теперь есть полная картина происходящего. Все подробности я расскажу чуть позднее. Обещаю. Спасибо, что поделилась своими соображениями. Ты мне очень помогла.

В тот момент они как будто стали ближе друг другу. Лика не могла объяснить это чувство, но точно знала, что между ней и бывшим одноклассником установилась тесная связь. Это единение буквально витало в воздухе, его можно было ощутить на физическом уровне. Никто из них больше не произнес ни слова, но Виктор очень долго смотрел на Лику, пока она читала книгу, сидя в кресле. Смотрел, но так и не предпринял ничего большего. Девушка была уверена, что подойди он к ней ближе, пророчество Марго в тот снежный вечер могло бы сбыться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 50

Лика смутно помнила, как уснула. Помнила только, что совсем поплыла, когда Саттаров вдруг положил ладонь на ее руку, когда желал ей спокойной ночи. От его прикосновения внизу живота расцветала целая поляна с одуванчиками и порхающими разноцветными бабочками. От его внимательного, пробирающего до костей взгляда, хотелось застонать — настолько ее к нему тянуло.

Поняв, что еще пара минут, и она перестанет сдерживаться, Лика поспешила в другую комнату, легла на кровать и перевернулась на бок, чтобы Саттаров не видел, как она спит. В итоге, девушка не поняла, в какой момент провалилась в сон, зато пробуждение было ярким в прямом смысле этого слова. Накануне она забыла задернуть шторы. Точнее, не видела в этом особой надобности — за окном было не видно ни зги. Но к утру внезапно распогодилось, так что Лика проснулась от солнца, бьющего в лицо. Открыв правый глаз, она увидела голубое небо без единого облачка. Солнце жгло так, что в помещении стало жарко. Девушка заметила, что ее шея немного вспотела, из-за чего часть волос стала влажной. Ей срочно нужно было в душ. И желательно, не попадаться на глаза Саттарову до тех пор, пока она не приведет себя в порядок.

Лика боязливо обернулась — кровать оказалась пуста. Было не понятно, спал ли он сегодня здесь или нет.

Наскоро промыв глаза мицеллярной водой и причесавшись, девушка накинула тот самый безразмерный банный халат, который накануне намеренно «перепутала» с женским, и вышла в общую комнату. В ванной лилась громко шумела вода — Саттаров принимал душ.

«Тем лучше», — подумала Лика и направилась в туалет, который располагался отдельно от ванной. Там имелась раковина, так что девушка, помимо всего прочего, даже сумела почистить зубы. Однако, помыть голову все равно бы не помешало, так что ей все равно была нужна ванна.

Терпеливо прождав почти полчаса, Лика не выдержала и постучала в дверь. Вода тут же остановилась.

— Я не знал, что ты уже проснулась, — раздалось с той стороны.

— А я не знала, что мы перешли на ты.

Дверь резко открылась, и Лика чуть не потеряла равновесие. Перед ней стоял пышущий паром, вкуснопахнущий и подтянутый Виктор Игоревич. Из-за того, что мужской халат был на Лике, Саттарову пришлось по пояс обмотаться полотенцем. Его голый торс, широкие плечи, жилистые руки, мокрые волосы, легкая щетина на щеках и подбородке: все сводило с ума. Он был прекрасно сложен от природы, но явно добавил себе баллов с помощью тренажерного зала.

— Можно и на ты, — сказал он, не двигаясь с места. — Мы же не на рабочем месте и можем чувствовать себя более свободно.

Он продолжал стоять в дверях, не давая возможности пройти.

Лика подняла на него взгляд, и ее будто ударило током. Они оба поняли все мгновенно. Саттаров мягко развязал пояс на ее халате, а она и не сопротивлялась — не хватило силы воли. Ей никогда в жизни не хотелось совершить глупость так рьяно, так ощутимо. Все ее тело обмякло — он мог делать с ней все, что угодно. Она сама этого отчаянно желала.

Саттаров двинулся вперед. Его руки оказались на ее талии, она обхватила его шею и прикрыла веки. До спальни они добирались, страстно целуясь и сшибая все хрупкие предметы на своем пути. На пол полетели бокалы, элементы декора, настольный светильник… Перед самой кроватью они сшибли мягкий пуфик и, не удержавшись на ногах, вместе рухнули в постель.

Все произошло почти мгновенно, однако сам процесс длился довольно долго. Когда они оба, тяжело дыша, легли каждый на свою половину кровати, на часах уже стукнуло десять утра, а проснулась Лика в восемь.

«Мы занимались сексом больше часа!» — подумала она. Обычно ей не нравилось, когда все длится так долго. Но сейчас она думала иначе. — Это было… было идеально, черт возьми! Еще никогда не было настолько идеально. Он что, дьявол?! И что мне теперь с этим делать? Страдать по нему до пенсии? Боже, какая же я дура!»

Девушка с ужасом осознала, что теперь ей предстоят долгие месяцы сплошной нервотрепки. Она по уши влюбилась в человека, который просто хотел с ней переспать. Она была нужна ему чисто для развлечения, в то время как он ей — для любви. Лика нарушила все свои правила, сломала барьеры и установки. Позволила себе отдаться чувствам, когда нужно было думать головой. Эта ее неосмотрительность еще долго будет ей аукаться. Привет, антидепрессанты, привет магний и пустырник. Что ж, сама виновата.

Саттаров молчал. Лика обернулась простыней и захотела встать, но он притянул ее к себе с намерением положить себе на грудь. Делал он это не из нежных чувств, нахлынувших после секса, а, скорее, из жалости. Девушка вырвалась и все же поднялась на ноги.

— Время идет, Виктор Игоревич, — сказала она, кивая на часы. — Нам через два часа ехать в аэропорт. Я в душ.

Она ушла, ни разу не взглянув на своего бывшего одноклассника, и потому понятия не имела, слушал он ее или нет, и какое у него было выражение лица.

«Наверняка сытое и наглое», — с досадой подумала она, вставая под теплый душ.

Когда Лика вышла, в ванную сразу отправился Саттаров. Никто из них не сказал ни слова. Собирались в аэропорт тоже молча, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими репликами вроде: «вы не видели мою зарядку?» или «да, уже можно вызывать такси».

И только в лифте, когда они вместе спускались в лобби отеля, Саттаров решил прервать тягучее молчание.

— Лика, может, поговорим?

«Да засунь себе в зад свою вежливость», — зло подумала девушка.

— Все нормально, Виктор Игоревич. — Она подняла на него невозмутимый взгляд, который стоил ей неимоверных усилий. — Я сама этого хотела. Тут не о