйти на улицу. Сегодня осмелилась поблагодарить вас, потому что я уже простолюдинка…

– Вы умеет считать, доса Алана?

Она удивлена:

– Разумеется.

– И разбираетесь в тканях?

– Само собой. Раньше у нас в Уор были мастерские, пока покойный супруг не продал их…

– Тогда позвольте вас украсть отсюда…

Я беру её за руку, и мы незаметно покидаем гостиную. Девушка не понимает, чего я хочу от неё, и даже напугана. Но явно мы идём не туда, где располагается постель. Толкаю двери, это – мой рабочий кабинет. Усаживаюсь в кресло за большим столом, Юм потерял много нервов, пока смог изготовить настоящий письменный стол.

– Прошу вас, Алана…

Она алеет, а я спохватываюсь – забыл… Впрочем, и она забыла, что уже не доса… Лезу в ящик, вытаскиваю нечто вроде бювара с образцами тканей. Протягиваю ей, девушка открывает обложку и… Следующие пятнадцать минут я сижу с раскрытым ртом. Алана – настоящий профи, и рассказывает мне такие вещи! Кто, где, откуда, из чего. Указывает на изъяны и недостатки каждого кусочка, в общем, профи – это профи. С восхищением забираю у неё альбом, кладу назад, и, мгновение поколебавшись, достаю другой альбом. На этот раз из пергамента. Снова подаю ей. Она открывает, листает, затем, густо покраснев, возвращает:

– Простите, сьере граф… И хотя ваши рисунки и непристойны, но красивы, в шитье я смыслю гораздо меньше… По этому поводу вам лучше спросить мою подругу, досу Кери дель Рам. Раньше она была…

Замолкает. Я улыбаюсь:

– Доса Алана…

Лезу в ящик стола, открываю стальной ящик, достаю оттуда два фиори. Девчонка начинает мрачнеть, но я делаю успокаивающий жест, и на моём лице нет ни капли похоти, скорее, оно оценивающе – прищуренное.

– Ваша подруга действительно такая мастерица? И так же хорошо разбирается в шитье?

– Уверена. Хотя моё платье и очень старое, но шила его мне она.

– Позвольте… И не смущайтесь, пожалуйста…

Поднимаюсь, подхожу к девушке, да. Только сейчас заметил, что одежда Аланы сшита просто потрясающе… Ровные, аккуратные швы, практически одинаковые стежки… Возвращаюсь на место, монеты по прежнему лежат на месте.

– Действительно, великолепно… Хм… Доса Алана, я хочу вам сделать предложение…

Она вскакивает, отшатывается:

– Никогда! Я не лягу с вами, даже умирая с голоду!

Смеюсь, и это заставляет девчонку замереть на месте – она не понимает, что я хочу, и действовала на инстинктах. Подвигаю ей монеты, откидываюсь на спинку кресла: