Наталья с трудом повернула голову и увидела свою подругу Ольгу. Она сидела рядом с кроватью на стуле и смотрела на нее, Наталью, с неприкрытой ненавистью.

– Хочешь спросить, что я тут делаю? – процедила Ольга. – Отвечу откровенно: я пришла тебя убить! Хочешь узнать – за что? Ты мне мешаешь, дорогая подружка, теперь ты мне очень мешаешь… А раньше помогала, точнее, я тебя использовала… Так что настал момент от тебя избавиться…

С этими словами Ольга вытащила из-за спины пузырек, Наталья узнала те самые таблетки, которые принес ей муж.

– Сейчас мы примем таблеточки… – в голосе Ольги появились вкрадчивые нотки, так кошка могла бы разговаривать с несчастной пойманной мышью, – ты заснешь и не проснешься. К тому времени, как вернется Антон, ты уже станешь холодненькая… Диагноз – самоубийство, у тебя была депрессия, это все скажут, тебе чудились угрозы и преследователи…

Наталья замычала и попыталась плотно сжать губы. Ольга больно нажала на уголки ее рта и ловко запихнула таблетку.

– А теперь водички… – она залила в рот воду из стакана.

Наталья закашлялась и проглотила таблетку с водой.

– Хорошо, – Ольга, как маленькую, погладила ее по голове, – нужно не меньше пяти, а для верности шесть. Ну, что мычишь?

– З-зачем? – прошипела Наталья.

– Ого, голос прорезался! Надо торопиться… – Ольга запихнула Наталье в рот еще одну таблетку. – Тише, тише, не трепыхайся. Все равно тебя ничего уже не спасет… Такая уж судьба у тебя. Я вот, к примеру, свою жизнь не собираюсь пускать на самотек, хватит уже, нахлебалась! Хочешь послушать? Ладно, расскажу.

Ольга поглядела на часы и заговорила:

– Окончили мы школу – куда податься? Это у тебя любящие обеспеченные родители готовы были единственной доченьке везде соломки подстелить! А у меня мать уборщица, брат с женой-стервой, детей у них двое. Все мы в трехкомнатной хрущобе, комнатки крошечные, санузел совмещенный, очередь в него, как на вокзале. Дети орут, мать вечно ноет, брат с невесткой ругаются. Об учебе дальнейшей нечего и думать, мать зудит – иди работать. А куда? Либо в продавщицы, либо в секретарши. И там и там плохо.

Снова Ольга впихнула таблетку.

– Устроилась продавщицей – через месяц навесили недостачу. Еле выплатили, после чего мать сказала – в торговлю больше ни ногой! Пошла я на курсы бухгалтерские, отучилась, пару раз работу поменяла, потом познакомилась с парнем, он меня устроил в одну фирмочку, где сам был замдиректора. Все хорошо, деньги платят неплохие, сняли мы с ним квартиру, в общем, любовь-морковь и полное женское счастье. По крайней мере, я так думала. А у дружка моего, оказывается, были совсем другие планы… я-то, дура, не глядя подписывала документы, которые он мне давал. А он под шумок обобрал своих хозяев, пустил налево большие деньги, а подставил меня. Подпись моя? Моя! Значит, я и виновата…

Хорошо, я вовремя об этом узнала. Наутро меня уже арестовать должны были, а я ночью на вокзал кинулась, купила билет на первый поезд, который подвернулся, и уехала куда глаза глядят…

Попала в город Хохлуйск. Дыра дырой, вполне соответствует названию. Кое-как устроилась, сняла угол у старухи-самогонщицы, нашла работу в магазине круглосуточном. Хозяин, сволочь жирная, в кровать затащить попытался, сказал – если откажусь, навесит недостачу… я это уже проходила, повторять не хотела. Но тут я Толика встретила. Мразь, конечно, уголовник, но все-таки мужчина. С работы меня забрал, хозяину пару зубов выбил, чтобы тот в мою сторону и глядеть не смел. Поселилась я у него. Быстро поняла, какими он делами занимается, да мне-то это по барабану. Хуже было, что начал меня бить. Чуть приревнует, или что не по нем, или просто настроение плохое – и сразу в морду. Я терпела, куда деваться? А потом случайно через девчонку знакомую узнала, что здесь дело на меня не завели, как-то рассосалось. А тут как раз Толика взяли за все его художества, впаяли ему пять лет строгого режима. Ну, Хохлуйск – не такое место, чтобы за него держаться, я в пять минут собралась и вернулась в Питер…

