Люк тыкал в клавиши почти час, прочесав «Гугл», другие поисковые программы, пробуя разные сочетания фраз со словами «органы», «покупка», «доноры», «печень». Отыскал дебаты в парламентской ассамблее Совета Европы по поводу противозаконной торговли человеческими органами, на другом сайте прочел о хирурге с Харли-стрит[21]по имени Реймонд Крокет, которого в 1990 году исключили из медицинского реестра за приобретение в Турции почек для четырех пациентов. И кучу всяких споров о том, следует ли автоматически изымать органы для трансплантации после смерти донора, который не возражал против этого при жизни.

Но никаких брокеров он не нашел.

– Ты уверен, что это не миф, Люк?

– В одном сайте Филиппины называются «однопочечным островом», – сообщил он. – Там можно купить почку типа за сорок тысяч долларов, включая операцию. В том самом сайте сказано и про брокеров… – Он вдруг остановился.

На экране возникла клинически-белая надпись на угольно-черном фоне: «Трансплантацион-Централе». Меню сверху предлагало выбрать язык. Люк щелкнул на британский флажок, и через некоторое время открылось новое окно.

«Добро пожаловать в „Трансплантацион-Централе“ – ведущую в мире брокерскую фирму, поставляющую человеческие органы для трансплантации.

Конфиденциальные глобальные услуги, тайна личности гарантируется.

Свяжитесь с нами по телефону, электронной почте или посетите мюнхенский офис по предварительной договоренности».

Линн напряженно вглядывалась в экран компьютера, чувствуя нараставшее возбуждение. И опасность. Возможно, действительно существует альтернатива тирании Шерли Линсел и ее команды. Другой способ спасти дочь.

Люк оглянулся на Кейтлин:

– Слушай, мы как бы чего-то нашли.

– Классно, – бросила она.

Руки дочки легли Линн на плечи, теплое дыхание коснулось шеи – она тоже смотрела на экран. Потом буркнула:

– Жуть какая… Думаете, у них есть прайс-лист? Как при покупках в «Теско» по Интернету?

Линн фыркнула, радуясь, что Кейтлин вроде бы возвращается к более или менее нормальному состоянию.

– Ладно, – сказала она, – пошлем сообщение.

И начала диктовать. Люк печатал:

«Я мать пятнадцатилетней девушки, которой срочно требуется пересадка печени. Мы живем на юге Англии. Можете нам помочь? Если да, сообщите, пожалуйста, какие услуги оказываете, какую информацию мы должны предоставить. Искренне ваша Линн Беккет».

Перечитав, оглянулась на Кейтлин:

– Ну как, ангел мой?

Дочь горько улыбнулась, пожала плечами:

– Как скажешь.

Люк отправил текст.

– Может, надо номер телефона сказать? – спросила Кейтлин. – Адрес или еще что-нибудь?

Линн думала, яростно ворочая мозгами.

– Возможно. Не знаю.

– Вреда ведь не будет? – заметила Кейтлин.

– Не будет, – согласилась мать.

Люк послал второе сообщение с номером мобильника Линн и кодом Англии.

Минут через десять, когда Линн заваривала чай и готовила на троих ужин, зазвонил мобильник. На дисплее надпись: «Номер не определяется». Она моментально ответила. Послышалось тихое шипение, треск, потом раздался гортанный женский голос с задержкой на долю секунды – четкий, но дружелюбный, с акцентом:

– Можно поговорить с миссис Линн Беккет?

– Это я, – выдохнула Линн. – Говорите.

– Меня зовут Марлен Хартман. Вы только что послали нашей компании электронное сообщение?

Задрожав, Линн переспросила:

– «Трансплантацион-Централе»?

– Верно. Кстати, завтра я буду в Англии, в Суссексе. Если удобно, может быть, встретимся?

– Да, – сказала Линн. Нервы ее были натянуты до предела. – Да, пожалуйста!

– Вы, случайно, не знаете группу крови вашей дочери?

– Знаю. AB отрицательная.

– AB отрицательная?

– Да.

Последовало короткое молчание, затем Марлен Хартман сказала:

– Отлично.

– Восемнадцать тридцать, вторник, второе декабря, – объявил Рой Грейс. – Десятый инструктаж по операции «Нептун». Следствие по делу о смерти трех неизвестных.

Он оглядел свою быстро растущую команду – уже двадцать восемь человек сгрудились вокруг стола. Перед ним бутылка воды, стопка газет, блокнот, отпечатанная повестка дня, которую надо выполнить, прежде чем удастся перейти к другому, гораздо более приятному пункту вечерней повестки. С участием дорогой бутылки шампанского, лежащей в багажнике.

На стенде наборы отпечатков пальцев и отретушированные фотографии жертв. Грейс посмотрел на них. Инспектор Джейсон Тингли однажды заметил, что на полицейских фото все похожи на человекообразных обезьян. В его словах действительно что-то есть. Эти лица и впрямь напоминают человекообразных молоденьких самцов и самочку.

Мертвых.

Убитых.

От него зависит предать убийц правосудию.

От него зависит закрыть этот вопрос для родных.

Он развернул «Индепендент», верхнюю в газетной стопке. На третьей странице броский заголовок: «Брайтон вновь криминальная столица Англии». Намек на 1934 год, когда город сидел на ножах знаменитых преступных группировок и в чемоданах на железнодорожной станции были обнаружены два тела.

– У нового шефа не слишком хорошее впечатление, – сказал Грейс. – Хочет, чтобы дело было быстро раскрыто. – Он заглянул в перепечатанные Элинор заметки. – Итак, получено заключение патологоанатома с окончательным подтверждением, что органы у наших жертв изъяты в операционной. В тканях обнаружены следы пропофола и кетамина. Это препараты для анестезии.

Он помолчал, давая коллегам время усвоить информацию.

– Я тут обдумал линию нелегальной торговли органами, Рой, – начал обсуждение Гай Батчелор. – В Соединенном Королевстве продажа и покупка человеческих органов запрещена законом. Но трансплантатов катастрофически не хватает, люди в длинной очереди на пересадку сердца, легких и печени, многие умирают, не дождавшись операции. Те, кто годами ждут почку, влачат жалкое существование. Как идут поиски недовольных хирургов?

– Пока безрезультатно, – ответила инспектор Мантл.

– Может, взять под подозрение всех наших специалистов по трансплантации? – предложил Ник Николл. – Их должно быть немного.

– А как насчет уволенных? – напомнила Лиззи Мантл. – По-моему, неплохая отправная точка. Обиженный и рассерженный человек желает опорочить систему…