«Война и мир», к которому мы и отсылаем любознательного читателя. Книга вообще-то, честно говоря, толстая, но сто́ящая. По многочисленным наблюдениям автора, человек, даже не имеющий аттестата зрелости, но прочитавший «Войну и мир» и того же «Евгения Онегина», чем-то выгодно отличается от благополучно закончившего десятилетку, но не удосужившегося прочитать эти произведения или прочитавшего их пятое через десятое, как часто читают школьники, понуждаемые не интересом к чтению, а лишь надвигающимися экзаменами.

Ещё об одном, всем надоевшем вопросе

Мещанин хорошо понимает, что он не семи пядей во лбу. Поэтому и не пытается жить по своему разумению, а тщится, чтоб у него всё было в аккурат, как у других людей. «Мещанин, – писал А. М. Горький, – существо ограниченное тесным кругом издавна выработанных навыков, мыслей, и в границах этого круга мыслящее автоматически». По другому свидетельству того же А. М. Горького, который, как известно, был знатоком в этом вопросе: «Мещанин хочет плясать на всех свадьбах и быть покойником на всех похоронах» (то есть быть в центре внимания, попросту говоря). Вот и поди сочетай тут! И мыслить приходится автоматически, и в центре внимания хочется быть. А что делать, если оригинальных мыслей нет как нет? Автоматически же они не приходят в голову! Но без этого невозможно и в центре внимания быть. Вот и приходится бедному мещанину выкручиваться: заимствоваться оригинальностью у других, заниматься трюкачеством, выкрутасами, псевдоноваторством, вытаскивать на свет божий полузабытое старьё, выдавая его за нечто новое, за модерное, за своё.

О детских игрушечках, глупых шуточках, удобствах для взрослых и пр.

Стол для козлистов. Козлисты – любители «забивать козла», то есть играть в домино. От обыкновенных, нормальных людей отличаются тем, что, играя в домино, любят громко стучать по столу костями. Ведь что бы, казалось, стоило положить на стол костяшку тихо, спокойно. Нет! Обязательно надо со стуком, бряком. Без этого бряка и игра уже – не игра и ощущение такое, словно воздуха не хватает. Уж сколько выступали в печати по этому поводу, сколько карикатур рисовали – ничто не помогает.

В доме, где живёт мой знакомый, козлисты облюбовали во дворе место под окнами. Стонут все жильцы от первого до четвёртого этажа включительно. Никто не может отдохнуть спокойно после работы или заняться чем-нибудь. Да и попробуй отдохни тут, когда то и дело – стук да стук! Ляп да ляп! – словно по голове хлопушкой, да ещё и междометия разные.

Однажды, прогуливаясь в районе Тушино, недалеко от канала, каким-то образом я забрёл на пустырь позади кино «Метеор» и очутился возле глухого высокого забора, огораживавшего какую-то законсервированную стройку. Неподалёку – заброшенный, наполовину заполненный жёлтой глинистой водой котлован. Несколько ям, забросанных мусором, среди которого преобладали проржавевшие жестянки из-под компота… Тишина – никого нет, и только простой деревянный стол, сколоченный из грубых досок, с крепкой крышкой и огороженный, словно крепость, со всех четырёх сторон низенькими лавочками, напоминал о существовании людей. И невольно в голову лезла недоумённая мысль: «Для чего стол? Место самое что ни на есть безлюдное, и притом прозаическое!» Однако чем-то знакомым в то же время веяло от стола. Уже не раз я видел подобные незатейливые, кондовые столы во дворах, казалось бы, самой природой предназначенные для «забивания козла». И уже воображение само собой рисовало козлистов, мирно усевшихся вокруг стола и усердно стучащих своими костяшками здесь на пустыре, вдали от людей, которым они могли помешать.

И моё воображение не обмануло меня. Впоследствии я неоднократно видел этих симпатичных людей, оказавшихся жителями вновь отстроенного дома на другом конце пустыря. Они, как говорится, радикально разрешили задачу: и сено, как говорится, было цело, и козлисты, то бишь козы – сыты. С одной стороны, можно было стучать костями до одурения, но с другой стороны – это уже никому не могло повредить. Кроме самих стучавших, конечно.

Ни в каких крутых мерах воздействия не нуждающиеся. Нет, как видно, всё же нуждающиеся! Вот уже два года прошло с тех пор, как была опубликована эта статья («Литературная Россия» от 6 января 1967 г.), а передачи «Спокойной ночи, малыши» как шли, так спокойненько и идут себе в те же часы, то есть непосредственно перед отходом детишек ко сну. И действительно: что сотрудникам телевидения до того, что пишут в газете! Мало ли чего там написать могут! Кстати, о телевидении на самом деле пишут столько, что сами телевизорщики, очевидно, уже давно приобрели стойкий иммунитет ко всякого рода печатным высказываниям, и для того, чтобы произвести на них хотя бы ничтожное впечатление, нужны какие-то особенные, крутые или сверхкрутые меры. Мы, однако ж, никаких мер предлагать не собираемся. Автор, в сущности, сказав в своей статье правду, сделал, что мог, и от него больше требовать нечего. Как написал Жан-Жак Руссо в своей «Исповеди»: «Моё дело сказать правду, а не заставлять верить в неё».

Основная беда в смотрении детских передач перед отходом ко сну далеко не в том, что ребёнок после этого будет плохо спать или ему приснится что-нибудь нехорошее. Беда в том, что вырабатывается привычка вообще смотреть телевизор на ночь, что может с годами привести к тому, что человек без телевизора вообще не заснёт или заболеет каким-нибудь тяжёлым заболеванием, вроде ночного недержания мочи, а то и чего похуже.

Вообще-то мы очень привыкли к разным демографическим и статистическим изысканиям и исследованиям. Вот пройдёт ещё лет двадцать или пятьдесят, и какой-нибудь демограф обнаружит, что из граждан, смотревших на ночь телепередачу «Спокойной ночи, малыши», на 10 % больше шизофреников, чем из числа несмотревших, на 20 % больше паралитиков, на 52,4 % больше разведённых жен и мужей, на 43,75 % больше погибших под колёсами городского транспорта, на 7,7 % больше заболевших ишиасом или сибирской язвой и т. д. Вот тогда-то мы и начнём чесаться, а пока этого не произошло, мы, как говорил мой кишинёвский знакомый, плохо чешемся по разным вопросам.

О старых песочницах, волшебных лавках, смелых замыслах и золотом осле

За те деньги, которые он получает с детишек за год, можно отлить его фигуру из чистого золота в натуральную величину… Да не подумает какой-нибудь наивный читатель, что всё это сказки или какие-нибудь фельетонные выдумки. Вышеописанный осёл на самом деле существует на свете и живёт в Московском зоопарке. Имя этого осла Валет. С виду это обыкновенный осёл, каких много. Однако ж внешность часто бывает обманчива. Помимо того что Валет великий труженик, он ещё и незаурядный актёр, творческая личность, как теперь принято говорить. Кроме того, что он по целым дням трудится не покладая рук (вернее было бы сказать,