class="p1">Нарком госбезопасности Меркулов и второй, ныне бывший начальник облуправления НКГБ по Белостокской области, Бельченко неожиданно были весьма обходительны и доброжелательны с простым армейским капитаном, который только вчера стал им из лейтенанта, получив новое звание вместе с «Красной Звездой»…

Мыльникову чуть ранее довелось услышать от самого Белова про вторую личность из тех, кто вежливо, но фактически допрашивал десантника. Ранее рыцарь-джедай спокойно, и не придавая какого-либо значения сему «секретному обстоятельству», рассказал Мыльникову о первых днях своего пребывания в СССР перед войной, и какие события пережил «пришелец со звёзд» вместе с белостокским чекистом.

— …Тогда только-только решился вопрос о наших последующих действиях. Мы оставались на очищенном от немцев восточном берегу Березины, и, после доклада генерал-майора Поветкина в генштаб, который произошёл после отражения последней попытки остатков немецкой танковой дивизии снова форсировать реку и ночной авиабомбардировки их расположения. Нами же были получены указания от генерал-майора Рубина, который поинтересовался у Белова о желании и возможности участия того в следующих диверсиях в тылу германских войск.

— Вот тут, подробнее, товарищ Мыльников… курите? — поинтересовался у него сам нарком госбезопасности, указывая глазами на лежащую на столе перед ним открытую пачку каких-то дорогих сигарет с иностранной надписью и красивым рисунком. — … нас интересует, всё о реакции Белова. И в целом… не замечали ли вы у него признаков какого-либо недовольства в связи с фактически переходом под прямое командование нашего генштаба в вашей диверсионной акции по штабу немецкой танковой дивизии?

Мыльников отрицательно покачал головой — в ответ на предложение курева и пояснил:

— Ничего особенного… ни восторга, ни какого-либо несогласия. Я хорошо помню, Белов сказал товарищу генерал-майору Рубину всего лишь два слова — «слушаю вас».

— И всё?

— Всё. Товарищ Рубин распорядился о нашем возвращении из района Бобруйска, он подтвердил получение команды, Белов просто кивнул — мы же видели друг друга.

— Хорошо. Что вы думаете об отношении нашего союзника к взаимодействию с Красной Армией? И, в целом к нашей марксистко-ленинско-сталинской идеологии?

— Положительно. Германских фашистов ненавидит… хотя…

— Хотя что?

— Он как-то высказывался в том духе, что большое количество убийств, даже на войне, против философии его Ордена. Сожалел, что приходится это совершать.

— Иное что-то прозвучало?

— Нет. А насчёт второго вообще не могу ничего сказать. Мы на политические темы почти не говорили…

— Почти?

— Ну, он высказался, что… Республика… Галактическая… как ему думается, с точки зрения властей СССР будет восприниматься как буржуазная демократия. И всё. Точно всё…

— Хорошо, понятно. Вернёмся, товарищ Мыльников, к моменту, когда Белов сказал про сигнал…

— После распоряжения от генерал-майора Рубина, мы сами похоронили своих, из 214-й бригады, погибших, оставили наших раненых в медвзводе группы сил генерала Поветкина и остатки от сводного взвода под моим командованием вместе с Беловым, т. е. всего 16 человек на автотранспорте покинули дислокацию сил генерала Поветкина. Нам было приказано товарищем Рубиным выдвигаться через Рогачёв на север, в Могилёв…

— Были ли какие-то происшествия по пути?

— Нет. Доехали спокойно, за 8 часов. С могилёвского аэродрома Луполово уже вылетели на СБ сюда, под Москву, в Быково. В полёте… я сидел рядом с Беловым… у него его прибор связи снова и засигналил. Я подумал было, что товарищ Рубин снова выйдет на связь… но это оказался дроид Белова, причём не тот, который в Москве, в генштабе, а один из тех, что кораблём за пределами атмосферы планеты нашей управляли. Он что-то запиликал, заверещал своим сигналом непонятным.

— Сигналом? Заверещал?

— Белов мне познее объяснил, что это специальный… бинарный кажется, не знаю, что это такое, язык этого типа дроидов. Белов, видимо, понимает его, ответил ему на нормальном, но не по русски. Они так перекидывались фразами и верещанием минуты две, а я смотрю — Белов всё больше оживляется. Он обычно такой ко всему спокойный, доброжелательный и даже ленивый, в бою жутковатый — его эти жёлтые глаза страшно выглядят, как он мне сам объяснял — из-за… Тёмной стороны Силы чего-то там у него в составе крови в тот момент меняется, а тут — обычный человек радующийся стал. С каждой фразой, которой он с дроидом перекидывался, всё больше оживлялся.

— По вашему, искренняя радость была у него, товарищ Мыльников?

— Без сомнения, товарищ нарком государственной безопасности!

— Он вам как-то прокомментировал свою радость? Или это случилось позже?

— Я сам его спросил — чего, мол, Белов, такой весёлый?

— Вы, Мыльников, так легко разговариваете с фактически иностранным послом? Пусть СССР пока и не имеет официальных связей с этой предполагаемой Галактической Республикой?

— Товарищ нарком государственной безопасности, никаких распоряжений о необходимости соблюдать осторожность в разговорах с Беловым получено не было! Как и иных… особых указаний! — выдал привычное объяснение напрягшийся тогда было Мыльников.

— Всё так, товарищ… мы просто интересуемся. Т. е. Белов позволял вести общение с ним по простому и не требовал особого отношения?

— Так точно, товарищ нарком гос…

— Мыльников, хватит уже… — поморщился Меркулов —…я понимаю причины вашего беспокойства, но вам ни к чему волноваться. Мы просто уточняем некоторые тонкости. Случай то, сами понимаете, особый. Значит, Белов был доволен. И…

— …Он сам сразу всё пояснил!

— Вот тут подробнее. Постарайтесь вспомнить максимально подробно.

Десантник ненадолго задумался, припоминая разговор во время полёта в транспортном варианте СБ.

— …Довольный Белов сообщил мне, что дроид поставил его в известность о том, что стал проходить сигнал через какое-то «гиперпространство». И оборудование связи корабля Белова смогло, как выразился он, установить нестабильную и низкопропускную С-нить до какого-то ретранслятора.

— Что такое С-нить и про какой ретранслятор шла речь, он пояснял?

— Да. Белов сказал, что Солнце, Земля и другие планеты около него находятся в наименее исследованной и труднодоступной части Галактики и ему пришлось по пути сюда, когда он искал путь на родину, устанавливать три ретранслятора, усиливающие сигнал связи, а тот катаклизм, который все земляне знают как «изменение вида звёздного неба» нарушил доступность «Солнечной системы». Я, правда, так и не понял про какой катаклизм со звездным небом он говорил…

— …Зато мы знаем его объяснение. Ладно, не важно. Он как-то попробовал с кем-то общаться через эту… С-нить? Вы что-то знаете об этом?

— Да. Он сказал, что сигнал слабый и нестабильный и привычной ему «видеосвязи» пока нет, но благодаря оборудованию корабля, он смог с своего устройства связи, с комлинка этого… сразу напечатать, как на печатающей машинке… только не на бумаге, а на висящих в воздухе буквах сообщения, которые через оборудования корабля «улетело» куда-то к другим звёздам. Он сказал мне что связывается с дорогими ему…

— …Людьми?