Ольга на какое-то время замолчала, глядя перед собой. Видно было, что воспоминания даются ей тяжело. Наталья воспользовалась тем, что Ольга ослабила контроль, и попыталась подвигать левой рукой. Пальцы едва шевелились, но хоть какой-то прогресс. Ольга что-то почувствовала и повернулась, испытующе глядя на Наталью. Та еле успела придать лицу отстраненное выражение.

– А здесь встретила Антона… – проговорила Ольга наконец. – Ну, тут я поняла, что такое настоящая любовь…

– Антона?! – вскрикнула Наталья и попробовала приподняться, но тело ее не слушалось. – Моего Антона?

– Это еще посмотреть, чей он! – прошипела Ольга, скосив на нее глаза. – Теперь-то только мой будет! Он здесь тоже едва перебивался – приезжий, ни денег, ни связей… ну, бедствовали мы какое-то время, а потом встретила я тебя… надо же, думаю, одним все – деньги, счастье, любящие родители, а другим ничего, кроме дырки в кармане! Несправедливо это. Что ты сделала, чтобы такое благополучие заслужить? Ничего! А я бьюсь как рыба об лед, и все напрасно! Такая, видно, у меня судьба…

Наталья глядела на нее во все глаза, пораженная страстью, звучавшей в Ольгином голосе. Никогда раньше не видала она Ольгу такой. Впрочем, как выяснилось, она свою подругу совсем не знала. И не подругу вовсе, а соперницу.

– И решила я судьбе своей немножко помочь, – продолжала Ольга, деловито запихнув Наталье в рот очередную таблетку. – Какое у нас с Антоном было будущее? Работать до потери пульса, прозябать на съемной квартире – вот и вся жизнь. И никакого просвета до самой старости, а там – нищета… Говорят же, что каждый человек – кузнец своего счастья… Вот я и познакомила тебя с Антоном, он мужчина красивый, язык подвешен, сама знаешь, соблазнил тебя в два счета. Не хотел, правда, сначала. Сама знаешь, подруга, – мужчины ленивы и трусливы, хорошей жизни хотят, но по собственному почину пальцем не пошевельнут, ждут, когда счастье само на них свалится… А я уж, конечно, этот процесс ему максимально облегчила – знаю все твои запросы да фишки, ты, Татка, вся на виду, у тебя самооценка заниженная, и на лице вечно все написано.

Наталья слушала ее в ужасе, не в силах проронить ни слова. Ольга же явно получала удовольствие от причиняемой ей боли.

– В общем, план мой был такой: женить его на тебе, чтобы к деньгам твоим подобраться. А дальше уж – как карта ляжет. Сама же я за Игоря замуж вышла, чтобы поближе к вам быть, встречаться почаще. И с Антоном за твоей спиной видеться, и руку на пульсе держать, следить за развитием событий… Потому что хоть ты и тетеха, а незамужнюю подружку рядом со своим муженьком не потерпела бы. А Игореха – лох полнейший, Антон его только потому взял на фирму, что он по работе зверь был, все на нем держалось. Мне его в себя влюбить легче легкого оказалось, непуганый мужик был, наивный. Раз переспал с женщиной – должен жениться…

Наталье каждое Ольгино слово казалось гвоздем, который «подруга» заколачивала в крышку ее гроба. Она вспоминала, как они вчетвером проводили время, как им было хорошо, весело… выходит, все это была ложь, маскарад! Под личиной дружбы и любви пряталось самое страшное предательство!