Шрифт:
Интервал:
Закладка:
КАРОЛИН Э. ПРАЙС
28 ФЕВРАЛЯ 2007 ГОДА
В Италии происходит тестирование нового типа «колеса найдёнышей» – концепции, впервые представленной в Риме ещё в 1198 году папой Иннокентием III.
Хорошо одетый, красивый, здоровый трёх- или четырёхмесячный младенец – возможно, итальянец, возможно, нет – был в субботу вечером покинут в «колесе найдёнышей» – обогреваемой колыбели, установленной у Поликлинико Казилино. «Колесо найдёнышей» было создано специально затем, чтобы женщины могли оставить в нём своего ребёнка – если у них нет желания или возможности растить его самим.26
Этот младенец был первым из спасённых в Италии благодаря экспериментальной системе, призванной положить конец выбрасыванию детей на улицу. Найдёныш получил имя Стефано в честь обнаружившего его врача.
Министр здравоохранения Ливия Турко считает это начинание «примером для подражания». Коллега г-жи Турко, министр по делам семьи Рози Бинди желает ввести современную версию «колеса найдёнышей» во всех больницах Италии, где есть родильные отделения.
Глава отделения неонаталогии27 при Поликлинико Казилино доктор Пьермикель Паолино отмечает: «Мы бы не удивились, если бы обнаружили в колыбели новорождённого, но мы никак не ожидали найти там трёх-или четырёхмесячного ребёнка… Кто знает, что скрывается за этим эпизодом?..»
Наконец и на их улице праздник! Сегодня вечером Рейншильды обедают в самом дорогом, самом эксклюзивном ресторане Балтимора. Пришла пора достойно отметить свой успех.
Соня держит протянутую через стол руку Дженсона в своей. Официант уже дважды подходил к ним и дважды был отослан обратно – они не хотят, чтобы их торопили с заказом. В высоких бокалах пузырится шампанское, в ведре со льдом охлаждается бутылка «Дом Периньон» . Хорошо бы, чтобы этот вечер длился, длился и не кончался – они это заслужили.
– Расскажи снова, – требует Соня. – И с подробностями ! Ничего не упускай !
Дженсон только рад её просьбе, потому что такие события он готов переживать снова и снова. Жаль, что он не сделал видеозаписи этой встречи! И он в который раз рассказывает жене, как вошёл в кабинет президента фирмы BioDynix, занимающейся изготовлением медицинской техники, и представил то, что считает делом всей своей жизни – точно так же, как несколькими днями раньше он показал его Соне.
– И президент сразу же оценил все открывающиеся возможности ?
– Соня, при виде моего устройства у него просто слюнки потекли! Чуть ли не клыки прорезались. Он сказал, что только переговорит с советом директоров и тут же свяжется со мной. Но не успел я выйти из здания, как он уже позвал меня обратно, чтобы заключить договор.
Соня хлопает в ладоши – о последнем факте она ещё не слышала.
– Это же просто здорово! Он боялся, что ты пойдёшь к конкурентам.
– Вот именно. Он тут же сделал мне деловое предложение, причём не только относительно опытного образца, но и всего остального: чертежей, патента и прочего. BioDynix хочет иметь исключительные права!
– И ты, получив чек, конечно, сразу же отправился в банк ?
Дженсон качает головой:
– Электронный трансфер. Я убедился – деньги уже у нас на счёту. – Дженсон делает глоток шампанского, затем наклоняется через стол и шепчет: – Соня, на то, что они нам заплатили, можно купить небольшой остров !
Соня улыбается и подносит свой бокал к губам.
– Я обрадуюсь, если ты просто согласишься взять отпуск и отдохнуть.
Оба знают, что дело не в деньгах. Изобретение Дженсона изменит мир – как это уже случилось один раз в прошлом.
Наконец они делают заказ, бокалы снова полны, и Дженсон поднимает свой:
– За конец разборки! Не пройдёт и года, как от него останется лишь постыдное воспоминание !
Они чокаются.
– Я уже вижу, как тебе вручают вторую Нобелевскую премию, – говорит Соня. – И на этот раз тебе не нужно будет делить её со мной.
– А я всё равно разделю! – улыбается Дженсон.
Приносят их заказ – самое изысканное из всего, что им когда-либо приходилось отведывать, в самый прекрасный в их жизни вечер.
И лишь на следующее утро они обнаруживают, что что-то неладно. Потому что корпус, в котором они работают – тот самый, названный в их честь – больше не носит имя Рейншильдов. За одну ночь большие латунные буквы над входом были заменены другими. На здании теперь красуется имя председателя «Граждан за прогресс» .
Хайдена Апчёрча расплести нельзя. Во всяком случае, не сегодня. Но кто знает, что может случиться завтра? . .
– Почему я здесь, если мне уже семнадцать? – спросил Хайден у своих тюремщиков после того, как его вместе с другими ребятами из КомБома отвезли в заготовительный лагерь. Начальник лагеря ответил лишь:
– А тебя больше устроила бы тюрьма?
Но в конце концов Менард не выдержал и с наслаждением выложил Хайдену «вкусную» новость:
– Примерно в половине штатов поставлен на голосование законопроект, разрешающий разборку особо опасных преступников. – Начальник одарил Хайдена желтозубой улыбкой. – А ты находишься в заготовительном лагере на территории штата, в котором этот закон, без сомнения, будет принят и вступит в силу на следующий же день после голосования. Так что готовься – тебя разберут в 00:01 шестого ноября. Не забудь завести будильник.
– Постараюсь! – просиял Хайден. – А вам лично завещаю свои зубы. Теперь, когда вы, по доброте своей, сняли с них брекеты, они только вас и ждут. Правда, мой стоматолог посоветовал бы ещё парочку лет поносить растяжки.
Менард лишь хмыкнул и удалился.
Хайден поражён: его считают особо опасным преступником! А ведь всё его преступление заключалось в том, чтобы выжить самому и спасти жизнь другим ребятам. Но когда Инспекция затаила на тебя зло, она любое дело повернёт к своей выгоде.
